Александр Маркьянов - Ген человечности - 2 Страница 10

— Прикрываю, можно!

Вместо того, чтобы бежать по полю, я поступил хитрее. Выскочил из кузова Форда, оставив там винтовку, сел за руль. И рванул вперед, к дому…

А если угонят? Не хотелось бы мне оставлять машину в двухстах метрах от дома…

Затормозив в нескольких метрах от двери, я выскочил из машины, занял позицию за моторным отсеком…

— Готов?

— Готов!

— Пошли!

Первым к двери перебежал Мик, залег у степеней, направив стол автомата на дверь. Следом бросился я, преодолев три ступени, занял позицию рядом с дверным проемом.

— Можно!

Те, кто учились этому в Дельте, могут работать вместе с закрытыми глазами. Первым дверной проем прошел Мик, сразу ушел влево, долей секунды позже в помещение прошел и я, сразу уходя вправо. Стволы автоматов искали цели, готовые в любой момент разразиться очередью — но целей не было…

Обычная комната обычного фермерского дома. В этом доме, проходя через дверь, человек сразу попадал в гостиную, заставленную мебелью и с камином в глубине комнаты. Там же, в глубине комнаты была винтовая деревянная лестница, ведущая на второй этаж, и еще пара дверей, куда они вели — не знаю.

Мебель была перевернута, как будто кто-то занимал здесь оборону, в одном из перевернутых диванов была видна огромная дыра — от пули…

— Глянь… Слева на стене…

Скосил взгляд — кровь… Этакий мазок за высоте примерно метр от пола, как будто кто-то провел испачканной кровью рукой по стене, падая. И на полу — тоже кровь, уже засохшая…

— Чистим! Дверь!

Прикрывая друг друга, перебежали к двери, я поднял палец — иду первым. Мик согласно кивнул, замахнулся…

Удар! — дверь буквально вылетела, едва не сорвавшись с петель, я рванулся вперед и вправо, через секунду в помещении был и Мик.

Кухня… Большой разделочный стол, два холодильника… Грязные миски с какими-то объедками, разбитое окно, жужжание мух. Воняет страшно — несвежей пищей, гнилью…

— Чисто!

— Подтверждаю!

Перебежали к следующей двери, приготовились — и тут на улице ударили два — один за другим — пистолетных выстрела. Нервы и так были на взводе, грохот выстрелов словно хлестнул бичом…

Бросились к входной двери, заняли позиции. Я снова показал один палец — иду первым — и бросился в дверной проем, перекатился, чтобы сбить прицел, если кто-то целится по дверному проему, покатился по земле. И — замер.

Заложница — грязная простыня лежала рядом на земле, и она была совершенно голой — стояла над террористом, сжимая в руках пистолет. Увидев меня, она дернулась и повернулась ко мне, сжимая в руке пистолет…

Не знаю, почему я не выстрелил. В таких ситуациях нас учили — стрелять не раздумывая. Человек с оружием — опасность, промедлишь секунду — смерть.

— Брось оружие!

Девушка тупо смотрела на меня, сжимая пистолет. Возможно, она даже не поняла, что я сказал…

— На землю! Стреляю на поражение!

Тот же взгляд, расплывчатый, сфокусированный на какой-то точке на горизонте. Наширялась, что ли?

Скосил взгляд — Микки прицелился девушке в спину, встав на колено в дверном проеме…

— Не стреляй.

Медленно, не отводя глаз от девушки и не делая резких, способных напугать ее движений, начал подниматься с земли. Выпустил автомат, тот повис на ремне на груди…

— Не стреляй. И я не буду стрелять. Ты понимаешь меня? Девушка тупо смотрела на меня.

Я осторожно сделал шаг к ней, затем еще один. Подошел вплотную, обхватил ее руку с пистолетом своей…

— Отдай. Отдай, слышишь…

Девушка разжала пальцы, я едва успел подхватить пистолет. И тут она вцепилась в меня с неженской силой, затряслась, как будто от холода, заплакала с каким то подвывом, навзрыд…

— Ну все, все… Пошли…

Обхватив за талию я осторожно повел ее в дом. Мик настороженно поводя винтовкой, прикрывал нас. В доме я перевернул один диван так, что на нем можно было сидеть, с трудом оторвал от себя девушку, усадил. Та продолжала плакать, но уже не так как раньше — тихо, со всхлипами…

— Тебя как зовут? Меня — Алекс, его — Микки, а тебя? … Сложный случай. Что же с ней сотворили… Нащупал у себя в кармане плоскую фляжку, открутил колпачок…

— На, выпей. Будет легче. Выпей давай, выпей…

Силой, удалось заставить сделать один глоток. Глотнув, девушка закашлялась, тяжело задышала — я убрал фляжку. Впору было лечить нервы и самому — а ведь дом не зачищен. Сейчас саданут очередью со второго этажа — поминай, как звали…

— Давай еще раз попробуем. Я — Алекс, вон это — Микки, а ты?

