Танковое жало - Александр Александрович Тамоников Страница 10

– Да. Давно, рана почернела уже. Я не знаю точно, когда и как он был ранен, сегодня нашли его в лесу, – выдохнул Глеб. Он выскочил на улицу, подхватил Дыбенко под мышки, а сопровождающий – за ноги. Они занесли несчастного, который снова начал стонать от боли и лихорадки, уложили на лавку. Сержант опять потерял сознание, лицо его было белым, словно у мертвеца.

Врач уже возвращался, на ходу обтирая узкие длинные пальцы ветошью.

– Так-с… – Он прошелся, словно пианист, по окровавленному телу пальцами, нащупывая раны и повреждения. Осторожно задрал рубашку, еще раз исследовал пальцами посиневшую руку. – Сепсис. Почему обработку не провели?

– Я не знаю, – развел руками капитан. – Сегодня в лесу его нашли.

Тонкий голосок выкрикнул у двери:

– Не сегодня, а вчера утром я его нашел. И на коне привез.

Мужчины разом повернулись в сторону черноголового мальчишки, который затаился у входа. Тот смотрел в ответ смело, не отводя черных глаз. Хирург поправил очки на длинном носу:

– Так-с, ампутация неизбежна. На стол сейчас же раненого, руку уже не спасти, а его вытянем. – Он негромко выкрикнул в сторону перевязочной: – Клара Львовна, двоих ребят покрепче отправьте из перевязочной, в операционную надо перенести человека.

Дыбенко вдруг открыл глаза и заговорил:

– Товарищ доктор, позовите главного, командира! Это срочно!

Военный хирург был неумолим:

– Тише, берегите силы. – Он снова покосился на капитана Шубина: – Ждите на улице, я же сказал.

Глеб вдруг попросил:

– Мне бы поговорить с ним, доктор. Он ведь в сознании. Буквально пять минут. Он твердит что-то об окружении и что надо прислать помощь. Возможно, его подразделение в немецком окружении и ждет помощи.

Сержант перевел взгляд с врача на разведчика:

– Вы военный, в каком вы звании?

Тот снова представился:

– Капитан Шубин, фронтовая разведка.

Дыбенко оживился и быстро заговорил:

– Сообщите срочно, нужно подкрепление! Шестой пехотный батальон двадцать четвертой части попал в окружение у совхоза «Красногорский» на Зуйской гряде. Мы, мы… – От усилий его лицо посинело, язык стал заплетаться, а глаза подернула мутная поволока. – Танки, танки прорвали огневую линию. Немецкие «тигры». Я полз, я ушел, пока они, мои товарищи… они взяли огонь на себя. Меня отправили… связи нет. Если мы пропустим, они сюда… Танки сюда идут, сюда. Гранаты, надо гранаты!

У Дыбенко снова начался приступ лихорадки, сознание его стало спутанным. Сержант кричал, не понимая, где находится. Он по-прежнему был на поле боя, снова отчаянно сопротивлялся атаке немецких танков.

Хирург блеснул очками в сторону Шубина:

– Это бесполезно, вы просто теряете его время, а значит, и шанс на спасение. Необходимо как можно быстрее убирать источник заражения – часть руки, где воспалилось место ранения. Капитан, ночью после операции он должен прийти в себя. Сможете с ним побеседовать еще раз, если исход вмешательства будет благополучным. Сейчас вы ничем не сможете ему помочь.

– Хорошо, я зайду обязательно, – пообещал разведчик и повернулся к сопровождающему: – Теперь веди в штаб.

Следом за солдатом он вышел из здания госпиталя, у входа цыганенок оглаживал коня. Глеб остановился и подтянул к себе мальчишку за руку:

– Как тебя зовут?

Тот вывернулся в сторону и с независимым видом блеснул черными глазищами из-под спутанных прядей:

– Баро.

– Вот что, Баро, я не буду тебя наказывать за то, что ты меня искусал. А ты мне расскажешь, откуда ты взялся, откуда у тебя этот конь, где ты подобрал раненого.

Мальчик пренебрежительно фыркнул:

– А нечего было на немецком кричать! Откуда мне знать, вдруг вы фрицы или перебежчики? Много таких по лесам шляется. Сразу бы и сказали, что вы советский офицер.

– Давай бери своего скакуна и пошли, – заторопился Глеб. – По дороге расскажешь все по порядку.

Баро вдруг ловко вскарабкался на широкую спину коня и легким касанием руки направил его вперед за сопровождающим постовым:

– Джял![7]

Черный красавец задробил мерным шагом мощных ног. Мальчишка принялся объяснять:

– Коня у фрицев увел. Вот. Я в лесу искал траву коню поесть за укрепрайоном у Оленевки, там вот на этого наткнулся, на раненого. Он в траве лежал, а за ним след из крови. Он еще тогда говорить мог, сказал, что ему в штаб советского фронта нужно. Что важная информация, подкрепление срочно ждут. Мне пришлось украсть коня у фрицев. Как бы я его еще дотащил, он же тяжелый. Ехали, ехали, дорогу я знаю, по лесу, потом через реку. Он сначала говорил, куда ему надо, а потом заговариваться начал. Вот так в лесу оказались, а там вы. Я же не знал. – В голосе мальчика послышалось раскаяние. – Думал, власовцы, еще вы на немецком начали кричать. Я испугался, что попал к дезертирам. Таких много шастает сейчас по лесам. Всех боятся, за кусок хлеба убьют, да и просто так порешат. Со злости. Уж я знаю.

– Молодец, что не испугался. – Разведчик совсем не злился на мальчишку. Даже был восхищен его смелостью и порядочностью, не бросил раненого сержанта, а рискнул и доставил его к своим.

Шубин покосился, изучая грязные лохмотья и спутанные пряди волос, у оборвыша не было на ногах даже обуви, а одежда больше походила на охапку лоскутов. Из-под серо-красных обрывков проглядывала смуглая кожа вся во вспухших багровых полосках от ударов. Мальчишку, видимо, совсем недавно избили чем-то узким, жестким, от чего разлетелась на отдельные полоски его рубашонка и полопалась кожа. Глеб строгим тоном сказал:

– Вот что, за спасение советского бойца полагается благодарность. Паек, одежда. Только вот вручать будут прямо в штабе, в таком виде перед командиром по уставу нельзя появляться. Поэтому, знаешь, пока будут готовить приказ о благодарности, устроим с тобой банный день? Мне тоже надо из разбойника в настоящего офицера превратиться.

Баро молчал, обдумывая слова капитана. А Шубин уже вытянулся во весь свой высокий рост, приложил руку к голове, чтобы отдать честь:

– Здравия желаю, товарищ майор.

Невысокий, будто квадратный, хмурый майор с такой же квадратной крепкой головой, посаженной на короткую шею, ждал его на крыльце одноэтажного каменного здания.

– Вольно. Командир воинской части тридцать пять дробь один майор Джахеев. Следуйте за мной, товарищ капитан.

Шубин двинулся за массивной спиной по темному коридору. Майор, не поворачивая головы, уточнил:

– Почему прибыли с задержкой? Где весь отряд? Мы получили молнию о вашем прибытии, ждали вчера.

– В отряде много больных и ослабевших из-за плохого питания, товарищ майор. Пришлось делать ночную стоянку в деревне, чтобы восстановить силы.

– Ладно, с этим вопросом разберемся. Как будут здесь, накормим, подлечим. – Джахеев опустился на скрипучий табурет. – Что там с раненым? Откуда он взялся, докладывайте.

Капитан Шубин