Андрей Костин - Смертельная комбинация Страница 10

Я нахожу в себе силы не рассмеяться. Или не зарыдать. Кто знает?

— Не заметили, во двор не заезжал мусоровоз, пока вы искали телефон в квартире гражданки Ямщиковой? Маргариты Николаевны? — говорит он насмешливо.

Просто давится от смеха. А у меня все плывет перед глазами.

— Нет, не слышал, — я с трудом узнаю свой голос, — я стоял далеко от окна.

— Хорошо. Подпишите. Вот здесь.

Руки дрожат.

— Благодарю за свидетельские показания, — мужчина берет листок и мельком рассматривает мою подпись. — Надеюсь, у вас нет жалоб?

— Нет. Спасибо, что прекратили допрос. Не знаю, сколько бы я выдержал, прежде чем свихнуться.

— Вы его сами прекратили. Не знаю, как удалось, но все, кто допрашивал, убеждены, что вы невиновны. В убийстве, во всяком случае, — он широко улыбнулся.

Как во сне я выхожу на улицу, уже рассвело, и мимо спешат первые прохожие. Я выхожу, а на ступеньках, сидит Алик, глаза у него воспаленные, волосы прилипли ко лбу, словно приклеенные. В уголке рта запеклась кровь. Я опускаюсь рядом, достаю из пачки сигарету, закуриваю.

— Отпустили?

— Да, — он кивнул. — Я все рассказал, как было, — говорит Алик, — и про мусоровоз тоже. И про гостей. Пусть те жлобы выкручиваются. Их, правда, бить не будут.

— Вот оно что, — я покачал головой.

— Если они в ближайшие дни не найдут убийцу, этого мусорщика, — говорит Алик тусклым голосом, — снова примутся за нас.

— Верно, — соглашаюсь, — только я свалял дурака и невольно предупредил его. Думаю, мусорщика теперь не сразу разыщешь.

— Следующий раз не выдержу, — говорит Алик, — подпишу все, что попросят.

— Я, наверное, тоже, — отвечаю.

Мы молчим, сидим на ступеньках, и прохожие удивленно смотрят на нас.

— Надо сделать так, чтобы его нашли, — говорит Алик.

— У нас просто нет другого выхода, — я улыбаюсь разбитыми губами.

Глава вторая

Утро было прозрачное, несмотря на туман. Туман ведь у самой земли, а небо — глубокое и светлое, лучи восходящего солнца пронзают его снизу вверх, и оттого мир кажется перевернутым.

У меня возникло ощущение, что с каждым шагом и все дальше отрываюсь от земли, еще немного и буду спотыкаться о верхушки деревьев. Я не знаю, сколько шел от остановки автобуса. Наверное, вечность. Я представлял себя распухшим и огромным, как гора.

Надо мной неплохо поработали этой ночью.

Я только боялся уронить голову — она и так безумно болела.

На диване в холле спала Рита. Она спала сидя, подобрав под себя ноги и облокотившись на спинку. Рита была в белом платье и вся утонула в мягких подушках.

Я прошел мимо, тихо-тихо, чтобы не разбудить. Не очень-то прилично будить спящего человека. Я уже взялся рукой за перила и поставил свое тело на нижнюю ступеньку, когда почувствовал на затылке ее взгляд. Тогда я подумал немного и втащил себя на следующую ступеньку. Их, должно быть, до черта, больше — десяти, и мне предстоит основательно потрудиться, прежде чем я доберусь до самого верха.

— Я помогу… — она легкими шагами догнала, поддержала за локоть и втащила мое студенистое тело на следующую ступеньку.

Мне бы так быстро бегать, я давно бы уже закрылся на ключ в своем номере.

— Не надо, — я попытался высвободиться, — это аморально — помогать убийце взбираться на эшафот, — сказал и сам поверил, что наверху лестницы мне отрубят голову. Очень образно представил, даже как она прыгает вниз по ступеням.

Рита только крепче стиснула мой локоть, и мы двинулись дальше. Так проворно, что я захотел оглянуться, не остались ли позади прилипшие ноги?

— А кто, по-твоему, поднял среди ночи определенных людей, чтобы тебя вытащили оттуда?

— Огромное тебе спасибо, — я снова попытался отобрать локоть, но она вцепилась в него намертво, — только не надо было их тревожить ради какого-то убийцы…

— Да прекрати ты, — она попросила. — Я виновата. Пожалуйста, прости меня.

— Ты поверила, что я убийца, — тупо сказал я.

— Я просто испугалась. Забудь про это, ладно?

— Чего уж там.

До конца лестницы оставалось совсем немного. Сейчас мне отрубят голову. Перед этим надо всех прощать. Так полагается. Мы вошли в номер, и только тут она меня отпустила.

