Пётр Разуваев - Путь самурая Страница 10

Я молча пожал плечами. Где-то мне уже доводилось слышать нечто похожее. И там, кажется, также присутствовала чья-то широкая улыбка.

– Знаете, Чарльз, «где-нибудь» я уже был. Честно говоря, мне там совсем не понравилось.

– А вы не пробовали сменить направление движения?

– Пробовал. Никакой разницы. Идёшь ты слева направо или справа налево, всё равно в итоге оказываешься в центре, а там на тебя обязательно что-то падает. Тяжёлое, больно и всегда по голове.

Внимательно поглядев на меня, Чарльз молча покачал головой и погрозил мне пальцем.

– Да вы закоренелый пессимист, Эндрю. Раньше я этого за вами не замечал. Ладно, раз житейские мудрости нам с вами не даются, давайте поговорим о премудростях иного рода. Давно хотел спросить у вас: когда, по-вашему, можно будет вынести мой можжевельник на открытый воздух? Боюсь, отапливаемая оранжерея – не самое удачное место для северного растения. Как вы думаете?

Остаток вечера прошёл вполне традиционно. Можжевельник, черенки, ветки, древесная зола и рыбная мука – да мало ли тем для разговора может найтись у двух достойных джентльменов? А если учесть, что свою беседу они ведут под стаканчик доброго шотландского виски, в тепле и уюте «самого старого паба в городе»? Наконец мистер Армор-старший громогласно возвестил о «последней кружке», что означало скорое закрытие паба. Трансляция матча по крикету закончилась, и огорчённые болельщики поспешили воспользоваться предложением мистера Армора. Как я и предполагал, Великобритания позорно продула своей бывшей колонии.

Время и впрямь было позднее. Посетители паба, залив горечь поражения последней пинтой «Guinness», постепенно начали расходиться по домам, мистер Армор ушёл из-за стойки, и лишь несколько засидевшихся за соседним столом «гусаров» никак не могли закончить какой-то спор. Стали собираться и мы с Чарльзом. Сославшись на усталость, он решил доехать до дома на такси и предложил подвезти меня, благо это было по пути. Поблагодарив, я отказался, справедливо рассудив, что более неудачного попутчика моему английскому приятелю в этот вечер уж точно не сыскать. Сердечно распрощавшись, мы расстались до следующих выходных. Уже выходя из паба, Чарльз вдруг замешкался на мгновение, затем вернулся и, покопавшись в добротном бумажнике, протянул мне свою визитку:

– Здесь мой телефон. Я ничего не знаю о ваших проблемах, Эндрю, но если вам понадобится моя помощь… Вы смело можете обращаться ко мне.

Правила вежливости требовали, чтобы я ознакомился с визитной карточкой на глазах у Чарльза. Как я и предполагал, он оказался именно «сэр Чарльз», что означало наличие у него как минимум рыцарского звания.

Сэр Чарльз Л. Доджсон

Кроме имени на визитке был лишь номер сотового телефона. Очень лаконично.

– Спасибо, Чарльз.

– А, пустое. Ума не приложу, почему я не сделал этого раньше. Спокойной ночи, Эндрю. Увидимся.

Проводив взглядом удаляющуюся фигуру Чарльза, я твёрдым шагом отправился в туалет. В данный момент это помещение могло сослужить мне добрую службу. И не одну, а целых три. Во-первых, его нужно было использовать по прямому назначению. Лишь покончив с этой частью, я приступил ко второй и третьей фазам: надел поверх пиджака кобуру с пистолетом и, убедившись в доступности «Беретты», натянул сверху тёплую куртку. А затем, грубо поправ все приличия, выбрался наружу через окно, которое выходило на соседнюю улицу. Если старина О’Каллагэн с нетерпением ждёт меня у входа в паб, то это его личное террористическое дело. Мне никогда не нравились традиционные решения, зато сюрпризы и весёлые беззлобные шутки я просто обожаю. Вот сейчас мы и будем шутить. Где, говорите, у вас кувалда?

Время уже перевалило за полночь, и на улицах было безлюдно. Сделав небольшой крюк, я снова вернулся к недавно покинутому мною пабу. Мистер Армор как раз выпроваживал последних клиентов, не слишком уверенно стоявших на ногах.

– А я тебе говорю, что после Дональда Брэдмана в Королевстве не было ни одного приличного игрока!

– Ну, ты хватил! Сэр Брэдман, он… ик… ик…

– Доброй ночи, ребята. Поторопись, Дик, сегодня прохладно, твоя жена может замерзнуть одна в постели.

