Данил Корецкий - Антикиллер-2 Страница 11

Подполковник милиции Коренев возглавлял оперативный отдел Тиходонского РУОГГ. Правда, ни одного мента не охраняют высокооплачиваемые частные секьюрити, и только милицейские генералы приобретают (да и то не всегда) лоск, свойственный преуспевающим людям, но и они, выходя утром из дома, вряд ли имеют на кармане больше двух-трех сотен. Так что Коренев по большинству признаков походил на полукриминального бизнесмена и обладание табельным оружием сходства не меняло, потому что эта публика вооружена поголовно и не какими-то «ПММ», новейшими «глоками», «береттами», «хеклер-кохами», отличающимися от модернизированного кургузого уродца так же, как голубой дог отличается от помеси беспородной овчарки с дворняжкой. Тем более что денежное содержание подполковника – должностной оклад, оклад по званию, процентная надбавка за выслугу лет, компенсация продовольственного пайка и надбавка за сложные и опасные условия работы составляло в совокупности один миллион девятьсот тысяч рублей, к тому же выплаты регулярно задерживались на месяц, два, а то и все три. Если бы Коренев жил на одну зарплату, то имел бы вид траченный и жалкий, не обошлось бы и без рваных носков – символа честности новозеландского полицейского Пеле Гереро из давнего, наивного по нынешним меркам кинобоевика. Но Лис работал по совместительству в банке «Золотой круг», где за консультирование по вопросам безопасности ему платили три тысячи долларов ежемесячно, причем очень пунктуально: пятого числа в первой половине дня.

Это являлось нарушением закона: сотрудникам милиции разрешалось заниматься по совместительству только научной, преподавательской и творческой деятельностью, хотя это правило практически не соблюдалось – среди массы подрабатывающих на стороне тиходонских ментов не было ни одного преподавателя, научного сотрудника или писателя. Лис считал нарушение вынужденным и гораздо меньшим, чем те, на которые толкает государство своих правоохранителей, назначая им мизерные зарплаты да еще не выплачивая их вовремя. Тем не менее в штатном расписании и платежных документах «Золотого круга» его фамилия не фигурировала.

Стояло начало мая, лето запаздывало, люди шли в куртках и плащах, Коренев пожалел, что выскочил в одном костюме, но тут же подумал, что днем станет теплее. Он мог ехать в машине – служебной «Волге» РУОПа или закрепленном за ним «БМВ-семерке» «Золотого круга», но предпочитал пройтись по просыпающемуся городу, размяться, подышать воздухом, посмотреть по сторонам, ибо иногда простое хождение по улицам приносит гораздо больше информации, чем суточные оперативные сводки.

В отличие от обычных прохожих, наполняющих постепенно утренние улицы, Лис видел глубинную суть самых обыденных на первый взгляд вещей. Вот плечистый мужик с усталым лицом вышел из построенной тиходонскими купцами в далеком и благополучном тринадцатом году больницы «Скорой помощи», цепко оглядевшись, пересек тротуар и тяжело ввалился в потрепанную серую «Волгу». Значит, минувшей ночью в Центральном районе совершено тяжкое преступление: скорей всего квартирный разбой или покушение на убийство. Иначе начальник криминальной милиции Савушкин не стал бы лично контролировать опрос терпилы. Вот начался дорогостоящий ремонт занюханного полуподвального кабачка «Встреча» – значит, Север забрал точку у Никеля в возмещение карточного долга, а раз дела у должника идут настолько плохо, то и кодлан его в ближайшее время Север возьмет под себя. И уже вполне сможет помериться силами с нахичеванскими, хотя Карпет везде громогласно заявляет, что делить им нечего. Есть, ох есть что делить: территория богатая – вещевой и продовольственный рынок, пять заправок, восемь автостоянок... Без стрельбы не обойдется!

Вот новый дом Акопа Чебаняна, будто перенесенный в пыльный неухоженный Тиходонск из чистенькой аккуратной Швейцарии: ослепительно белый фасад, ломаная черепичная крыша, большие окна в черных, без переплетов, рамах, вымощенный плиткой двор за ажурной, кованого чугуна оградой. Правда, места для него не было – Акоп срыл склон Лысой горы, вывез тысячи кубов грунта, поставил подпорную стенку из итальянского отделочного кирпича, чтобы не портила общего вида, – словом, это дело обошлось ему раз в пять дороже, чем сам дом, ни один, самый зажиточный гражданин альпийской республики не стал бы затевать столь убыточное строительство. Значит, уровень жизни рядового российского торговца бензином куда выше; и рэкет ему не помеха, потому что, пока ленгородские бились с речпортовскими за раскорячившуюся на границе их территорий заправку, трудяга Акоп собрал из прибывших с Карабахского фронта земляков свою бригаду и послал на хер и Итальянца, и Валета. Момент был выбран тактически правильно, тем уже надоело воевать, и неожиданный оборот устроил обе стороны. Устроил он и самого Акопа, который спокойно жил в европейской вилле, ездил на белом «Линкольне» и ничего не опасался, потому что несколькими кровавыми акциями быстро набрал вес в криминальном мире города.