Я сел на край кровати и снял один ботинок. Надо было бы и второй, только я никак не мог собраться с силами. И тут меня начало трясти. Просто ужас как трясло, я ничего не мог с собой поделать. Откинулся навзничь, а у меня все ходуном ходило.

Рита обошла кровать с другой стороны, стала на нее коленями, сбросила туфли, а потом легла рядом, обняла руками мою голову и прижала ее к груди. Она была очень маленькая и, конечно, не могла меня согреть. Только упиралась коленями в бок, и когда меня особенно сильно трясло, я цеплялся за них ребрами.

Потом я услышал, как стучит ее сердце.

Я прислушивался к каждому удару и постепенно успокаивался. Меня еще несколько раз начинало трясти, и тогда Рита прижималась ко мне, как теплая пушистая кошка. Вдруг я почувствовал, что исчезаю, растворяются в воздухе руки и ноги, только остается голова, которую она держит в ладонях.

Я уснул, и мне приснилось, что я читаю веселые истории про человека на необитаемом острове и пересказываю их вслух. А Рита слушает и смеется.

Я открыл глаза и приподнялся на локте. Рядом со мной было пусто и только по примятым складкам можно догадаться, что раньше я был не один.

Встал, прошел в ванную, ополоснул лицо над раковиной и стал разглядывать себя в зеркало. Губа уже затянулась, а больше на лице никаких потерь. Под волосами — да, там все опухло, страшно было дотронуться. Потом я вернулся в комнату, достал из шкафа сумку и вытряхнул все вещи на кровать. Пригодились запасные джинсы и еще спортивная трикотажная рубашка.

Принял душ и переоделся во все чистое. В стенном шкафу нашел щетку для обуви и надраил до блеска ботинки. Взял перочинный нож, раскрыл его, подержал на ладони, потом снова спрятал в сумку. Нет, это не годится. Кажется, я уже видел более подходящее.

Бачок унитаза располагался под самым потолком, и надо было дергать за фарфоровую гирьку на длинной цепочке. Я отцепил все это, смотал цепочку и сунул в карман.

Предстояло нанести кое-какие визиты, и в душе у меня все спеклось от ярости. Посмотрел на часы — стекло треснуло, но они шли. Я проспал весь день, и сейчас безымянный ресторан снова принимает гостей.

Вы догадались, куда я собрался?

Вы догадались, кто мог позвонить услужливым парням из милиции и сообщить, где я нахожусь?

И уж, конечно, знаете, кто ударил меня сзади, когда мусорщик практически был в руках, а вместе с ним и вся крысиная стайка.

Я, кажется, тоже знаю, но все же решил подкрепить возникшее подозрение. Мы вместе с цепочкой от унитаза собирались поработать крысоловкой.

Всю дорогу я невольно улыбался, а пассажиры хмурились и почему-то старались не встречаться со мной глазами. Наверное, я им не нравился.

Возле ресторана. опять была очередь. Я протиснулся сквозь нее, вошел во двор и встал так, чтобы не попадаться на глаза. План уже созрел, я его придумал сразу, только вспомнил, как жадно. курил официант во время нашей первой встречи…

Сначала возле зеленой двери болтались две шалавы в запачканных белых передниках, потом невысокий блондин, я вспомнил, он обслуживал мой столик…

Наконец, дождался.

Официант курил быстро, глубоко затягиваясь, и черные усы у него хищно топорщились. А потом резким щелчком выбросил сигарету и ушел. Так курят только заядлые курильщики, а значит, он долго не вытерпит и скоро снова сюда придет. В этом заключался мой план.

Я медленно прошелся по двору, вроде случайно здесь оказался, с каждым шагом приближаясь к зеленой двери. На мгновение остановился, приоткрыл, убедился, что лестница пуста, и проскользнул внутрь, тихо притворив дверь за собой. Прислушался.

Шум далекий, со стороны кухни, и я стал подниматься наверх. Задержался у двери подсобки, той самой, куда привел меня вчера вечером официант, чуть надавил на нее плечом… В подсобке было темно и тихо. Из-за неплотно прикрытой двери я видел коридор и лестницу, я увидел бы каждого, кто прошел мимо.

Стараясь не шуметь, размотал цепочку, один конец накрутил на левое запястье, а в правом кулаке зажал фарфоровую гирьку. Ладони вспотели, и гирька казалась очень скользкой.

Оставалось ждать.

Я постараюсь быть терпеливым, как крокодил у водопоя.

Шаги по коридору. Пауза между сигаретами у официанта оказалась короче, чем я ожидал. Но ничего, я уже успел собраться. Он прошел мимо двери, и она немного закачалась от рассекаемого им воздуха. Просовываю локоть в щель, отодвигаю дверь — только бы не заскрипела, делаю шаг… еще второй, третий… Официант засек меня, только когда я поднял руки над его головой, резко отклонился в сторону, но стальная петля уже обвилась вокруг его горла.