Александр Тамоников - Диверсионная война Страница 11

– Разрешите? – поинтересовался Глеб, входя в каптерку. Небрежно козырнул: – Командир разведывательно-диверсионной роты отдельного штурмового батальона специального назначения капитан Холодов по вашему приказанию… – Обвел глазами присутствующих и закончил: – Прибыл.

– Вот и хорошо, что прибыл, – проворчал Литвинец. – Мы думали, что не дождемся. Ты, Холодов, как Спаситель – являешься в крайне редких случаях.

– Виноват, товарищ майор. – Холодов не сдержался. – Буду являться чаще.

Капитан Поповский подавил зевоту и как-то виновато глянул на Глеба, точно говоря: где же взять столько работы, чтобы целый день не спать? Капитан Басардин смотрел на Глеба с неясным вызовом. Глеб насторожился. Оглашается смертный приговор?

– Ладно, не торчи, как во время исполнения государственного гимна, – проворчал Литвинец. – Подойди. Смотри сюда. – Он ткнул указкой в топоним на карте с обозначением Северодон. – Это мы. Там, – указка нарисовала что-то похожее на облако в северо-западной дали, – позиции противника, которому плевать на минские договоренности, а надо срочно извести все оставшиеся после развала СССР снаряды и мины. Это Кошурово, где находятся наши склады и расквартирована танковая рота капитана Али-Бея. – Указка оторвалась от Северодона и уткнулась в точку севернее. – Вроде не близко от линии фронта, но последняя гуляет волнами, и вот отсюда. – Указка снова сместилась. – Противник регулярно подвергает Кошурово минометному обстрелу. Это проблема, капитан. Уже повреждены два «Т-64», с трудом ликвидирован пожар на складе – хорошо, что это был не арсенал; жертвы среди гражданских исчисляются десятками, несколько бойцов ополчения…

– Танки не могут дать отпор? – спросил Глеб.

– Это вежливые танки, – улыбнулся капитан Поповский.

– Танки могут дать отпор, – майор покосился на Поповского, – если противник находится в зоне прямой видимости. Местность на этом участке изрезана – лес, холмы, балки. Дорог практически нет. Танки могут бить только наобум. Координаты противника известны, но у нас в этом районе нет артиллерии, а у противника неплохие консультанты, и он грамотно использует складки местности. Это минометная батарея – вот здесь. Полковые «ПМ-120» образца 1944 года. Представляешь, какая древняя старина? И сколько заплесневелых мин осталось в украинских арсеналах? Эти штуки бьют почти на шесть верст, скорострельность 15 выстрелов в минуту. Их привезли три дня назад на «ГАЗ-66», и они уже начинают досаждать. Бьют с небольшими интервалами. Нам приходится эвакуировать наше хозяйство с северной окраины Кошурова – до южной они, слава богу, не достают…

– Кажется, понимаю вашу мысль, товарищ майор, – кивнул Глеб. – Дополнительная информация имеется?

– Да, – подошел пружинящей походкой капитан Басардин, перехватил указку. – Вот это позиция минометной батареи в четырех километрах за лесополосой и деревней. Линия фронта в этом месте… гм, слегка не определена и плавает. По данным разведки, минометов шесть штук, они находятся в извилистой балке, по фронту прикрыты лесистым холмом. Координаты вам передадут, но, думаю, это не столь важно – найдете батарею по звуку. Укры расположились там надолго – позиции обустроены, защищены. Имеются землянки и пара блиндажей. «ГАЗ-66» замаскированы в ближайшем лесу. Батарейные расчеты – 18 человек. При батарее находится недоукомплектованный взвод Нацгвардии в количестве примерно 15 штыков. Полагаю, по периметру выставлены посты, снять которые нужно в первую очередь. Все подразделение – добровольцы, то есть отморозки и фашисты. Кто командует отрядом, мы не знаем.

– Тебе, капитан, предстоит уничтожить батарею, обслугу и всю охрану, – сказал Литвинец. – И чтобы больше эта плесень тут не расползалась. Привезешь трофеи – хорошо, не привезешь – бес с ними. Пойдешь на двух БМП, собери команду человек двадцать. Пройдешь линию фронта – это не сложно, она – понятие «дырчатое». Напасть на батарею желательно с тыла…

– Линию фронта можно пройти вот здесь. – Басардин провел указкой по карте. – Мимо Заречья – оно заброшено, краем озера, по нейтральной полосе – и по балке в лес. БМП придется оставить… Хотя не нам тебя учить, капитан, ты человек опытный, сам решишь, как лучше. Леса там знатные, глухие, а чем дальше в лес… сам знаешь.

– Тем больше дровосеков, – подал голос капитан Поповский. – Со своей стороны, Глеб, сделаем все возможное, чтобы поддержать вашу акцию информацией. Знать о ней будем только мы и твоя группа. Не решил еще, с кем пойдешь?