Длинный, как теплоход, лимузин дожидался хозяина у ворот; коренастый небритый водитель высунулся из кожаного салона, почтительно поздоровался с Лисом, осмотрел внушительный эскорт и прищелкнул языком – по его меркам это было круто, можно не сомневаться, как он распишет все Акопу и что станут говорить падкие на внешние эффекты кавказцы. Номер у «Линкольна» был самым обычным, рядовым, как на каком-нибудь занюханном «Москвиче» или «Запорожце». Значит, Акоп не нашел подходов к новому начальнику областной ГАИ, который лично выдавал светоотражающие белые прямоугольники серии ТОМ, делающие автомобиль неприкасаемым для многочисленных инспекторов дорожно-патрульной службы. Впрочем, те и сами не очень усердствуют по отношению к крутым иномаркам – транспорту больших начальников и бандитов: вон сколько бегает отечественных тачек, с которых можно поиметь гораздо больше выгод и не в пример меньше неприятностей.

Островок европейской цивилизации остался позади, теперь справа возвышался крутой склон Лысой горы в своем первозданном виде: черные высохшие деревья, чахлый кустарник, сквозь который проглядывал толстый слой мусора: десятки лет обитатели расположенных наверху домишек избавлялись от бытовых отходов самым простым и естественным, на их взгляд, способом.

Слева серый обшарпанный парапет, ограждающий шестиметровый обрыв, переходил в кирпичную стену пивного бара «Рак». Совсем как в старой залихватской песенке: «На Богатяновке открылася пивная, там собиралася компания блатная...» И в былые времена здесь проводили время не самые достойные и благонравные члены общества развитого социализма: шпана из прилегающих трущобных кварталов, бродяги, залетные босяки, проститутки самого низшего пошиба, украшенные вместо колец, цепочек и сережек царапинами, ссадинами и кровоподтеками, обмывающие очередную удачу портовые воры. Сейчас «Рак» превратился в штаб-квартиру речпортовской группировки, а поскольку Мишка Квасков – Валет – пива не любил, то перепрофилировал точку в соответствии со своими наклонностями: теперь здесь ужинали, пили водку, виски и джин, играли в карты и смотрели стриптиз-шоу. Впрочем, название и эмблему пивбара Валет сохранил как историческую достопримечательность, и вечерами огромный неоновый рак с пенящейся кружкой в клешне являлся единственным маяком в сплошном мраке этого заброшенного Богом и городской администрацией района.

Заведение работало с вечера до утра, сейчас у входа было пустынно, но, когда Лис проходил мимо, огромная деревянная дверь открылась, выпуская немолодого человека, на котором просторный свитер и видавшие виды брюки болтались словно на вешалке.

– Доброго здоровьичка, – по-деревенски поздоровался он. – Давно не встречались...

Это был Хромой, пахан одного из кодланов воровской общины. Впалые щеки, запавшие глаза, морщинистая шея... Четырнадцать лет в исправительно-трудовых колониях Коми АССР здоровья не прибавляют. Там, за колючей проволокой, он заработал туберкулез, от которого после упорного лечения избавился совсем недавно. А вот перебитая бревном нога так и не стала прямее.

– Приветствую... – кивнул Лис, останавливаясь. Он забыл имя пахана, а обращаться по кличке сейчас было неуместно. – Какими судьбами здесь?

– Да вот... Думал пива выпить... Хромой кивнул на замерших с трех сторон телохранителей.

– Неужто грозит кто? Вы скажите, если что...

– Кто мне может грозить? – пожал плечами Лис. – Хотели с ребятами тоже пивка попить. Да его здесь уже лет пять не держат.

Лис двинулся дальше. Хромому нечего было делать в «Раке». Он ходит под Крестом, а у того нет никаких дел с Валетом. Потому недавний туберкулезник и растерялся, попытался «перевести стрелки» и в спешке сморозил глупость. Очевидно, за этим стоит нечто важное. Но что? Лис не любил, когда в криминальном мире происходили события, о которых он ничего не знал.