Вячеслав Денисов - Оружие фантома Страница 10

– Пивка бы сейчас. С литр!

Саша пронизывал друга взглядом, пытаясь понять, удался трюк с архивом или нет. Но пробить взглядом матерого Вербина – все равно что дятлу пробить железобетонную опору моста.

– Не томи. – Это прозвучало как угроза.

– Пива, говорю, хочу. Пойдем, Макаров, в парк, по бутылочке зальем? А еще лучше – в розлив. Ты любишь, Макаров, пиво в розлив?

Александр молча поднялся, проверил наличность в бумажнике и взял со стола ключи.

– Да я и сам предложить хотел. В центральном пиво лучше, а в том, что за управой, – народу меньше. Так куда?

– А мы возьмем в центральном и перейдем дорогу. И там, за управой, мы будем почти в одиночестве пить хорошее пиво.

– Под окном начальника ГУВД…

– Первый раз прятаться, что ли?

Через полчаса два офицера милиции сидели под деревом в пятидесяти метрах от стены областного ГУВД и нарушали статью Кодекса об административных правонарушениях – «Распитие спиртных напитков в общественном месте». Хотя общественным это место можно было назвать с большой натяжкой. Ни один нормальный человек не полезет в эти кусты по причине их непроходимости и колючести. К тому же ментовка – рукой подать. Таким образом, небольшая лужайка среди кустарника за зданием ГУВД являлась самой экологически чистой зоной в городе. Тут никто не гадил и не мусорил. Здесь иногда и размышляли о существе бытия за бутылочкой пива Макаров с Вербиным.

– Ну, так что с архивом? – напомнил терпеливый Александр.

– Слушай… – Вербин открывал бутылку ключом от кабинета. – А почему ты решил архив проверить?

Макаров почувствовал, как у него теплеют ладони.

– Накопал что-то?..

– Накопал? – Сергей приложился к бутылке и в три глотка ополовинил емкость. – Кха!.. Накопал? Когда я тебе скажу, что я накопал, ты маму потеряешь!..

Глава 5

А буквально за час до приезда Вербина из кабинета Макарова вышла молоденькая девушка – следователь прокуратуры. Вряд ли она предполагала, закончив юрфак и устроившись на работу в прокуратуру, что ей чуть ли не ежедневно придется описывать и переворачивать с боку на бок пахнущие кровью и нечистотами трупы, допрашивать людей, превративших живую плоть в мертвую, и в ответ на вопрос «почему вы это совершили?» слышать ответ «черт его знает, так получилось». Однако кабинетная работа – не для следователя прокуратуры. Понимая это, Макаров, матерый оперативный волк, пошел на хитрость.

– Алло, здравствуйте! Следователя Бородулину можно пригласить к телефону? А, это вы?! Извините, не узнал. Я вот по какому поводу… Вы в ГУВД когда собираетесь? Сегодня? Замечательно! А я вот из кабинета вырваться не могу. Может, зайдете на пару минут, когда приедете? Вот и отлично! Я вас жду…

Этот разговор был утром, а в три часа дня Бородулина была уже у Макарова. Поговорив о перспективах раскрытия и о том, стоило ли сводить в единое производство дела убийства Вирта и пока неустановленной девочки, как это велел сделать прокурор, Александр перешел к тому, зачем, собственно, и добивался встречи.

– Виктория, вам нравится то, чем вы занимаетесь? Я спрашиваю так потому, что знаю: самое трудное – это начать. Следователями, как и оперативниками, не рождаются. Ими становятся. И то, что они переживут на первых порах становления, отложится у них на всю последующую жизнь. Вам, конечно, легче было бы, если бы пришлось расследовать дело о взятке или, скажем, о превышении кем-нибудь своих служебных полномочий. Потом, понемногу набираясь опыта, перейти к более сложным в физическом и психологическом плане делам. Но вышло так, как вышло. Первым своим делом вы получили дело маньяка. Вы уверены, что справитесь?

– Да, – взглянув в глаза Макарову, ответила девушка.

Ему это понравилось. Люди, смотрящие в глаза, – уверенные в себе люди. Не самоуверенные, а уверенные в себе. Между двумя этими понятиями – пропасть.

– Вика, будут… еще смерти. Я уверен в этом. Если мы будем… – он чуть было не сказал «блевать в ванной», но вовремя спохватился, – …если мы будем сидеть сложа руки. От вашего профессионализма зависит половина нашей общей работы. Если в нашей цепи выпадет по любым причинам хоть одно звено, будет беда. Этих смертей будет еще больше. Если вы чувствуете, что не справитесь, я выйду на прокурора области. Я смогу убедить его отдать дела более опытному следователю…

– Я справлюсь, – перебила его следователь.