– Ха! Сейчас я её… ик… ик… Согрею! Ик…

Парочка подгулявших завсегдатаев, наконец, стронулась с места и, вяло переругиваясь, двинулась вверх по улице. Сокрушённо покачав седой головой, мистер Армор запер за ними входную дверь и отправился в зал, где уже вовсю трудились его жена и невестка. Прижимаясь к стене, я осторожно выглянул из-за угла. Луна, фонари, тишина – идиллия, не подыскать дурного слова. По соседству с залитой голубоватым светом витриной китайской лавки оставался случайный пятачок затенённого пространства шириной не более трёх метров. Насколько я мог судить, больше на этой улице скрыться было негде, если только О’Каллагэн не овладел искусством трансформации себя в урну для мусора, стоявшую неподалёку. Спрятавшись обратно за угол, я наскоро прикинул возможные варианты. Выбор был достаточно скудным: либо я дурак, либо мой ирландский приятель сидит сейчас в тенистом уголке рядом с китайским магазином и с нетерпением потирает потной ладошкой свой любимый пистолет. Причём на лице его должно ясно читаться недоумение, замешанное на нетерпении и замешательстве. «Уж полночь близится, прошла уж полночь-то давно, а этого Дюпре всё нет и нет. Прирос он там, что ли?» Примерно так мог бы рассуждать бедняга О’Каллагэн.

Моя позиция весьма располагала к размышлениям об ирландцах и их национальных привычках, об их характере и образе действия. Всё равно заняться было абсолютно некем. Куда бы ни пошёл О’Каллагэн, устав от долгого и теперь уже бессмысленного ожидания, он так или иначе должен был наткнуться на меня. Вот я и стоял, продуваемый всеми ветрами, как указатель на перекрёстке, в ожидании тёплого времени года. Предусмотрительно надетая тёплая куртка сделала моё ожидание вполне сносным, а предвкушение хорошей взбучки, которую я собирался задать ирландскому агрессору, согревало тело получше иной красавицы. Наконец послышались торопливые шаги. Где-то в уголке моего сознания мелькнула мысль: вдруг не тот? Но весь накопленный жизненный опыт подсказывал совершенно иное: бей, а уж потом разберёмся. Невидимый прохожий поравнялся с «моим» углом, резко свернул – и, получив сильнейший удар по обеим ногам ниже колен, зарылся лицом в немытую мостовую. Классический «хвост дракона», примитивнее этого бывает лишь «комплекс номер один» рукопашного боя, разработанный для особо тупых бойцов Советской армии. На всякий случай я добил незнакомца коротким ударом в затылок, отчего его физиономия приняла рельеф асфальта. Коротко хрюкнув, он потерял сознание. Счастливый и довольный, я перевернул пострадавшего на спину и мысленно поставил себе жирный «плюсик». Передо мной во всей своей красе валялся Патрик О’Каллагэн, вооружённый пистолетом «Глок 21» и безопасный, как оральный секс в презервативе. Оставалась самая малость: нужно было срочно решать, что же теперь делать с этаким сокровищем?

Наилучшим выходом из сложившейся ситуации было бы просто свернуть ему шею. После чего следовало отправиться домой и помянуть грешную душу ирландца стаканчиком шотландского виски. Честное слово, именно так я собирался поступить, и единственное, что помешало мне воплотить эти планы в жизнь, так это негромкие голоса быстро приближавшихся ко мне людей. К счастью, я успел вовремя сориентироваться. Когда из-за угла выскочили двое полицейских, я уже изо всех сил пытался оказать лежавшему на земле О’Каллагэну первую медицинскую помощь. Луч фонарика ударил мне в глаза, я постарался придать лицу огорчённое и встревоженное выражение, начал было вставать…

– Сидеть! Руки за голову! Лечь! Шире ноги! – Почему-то они совсем не хотели со мной разговаривать.

– Послушайте, офицер, я проходил мимо и увидел…

– Молчать! – Далее последовал чувствительный удар по рёбрам. Я обиделся:

– Что вы себе позволяете? Я требую…

В этот момент на моих запястьях защёлкнулись наручники, и четыре могучие руки вздёрнули моё тело, придавая ему вертикальное положение. Прямо передо мной стоял молодой человек, лицо которого показалось мне смутно знакомым. Ну как же, как же! Семь золотых колечек в правом ухе и три – в левом, короткие волосы, похабная улыбочка… Водитель голубого «Мерседеса», подвозивший меня сегодня от вокзала до дома. Уж теперь-то его сексуальная ориентация не вызывала у меня ни малейшего сомнения.

– Привет, сестричка! – радостно приветствовал я окольцованного юношу. – Ты даже не представляешь, как расстроится лейтенант Рокси, когда узнает…

Договорить я не успел. Именно в этот момент у меня, что называется, от радости в зобу дыханье спёрло. Пока я честно пытался быть вежливым, один из полицейских приставил к моим, простите, чреслам электрошокер. Так себе ощущение, от неожиданности я даже прикусил себе язык.