Сергей Зверев - Залетный фраер Страница 11

Сопровождавший его охранник толкнул дверь в самом углу коридора и приказал:

– Вперед!

Он первым переступил порог, а его напарник, пропустив вперед Константина, замкнул цепочку.

Зал судебных заседаний представлял из себя небольшое, давно не ремонтировавшееся квадратное помещение. Пять-шесть рядов обшарпанных стульев указывали на то, что иногда здесь бывает многолюдно. Но сейчас в зале находилось всего три человека. Место судьи занимала сухая чопорная дама бальзаковского возраста. С озадаченным видом она перебирала листки из стопки бумаг. Рядом с ней расположился ничем не примечательный молодой человек в сером отглаженном костюме. Совсем юную девушку, сидевшую за столиком у самой двери, Константин заметил не сразу, а лишь тогда, когда занял место подследственного. Сгорбившись над общей тетрадью, девушка что-то записывала и, казалось, ничего вокруг не замечала. Больше чем на секретаря она не тянула.

Впрочем, сейчас присутствующие меньше всего интересовали Константина. Он понимал, что имеет дело не с людьми, заинтересованными в установлении истины, а с хорошо отлаженным механизмом «правосудия». Кому он такой нужен?.. Даже если бы Константин и знал ответ на этот вопрос, вряд ли бы что-то изменилось. Изменить ситуацию должен был он сам. И сейчас он лишний раз убедился в том, что, надумав бежать, принял правильное решение.

– Ваша фамилия? – наконец подала голос судья.

– Панфилов Константин Петрович, – его взгляд остановился на зарешеченном окне с видом на перекресток.

«Окажись я на улице, – рассудил он, – через три минуты район тут же будет оцеплен ментами. Центр все-таки, здесь их как собак нерезаных».

– Выкрикивал антироссийские лозунги… Бросал камни в сторону российского посольства… – между тем невнятно бормотала себе под нос судья, зачитывая показания свидетелей-ментов. – Срывал погоны, пуговицы…

«Пешком не уйти, – думал о своем Константин. – Значит, выход один – нужна машина. Надеяться на то, что она будет стоять у входа с открытой дверцей и ключами в замке зажигания, глупо. Но метрах в десяти – перекресток. Светофор. Из этого следует, что либо прямо по улице, либо слева или справа остановятся машины. И мне останется только сделать правильный выбор…»

– Я вас второй раз спрашиваю! – повысила голос судья. – Вы подтверждаете показания свидетелей?

– Насчет оторванных пуговиц? – Константин снисходительно усмехнулся. – Насколько я помню, милиционеры были в легких бронежилетах, а там нет пуговиц, которые можно оторвать.

– Ладно, оставим в покое пуговицы, – нахмурилась судья. – Здесь стоит ваша подпись. Этого вполне достаточно.

– Достаточно для чего? Я подтвердил, что был задержан, и только! – теперь уже разозлился Константин. – Читайте внимательнее!

– Ну, а как же показания свидетелей?

– Двух ментов?

– Защитников правопорядка, – поправила судья.

– Это кому как ближе. По мне, они – бандиты. Причем конченые. А листок у вас в руках – это и вправду серьезный документ. Только ценен он другим. Это лжесвидетельство, данное работниками милиции. Там ни слова правды. И если уж быть честным до конца, то сейчас мне больше всего хотелось бы заглянуть в глаза этим людям. Только вот где они?

– Кстати, где они? – судья растерянно покосилась на молодого человека.

– На патрулировании, – спокойно отозвался тот и выразительно развел руками, мол, на нет и суда нет.

– Можно уточнить? – неожиданно вмешалась в разговор девушка с тетрадкой и, получив молчаливое согласие, представилась: – Света Ковалева. Хельсинский комитет. – А потом спросила: – Свидетельские показания подписывали при вас? Те, кто вас задерживал?

– Нет. – Константин обращался уже только к ней. – Там была целая стопка точно таких же заявлений с пропущенной фамилией. Человек, который меня допрашивал, просто вписал мою.

– Вам предоставили возможность позвонить родным, предложили медицинскую помощь?

Перехватив взгляд девушки, Константин понял, что ее внимание привлекли кровавые пятна на его куртке.