– Тогда – партнеры? – улыбнулся Макаров и протянул ей руку.

– Партнеры! – обрадовалась она.

Уже выходя, она остановилась у двери.

– Скажите как опер… Установлено, что смерть девочки наступила около девяти часов вечера. Какой смысл был перетаскивать тело через забор ночью и подбрасывать его на базу? Ведь это огромный риск – перемещать тело ночью. Обычно маньяки оставляют жертву на месте насилия. В нашем случае неманьяк так уродовать не будет. Почему же он стал перемещать труп? Значит, это не просто маньяк, а изувер, действующий с каким-то смыслом. Я права?

Макаров внимательно посмотрел на девушку. Кажется, она действительно справится…

– Что же ты мне такого расскажешь? – настороженно глядя на «собутыльника», спросил Макаров. Его только что открытая бутылка еще дымилась пивными парами. Но он про нее, казалось, забыл.

Вербин старательно допил пиво, катнул бутылку, как шар боулинга, в куст и достал сигарету.

– Я буду очень краток. Сорок камней весом по три карата каждый из коллекции графа Муромова исчезли в неустановленном направлении в вихре революционных преобразований начала столетия. Таким же неустановленным путем указанные камни обнаруживаются в 1978 году в коллекции одного из антикваров Харькова. После того как сотрудники местного УГРО получают на эту тему оперативную информацию, камни вновь исчезают. В квартире антиквара совершена высококвалифицированная кража. Опера не успели буквально на пару часов. Понятно, что антиквар молчит как рыба: в семьдесят восьмом сообщить о том, что у тебя украли алмазы, – чистое безумие. Можно было намотать срок самому себе. Но информация пролетела, и опера начали отработку. Все держалось только на словах, без официальных заявлений, поэтому оперативный интерес сыскарей в этом направлении потихоньку угас. С тех пор известны лишь две вещи. Камни были – раз. Второе – к разбою причастен некто Степной, в то время гастролер без определенного места жительства. В ИЦ есть информация, что существует «законник» с таким погонялом, но где он и чем живет сейчас, если еще живет, – неизвестно.

Макаров сидел спокойно. Информация Вербина не несла в себе ни сенсации, ни подсказки. Просто всплыла история камней – не более того. Что тут удивительного? Раз есть камни, значит, должна быть и их история. Он продолжал молчать, придерживаясь своего старого правила: никогда не перебивай человека, который пытается связать свой рассказ в логично выстроенный домик. Пусть закончит, подумает, вспомнит, добавит и скажет: «Все». Все вопросы – после «все».

– Что ты ее держишь, как микрофон? – Вербин показал глазами на бутылку в руке Макарова.

Тот послушно отпил пару глотков.

– Так вот, дальше. Я на всякий случай протянул родословную этого самого графа Муромова. Очень интересный факт – его внук живет у нас в городе, иногда читает в университете лекции по истории. Доктор наук. Но пьет, как сантехник. Оказался еще тем старичком! Пришлось сбегать за бутылкой «Арарата» в близлежащий гастроном. Убытки учти при начислении премии. Если она будет.

– Кофеварку получишь, – пообещал Макаров.

– На хрен она мне сдалась?! – возмутился Сергей. – Дома две стоят, глаза мозолят, а кофе молотого купить не на что. Чайком пробавляюсь… Так вот, Муромов после третьей рюмочки рассказал, что камешки его деду сам батюшка-государь Александр Второй подарил. А знаешь, кем был граф Владимир Муромов? Жизни тебе не хватит, чтобы догадаться: тайным советником Московской сыскной полиции. Знавал самого Андрея Дмитриевича Путилина. Тот занимал аналогичную должность в петербургской полиции. Вот так бывает – Путилина знает каждый уважающий себя мент, а Муромова – нет… Так, если пиво не хочешь, то отдай его мне!

– Щас! – возмутился Макаров и приложился к бутылке. После услышанного ему на самом деле нужно было промочить горло. Все начинало складываться в какую-то схему, но в какую именно и где зацепка – он не понимал.

– Кстати, Муромова на всякий случай в тридцать восьмом зацепили по статье 7-35 да на пять лет в Караганде «приземлили».

– Это что за статья такая? – удивился Саша. – Про пятьдесят восьмую слышал, а вот про 7-35…

– Объясняю – «Связь с преступным миром». Кстати, жалко, что ты мне алмаз не дал. Показал бы я деду для опознания. Говорит, у него есть описание этих камней, и еще он может поднять в каких-то ихних исторических архивах фамилию мастера. Короче говоря, чувствую я неподдельный интерес деда к камешкам. Может, хочет помочь нам их найти, а потом, как это сейчас модно, – унаследовать? У него мозги еще варят как надо! Помнит все, чуть ли не по дням.