Черное солнце - Александр Александрович Тамоников Страница 10

– Не нужно, – согласился Маркин.

– Вот этим делом в первую очередь и займемся.

– Прямо сейчас займусь.

Дело передали в трибунал, лейтенанта Головко осудили условно на три года за превышение необходимой обороны и уволили из вооруженных сил.

Костя не посвящал родителей в детали своей службы в армии, но отец догадывался, чем занимается его сын, и вовсе не огорчился переменам в его судьбе. Ведь там и убить могут!

Костя был книжным мальчиком, много читал и хорошо владел письменным русским. И отец, воспользовавшись связями, пристроил его в одну из городских газет корреспондентом в области культуры. Главный редактор, оценив статьи Головко и зная его биографию, подумал: «Не пришиб бы кого ненароком». Но на работу принял.

Костя в обычной жизни, имея покладистый, добродушный характер, быстро сжился с коллективом, брал интервью у маститых авторов, писал рецензии на фильмы и книжки. Такая работа ему не то чтобы нравилась, но и не тяготила.

Но иногда в его голове проскальзывала фраза из «Сказки о Мальчише-Кибальчише»: «И все бы хорошо, да что-то нехорошо». Его тянуло обратно, к боевым товарищам, на боевые операции…

А потом неожиданно появился Маркин.

Когда он вошел внутрь редакционного здания, то оказался в холле с дверями по бокам и широкой лестницей на второй этаж. К нему тут же подскочила дама средних лет и в круглых очках:

– Вы от куртуазных маньеристов?

– Может быть, но я не знаю, кто это, – ответил Маркин. – Лучше скажите, как я могу найти Головко Костю? Вы его знаете?

– О да! – воскликнула дамочка. – Мы с ним вместе работаем. Он такой большой…

– Это точно, – подтвердил Маркин. – И где этого большого найти?

– Он сейчас играет в шахматы, – пояснила дамочка и, поймав удивленный взгляд собеседника, добавила: – У нас проходит ежегодный шахматный турнир на звание лучшего шахматиста редакции. Он у нас главный поклонник шахмат. Идите на второй этаж, а там направо вторая дверь.

Мартыш, сидевший за шахматной доской, увидев Маркина, тут же предложил своему противнику ничью. Тот сразу же согласился, поскольку безнадежно проигрывал.

Они вышли в коридор.

– Командир, какими ветрами тебя сюда занесло?! – воскликнул Головко. Его удивлению не было предела.

– Африканскими. Негров по джунглям будем гонять, – ответил Маркин без тени насмешки. – В Анголу с нами поедешь?

Мартыш, зная, что у командира весьма своеобразный юмор, напрягся:

– Подробнее.

Маркин рассказал подробнее. Головко немного подумал и ответил:

– Согласен. Что мне нужно сделать? – Мартыш вопросительно уставился на Маркина.

– Уволиться и через пару дней приступить к занятиям. Будешь изучать португальский язык и повадки африканских слонов.

Чича

Леча Забоев был спокойным и покладистым мальчиком, в конфликты старался не встревать, но за себя постоять мог. Жилистый и верткий, он изматывал противника, выскальзывая из захватов и отклоняясь от ударов, приводил его в ярость, заставляя еще больше ошибаться, а потом бил в болевую точку. На этом поединок заканчивался. Бить в нужные места его научил дед по имени Борз, когда-то служивший в НКВД.

В школе Леча учился ни шатко ни валко, за исключением физкультуры – по этому предмету он был на высоте. Забоев мог долго ходить на руках, в том числе по лестнице, моментально вставать на ноги без помощи рук из любых положений, кульбитами пересекать спортивный зал и проделывать другие трюки, немыслимые для обыкновенного школьника. Ему бы всерьез заняться гимнастикой, участвовать в соревнованиях, но он по рекомендации учителя физкультуры поступил в цирковое училище, мол, на кусок хлеба с маслом всегда заработаешь.

Леча формально чтил обычаи предков, внимательно выслушивал наставления старших, но в душе был космополитом, хотя и не знал, что означает это слово. Он очень радовался, когда его призвали в армию, считал, что это верный способ вырваться из ментальной закостенелости на свободу. В военкомате, оценив специальность Лечи, отправили его в десант – там такие ловкие нужны.

Но в армии он прославился вовсе не как акробат, а как меткий стрелок. Превосходный стрелок. Из любого стрелкового оружия. Перед самой демобилизацией на очередных ведомственных соревнованиях по стрельбе из пистолета он занял привычное для него первое место. После окончания официальных стрельб устроили показательные выступления. И тут Леча поразил зрителей. А там присутствовали не какие-то праздные дилетанты, а военные спецы. Он продемонстрировал стрельбу по-македонски, стреляя с двух рук на бегу, при этом делая немыслимые телодвижения. Казалось, что он не целится вовсе, а стреляет куда попало, но все мишени были поражены. Когда Леча отстрелялся, к нему подошел незнакомый полковник:

– А из винтовки так же сможешь?

– А мне без разницы, – ответил Леча.

Ему дали карабин Симонова, и он за несколько секунд поразил все мишени.

На следующий день его пригласил на беседу замполит и предложил ему забыть про цирк и после демобилизации поступать в военное училище.

– Тебя примут. На соревнованиях присутствовал начальник училища и попросил меня посодействовать.

После окончания военного училища Лечу Забоева направили в спецназ ГРУ под начало капитана Маркина снайпером. Позывной ему придумал Дельфи: чеченец, Леча, Чича… Созвучно.

Но Забоева прозвище мало волновало. Он думал о зарубежных командировках, экзотических странах и был на вершине счастья.

Объект располагался в восточной части Афганистана, на берегу небольшого озера. На западе было предгорье, поросшее кустами акации и миндаля, а на востоке раскинулась полынная степь, переходящая в маковые плантации. Чича выбрал терраску, выломал кусты, мешающие обзору местности, поставил на откидные сошки крупнокалиберную снайперскую винтовку и начал наблюдать, оценивая свои шансы поразить цель, исходя из прицельной дальности стрельбы.

База по производству и хранению наркотиков представляла собой несколько каменных строений, огороженных высоким бетонным забором со сторожевыми вышками по углам. Рядом расположилось селение, состоящее из пары десятков домов. По разведданным, все жители селения от мала до велика употребляли наркотики, а чтобы иметь к ним доступ, они работали на базе или на маковых плантациях.

«Селение я накрываю полностью, – думал Чича, – три вышки тоже вместе с большей частью территории, четвертая вышка вне досягаемости. На юг идет наезженная дорога, грузовик проедет, а по остальным направлениям наркоту распространяют, видимо, на верблюдах. Будем ждать».

Чича расположился поудобнее и продолжил наблюдение.

Отряд спецназа вызвали для уничтожения этой наркотической клоаки, потому что использование регулярной армии, в силу местных реалий, посчитали нежелательным. Дело в том, что база снабжала опиумом для употребления и продажи как своим, так и чужим. Наркотики шли как моджахедам, так и в распоряжение руководства Вооруженных сил ДРА, а также в Пакистан, и далее еще бог знает куда. Было принято решение уничтожить наркотическое гнездо, «зачистить под ноль». А это значит, чтоб не осталось свидетелей, а там пускай думают, кто виноват.

Поэтому отряд Маркина прибыл в расположение советских