Максим Шахов - Взорвать «Москву» Страница 10

– Прокатимся в одно место – на нашу квартиру, – услышал он тусклый голос. – Ты там бывал вроде… Не будешь вырываться? Обещаешь? А то неохота тебя обездвиживать и тушкой в машину тащить…

Пашка с готовностью закивал головой. Отсрочка. Есть время подумать…

Савельев протянул скованные руки и замычал: правое запястье совсем посинело. Псы переглянулись и расщелкнули наручники. Один из гостей, широко расставив ноги, стоял напротив, держа руку в кармане.

Чем черт не шутит?

Пашка со стоном растер запястья, потянулся, забросил руки за спинку дивана.

Адрес квартиры возле метро «Ясенево» он помнил хорошо: бывал там с Михальским, допрашивали вместе одного азика. Хорошие были времена, и деньги хорошие… Я спокоен, ребята, я сломался, мне нехорошо и жутко, осталось вывести еще одно слово, Алка, сучка, никогда пыль не вытрет, а от приходящей уборщицы порядка не дождешься…

В машине с затемненными стеклами – снова в наручниках – псы увезли его в неизвестность. И вот – спецквартира с убогой обстановкой, напоминающая гинекологический кабинет, и двое ребят из железной породы ГПУ, которые искренне желают вышибить из шефа охранного агентства нужные сведения. Ничего здесь не изменилось – даже «вахтенный журнал», как шутил Михальский, лежит на том же подоконнике.

– Кто тебя науськал на груз из Казани? Откуда информация? – наседал мелкий, и скулы его нехорошо напряглись.

«Опять по морде, – морщась, тоскливо подумал Пашка. – Взяли моду, блин…»

Второй пес вышел в другую комнату и, плотно прикрыв дверь, принялся кому-то названивать.

– Савельев, ты зарвался, – продолжал мелкий, видимо, раздумав применять силу. – Ты сильно зарвался. Ты забыл, что такое «Армада»? Ты начал хорошо, а потом распустился. Никакой дисциплины. Забыл, кто тебя кормит?

Пашка горестно замотал головой. Вряд ли Алка, дура набитая, обнаружит его послание. Не начала бы трезвонить куда не надо – например в милицию. Таких мутных дел милиция не любит – не их это компетенция, никак нет. Что там Тарасов, пешка для гамбита? Если его взяли, будет молчать – факт. Выбросил ли он контейнер? Одни вопросы без ответов… Мутно цедится свет сквозь жалюзи, и на душе мутно…

– Скажи хоть что-нибудь, а, Савельев? – почти попросил пес. – Мы не менты, перед нами тут понты разводить не надо. Мы простые офицеры с Лубянки… Говори, а?

– Я буду говорить с генералом Прохоровым, а не с тобой, пацан, – сплюнув, глухо ответил Пашка. – Устроили тут, понимаешь…

Мелкий хохотнул и наотмашь ударил Пашку по кадыку. Тот захрипел и откинулся на спинку железного стула, к которому был прикован.

– Это еще не удар ниже пояса, – пояснил мелкий. – Что там? – крикнул он коллеге.

Второй пес возник на пороге, поманил мелкого и что-то прошептал на ухо.

В коридоре прозвучали шаги. Щелкнул замок. И все кубарем покатилось в тартарары…

Через полтора часа с небольшим Артем вышел из такси у станции метро «Ясенево». Вдалеке виден угловой дом – тот самый, на который указывали Пашкины каракули. И неясно, как выуживать Савельева из ловчих сетей.

С кем придется встретиться? Если Пашку взяли бандиты, что весьма вероятно, то огневого боя не избежать. Ствол без глушителя – соседи, ОМОН, и вообще неприятно. Если менты, что сомнительно – уж очень оперативно сработано, – но если менты, то опять стрельба, ОМОН, и то же самое… Нет, на явочную квартиру арестованного менты не вывозят – в райотдел норовят, ну или в изолятор временного содержания. Явно, спецслужбы шуруют, и это хреновее всего. Алмазы, брат, это тебе не фунт изюма…

У парадного гроздь автомобилей и старушка с клетчатой сумкой на плече и густыми морщинами.

– Добрый день, – сдержанно обратился к местной жительнице Артем. – Вы ничего подозрительного в последние часы не замечали?

– Удостоверение покажете? – блеснули оживлением старушечьи глазки.

– Покажу, – заверил Тарасов, коснувшись нагрудного кармана куртки. – Так что?

– Да давненько, часа, может, три назад – как раз новости по телевизору показывали, – повели двое третьего в парадное-то.

– Как выглядел тот, которого повели? – хмурясь, настойчиво продолжал Артем.

– Да рыжеватый такой, толстоватый, одет прилично. И лицо у него вроде разбито было, – сообщила старушка. – А вы…

Упреждая вопрос об удостоверении, Тарасов спросил:

– А куда повели, знаете?