– Двадцать человек – слишком жирно, – отозвался Глеб. – Где я их прятать буду? Одна «БМП-2», полностью исправная, с запасом горючего. Одну машину мы всегда сможем замаскировать в лесу или воткнуть в нее украинский флаг.

– Подожди, – нахмурился Литвинец. – В «БМП-2» три места для членов экипажа и семь для десанта… Вы что, на броне поедете?

– Ни в коем случае, – Глеб покачал головой. – Мои люди справятся с управлением машиной. Со мной пойдут десять бойцов. Влезут десять – войдут и одиннадцать. Не толстые, потеснятся. Потребуется ящик ручных гранат, два пулемета РПК, два гранатомета «РПГ-7» с пятью выстрелами на каждый.

– Ладно, хоть «Армату» не попросил, – усмехнулся Литвинец. – Устроим, капитан. Все, что скажешь. Хоть билет на Пальму-де Майорку. Кого конкретно возьмешь с собой?

Глеб перечислял фамилии, не задумываясь. Всех ценных специалистов из своей роты он знал наизусть. Пусть и служили ребята в разных взводах, ничего страшного, смогут поработать и в одной команде. Фамилии были известные – парни отличались – и не раз. Басардин укоризненно покачал головой:

– Ты, Холодов, как смерть – забираешь лучших. Хотя в чувстве вкуса тебе, конечно, не отказать. Помни – ты отвечаешь за них.

Глава 4

Задание было непростым, но если разобраться, то ничего сверхъестественного. Всякое проходили. Но что-то беспокоило капитана Холодова. Он не мог понять, с чем связано беспокойство, закрывал глаза, вновь переживал минувший день и только больше запутывался. Стычка с мародерами на заднем крыльце супермаркета… Да шут с ними, этими мародерами! Выкорчевывать надо это племя душегубов и паразитов! Парни в комендатуре злые, многие потеряли близких на этой тупой войне (причем отнюдь не все пали в бою), им будет о чем поговорить с задержанными. Расстреливать без суда, конечно, не дело, но, с другой стороны, может, им и адвоката?! Потом разговор в штабе группировки, постановка задачи… Он снова вспоминал все до мелочей, каптерку, познавшую за последние полгода множество тайн и открытий, лица собравшихся офицеров, ставящих Глебу задачу. От кого-то исходила угроза? С какой стати? Или что-то другое? Интуиция упорно отказывалась давать подсказку. Ладно, не стоит забивать себе голову. Обычное задание, детали не проработаны, но это не новость. Начальству лишь бы задачу поставить: обезвредить батарею, а каким образом – решайте сами, товарищ капитан. Ох уж эти «гуманитарии», не видящие множества технических препятствий (вроде растяжек, минных полей, скрытых дозоров, проблематичности уйти в «обратку»)! Лишь одного удалось добиться от разведчиков – более-менее внятной информации, что в радиусе полутора километров от батареи других украинских подразделений нет. Зато есть накатанная лесная дорога, связывающая батарею с отдаленными территориями.

План местности обустроился в голове. План действий вырисовывался смутно. БМП без опознавательных знаков бодро бежала по проселочной дороге. Рычало и гудело моторно-трансмиссионное отделение в передней части машины, плавно шелестели гусеницы. Выступали перед рассветом – самое удобное время для начала подобных мероприятий. Еще не светало, только серость окутала пространство, а БМП с погашенными огнями уже покоряла пространство района. Глеб сидел в хвосте десантного отсека перед задней амбразурой, украдкой косился на бойцов. Выспавшихся было немного, люди зевали, маялись от тесноты и духоты. Стас Баранович на эту тему удачно пошутил: мол, встать и проснуться – это разные вещи. Мешалось оружие, которого набрали с избытком, мешались локти и плечи товарищей, средний топливный бак, контейнер электрооборудования. Хорошо хоть перешли на летнюю форму – канули в небытие толстые бушлаты и утепленные штаны. Защитные футболки, кевларовые жилетки, легкие куртки. Обязательная каска на голове (не защищающая толком ни от пули, ни от осколка). Глеб периодически поглядывал на часы. В график пока укладывались. Шли по территории, контролируемой ополчением, но по дорогам, где не было постов. Точка на экране навигатора смещалась к северо-западу. За бортом пробегал осинник. Дорога петляла между кряжистыми деревьями. БМП играючи бороздила плетущиеся по дороге корни, перебиралась через поваленные деревья. Закончился лес, дорога потянулась вдоль опушки. Мелькнули крыши в низине – загнувшаяся (еще до войны) деревушка Журавлево. Машина съехала в покатую низину, повеяло болотным духом. Пейзажи бойцов не волновали, насмотрелись уже. Общительный и добродушный Денис Бондарь, работавший после армии машинистом в Запорожье, сидел в кресле механика-водителя и уверенно справлялся с управлением 14-тонной махины. Вертлявый, как червяк, Олег Васько, способный пролезть в любое отверстие, контролировал обстановку на дороге, 30-мм скорострельную пушку и пулемет ПКТ с полным боевым обеспечением в 2000 патронов.