— Лана…

— Как?

— Лана… Странное имя. Итальянка? Латиноамериканка?

— Хорошо, Лана. С именем разобрались, теперь второй вопрос. Сколько их было? Сколько было этих?

— Двенадцать… — тихо ответила девушка.

Мик, услышавший ответ по рации (она у меня была включена на передачу) дернулся, прижался к стене, направил ствол карабина на второй этаж. Есть от чего занервничать…

— Двенадцать? Ты уверена?

— Несколько… Уехали утром… Грузовик папы взяли…

— Какой грузовик? Какой?

— Белый… А чтоб…

В этот момент послышался далекий, очень далекий, но приближающийся шум двигателя…

— Сиди здесь! На улицу!

Бегом, уже не опасаясь обстрела, мы выскочили на улицу. Вдалеке — до него было метров пятьсот — пылил изрешеченный белый фермерский грузовик, он двигался по дороге, приближаясь к дому…

— Прикрой!

Мик упал на землю, перекатился за укрытие, начал бить одиночными, стараясь попасть в кабину грузовика. Из грузовика тоже открыли огонь — один или два дробовика, еще винтовка. Не обращая внимания на стрельбу, я добежал до пикапа, ввалился в кузов, схватил Барретт.

До грузовика было уже метров триста, несколько пуль ударили в борт пикапа, но не пробили. С едва слышным звоном осыпалось стекло в джипе, пробитое пулей — и тут я выпрямился в полный рост с винтовкой, прицелился в грузовик, удерживая винтовку на весу (От автора — никому не советую повторять. Из винтовки калибра.50 стрелять, держа ее на весу могут только физически очень крепкие люди, а больше двух — трех выстрелов так лучше не делать, если кости плеча дороги…). В прицеле, сквозь бликующее лобовое стекло отразилось лицо водителя, перечеркнутое перекрестьем прицела — тот врубился, но сделать ничего не мог. Задержав перекрестье прицела на груди водителя — тот в последний момент попытался пригнуться, спрятаться за моторным отсеком — я нажал на спуск….

Ветровое стекло просто вынесло, кровавые осколки стекла посыпались на дорогу. Машину начало заносить, Микки теперь бил длинными очередями, на подавление — и я выстрелил снова. По кузову, уже нормально уперев винтовку в борт кузова и встав на колено. Плечо отозвалось тупой болью, механизм винтовки сработал четко, выталкивая стреляную гильзу — и выстрелил третий раз — по колесу…

Попал с первого выстрела. Левое переднее колесо взорвалось черными ошметками, неуправляемую машину резко повело влево — и она кувыркнулась на бок, выбрасывая и мертвых и живых из кузова. Скорость была большой, поэтому машина перевернулась сразу, подняв облако дорожной пыли…

Оставив винтовку в машине, я пошел к перевернутому грузовику. Мик чуть впереди, я прикрываю. Лучше бы этим тварям, в другое место ехать было… Впрочем — что заслужил — то и получил…

В живых остался только один — с перебитыми ногами он пытался отползти от дороги, оставляя за собой грязно-бурую полосу. Ударом ноги я перевернул его на спину, бандит застонал от боли….

— Ну что? Зря из зоны вышел…

— Чисто! — прозвучало в наушнике, Мик проверил машину…

— Пошел ты… — прохрипел бандит, глядя на меня с такой ненавистью, какой я никогда не видел.

— Я пойду. А ты — подыхай, даже пулю тратить не буду…

Мельком оглядел — и впрямь не жилец. С ранением живота и перебитыми ногами — подохнет через час. А пулю на него тратить… Не заслужил он легкой смерти, не заслужил…

Пошел к грузовику, по пути на что-то наткнулся ногой. Поднял — дробовик Ремингтон 1100, охотничий полуавтомат с отпиленным стволом. Видимо, выпал из кузова, когда машина перевернулась. Поднял, сам не знаю зачем…

— Глянь-ка … — я показал Микки находку.

— Это еще что… — он показал мне полицейское помповое нарезное ружье, Ремингтон 7615, с пластиковым прикладом с пистолетной рукояткой и длинным магазином на тридцать патронов …

— Похоже из той, полицейской машины вытащили… Мрази… Все готовы?

— Все. Водила без башки, еще одному ноги раздавило. Если и не подох, то подохнет скоро. Не имею желания его вытаскивать…

— Пошли до дома…

Пока нас не было, Лана успела натянуть на себя изодранные джинсы и испачканный свитер. Когда мы зашли в дом, она дернулась, будто хотела бежать, но, увидев, что это мы — замерла на месте, с тревогой глядя на нас….