– Да есть там на третьем этаже квартирка подозрительная, – пожевав губами, проговорила старушка. – Говорят, там эфэсбэ проживает…

– Спасибо, – кивнул Артем.

– Вы из райотдела? – вдогонку поинтересовалась старушка. – Так они ж не шумят… А удостоверение ваше…

– В следующий раз обязательно покажу, – не оборачиваясь, отозвался Тарасов, ныряя в сырую прохладу парадного.

Он узнал даже больше, чем рассчитывал. Старухины сведения были очень похожи на грустную правду.

Легко взбегая по ступенькам, Артем извлек ствол из внутреннего кармана, снял с предохранителя и сунул в просторный боковой карман куртки – так можно не выпускать из ладони рукоятку. Вприпрыжку промчался мимо подозрительной квартиры, зафиксировав бледный номер «27» и длинную царапину. Воображение уже рисовало узника, слепо цепляющегося за что ни попадя, и бледных ночных сотрудников, влекущих жертву в пыточный зал…

Он был на площадке этажом выше. Щелкнул замок: слух не обманул Артема. Думать некогда. Да и не стоит. Да здравствует импровизация! «Не люблю совпадений», – мелькнула мысль и вовремя спряталась.

Серый типчик в костюме открывал ту самую нехорошую дверь. Он бросил взгляд вниз, на лестничный пролет, поднял глаза…

Артем вихрем налетел на серого, выполнил элементарный захват за шею и врезал типу кулаком по пояснице.

– Придушу! – прошипел Тарасов, разворачивая противника к двери.

Ошарашенный, тот не сопротивлялся.

– Кто еще в квартире?

– Со-сотрудник, – прохрипел тип. – И еще один…

– Савельев?

Тип утвердительно заморгал глазами. Артем перехватил ключи, бросил в карман, потянул на себя дверь.

– Пошли.

Для убедительности он вытащил ствол и вдавил в спину серого. Тот не дергался – вот что значит школа…

В полутемной прихожей был слышен раздраженный высокий голос второго пса. Придерживая своего пленника, Тарасов боком протиснулся вперед, резко стиснул жилистую шею, отпустил. Звук оседающего тела раздался одновременно с грохотом распахнутой межкомнатной двери.

– Руки за голову! – рыкнул Артем, держа ствол на изготовку.

Стоявший спиной второй пес вздрогнул и начал медленно поднимать руки к затылку. На диване помещался Пашка Савельев в пиджаке с полуоторванным рукавом, с разбитой мордой и отчаянными глазами.

«За импровизации в свое время комбат пять суток гауптвахты давал», – подумал Артем.

– Медленно сними пиджак и брось на пол! – приказал он.

Пес повиновался: выбрался из рукавов. Пиджак лег на пол.

– Паша, ствол у него из кобуры достань!

Савельев кряхтя поднялся и скованными руками неловко вытащил из подмышки серого табельный «макаров». Артем подошел на два шага.

– Браслеты с мальчика сними! – Он ткнул серого стволом в крестец.

Упали, звякнув, наручники.

– Ну ты даешь, Теман! – выдохнул Пашка.

– Садись! – скомандовал Тарасов псу.

Тот, снова сцепив руки на затылке в замок, присел на корточки, выпростал ноги и уселся. Нешироко размахнувшись, Артем ударил серого рукояткой пистолета в затылок. Сотрудник клюнул носом и впечатался физиономией в диван, сполз на пол.

Тем временем освобожденный от наручников Пашка выхватил у Артема мобильный, лихорадочно набрал по памяти номер.

– Сдал меня, да?! Сдал?! Да, я выбрался! – брызгая слюной, орал в трубку Савельев. – Только чего мне это стоило! Ты ж думай, дорогой, когда бойцов присылаешь! А-а, не твои бойцы?! В общем, разницы я не вижу – твои, не твои, – а только оба уже на том свете отдыхают… Да, есть реальная поддержка, ты правильно заметил… Все, бывай! Потом договорим!

В прихожей застонал, приходя в себя, первый пес. Пашка сунул мобильник в карман и злобно выругался:

– Сукин сын, Михальский! А ведь один из лучших!.. Б… криминал ползучий!..

– Запутался ты, «Армада», – заметил Артем. – Хозяев надо осторожно выбирать. А то в следующий раз ошейник и потуже могут затянуть…

– Да я им покажу «ошейник»! – горячился Пашка. – Разговор ведь какой был: помоги своими способами курьеров с поезда снять и изъять контейнер. Базара о том, что параллельно энкавэдэ на меня наедет, не было!

– «Сегодня ботаешь по фене, а завтра встанешь на колени», – процитировал Тарасов. – Валим-ка отсюда, и по-быстрому!

– Все, Теман, никакого больше криминала с моей стороны: это дорожка скользкая, и идти по ней я не желаю! – торжественно заявил Савельев, когда они уселись в пойманные на углу «Жигули».

– Покайся, сукин сын, что переоценил свои скромные силы, – сказал, ехидно улыбаясь, Артем.