– Ах, вы об этом, – он грустно усмехнулся. – Это кровь человека, которого задержали вместе со мной. В отделение нас везли в одной машине. Кажется, он драматург. Фамилии не знаю… При мне ему никто не помогал, скорее, добивали. А телефоны в управлении, естественно, не работали… Более того, никто не предложил мне воспользоваться услугами адвоката. Разве это справедливо – устраивать суд, где есть только обвиняемый и обвинитель?

Видимо, получив ценную для себя информацию, девушка тут же застрочила в своей тетрадке. А судья, почувствовав, что начинает терять главенствующую роль, вновь напомнила о себе:

– Ладно, вернемся к нашим баранам. Вас задержали у посольства, где вы бросали камни. Это вы отрицать не станете?

– Во первых, меня задержали в сквере, рядом с гостиницей «Свислочь», в которой я остановился. А во-вторых… Вы хоть в мой паспорт заглядывали? Я ведь москвич, и в нем об этом написано. Разве это не идиотизм – приехать в Минск только для того, чтобы бросить камень в свое же посольство?.. Что там еще? Ах да, лозунги. Не знаю, как вы, но я, например, не представляю себя кричащим: «Долой москалей!» или чего-либо в этом роде. Да и не было таких лозунгов. Их придумали уже в управлении. И вообще, я не понимаю, что вы хотите от меня услышать? То, что Москва собралась свергнуть вашего президента и для этого я собрал десять тысяч людей? – Он посмотрел прямо в глаза судье.

– Да, ерунда получается, – согласилась та, отводя взгляд.

– Тогда за что я арестован?

Молодой человек, сидевший рядом с судьей, наклонился к ней и что-то шепнул на ухо.

– Кто-нибудь может подтвердить, что вас задержали в районе сквера Дзержинского? – уже более добродушно спросила она.

Вспомнив бородача Ершова и Женю Томашевскую, Константин уверенно кивнул.

– Как минимум, двое. Оба известные журналисты. Могу назвать их фамилии…

– Все, мне это надоело! – Судья гневно швырнула листок молодому человеку. – Вы на что меня толкаете? Где ваши свидетели? Извините, но этот процесс я не могу вести.

Чего-чего, но такого финала Константин не ожидал.

«Неужели в этой продажной стерве проснулась совесть? – подумалось ему вдруг. – Или все дело в том, что по своим паспортным данным я не подхожу на роль врага народа? Да и стращать меня тюрьмой тоже нет смысла…»

Его предположения озвучила судья:

– Дело нуждается в дополнительном расследовании. Сейчас я освобождаю вас из-под стражи, но через неделю вы обязаны явиться на повторное заседание.

Константин опешил. После всего произошедшего с ним он был готов к чему угодно, но не к столь быстрому освобождению. Что же касается судьи, то она, оказавшись в откровенно дурацком положении, теперь, как могла, выкручивалась, при этом стараясь не уронить собственного достоинства. Однако решение, принятое ею, не было случайным, неожиданным и уж тем более эмоциональным. Эта женщина знала, что делала. Она прекрасно понимала, что через неделю его в этом городе уже не будет. Значит, не придется выгораживать и распоясавшихся ментов. А он, благополучно уехав отсюда, не станет распускать язык, чувствуя себя виноватым за неявку в суд.

– Свои документы получите там, где их изъяли. Справку выпишем. Все! – Она перевела взгляд на конвоира. – Давайте следующего…

Константин был первым, кто не вернулся в кунг. Ему было искренне жаль оставшихся там ребят, но не в его силах было изменить их судьбу.

В холле здания суда все еще «дежурили» журналисты. Когда Константин вышел из зала заседаний без конвоира, они мгновенно перестали шушукаться и уставились на него с откровенным недоумением. Судя по всему, здесь не привыкли к объективности судей, и то, что одного из задержанных отпустили на свободу, стало для всех полной неожиданностью…

Первым опомнился высокий худощавый паренек в яркой бейсболке. На ходу включая диктофон, он ринулся к Константину и, цепко схватив его за рукав, скороговоркой отрекомендовался:

– Дмитрий Погорельцев, радиостанция «Свобода»… – И, не снижая темпа, продолжил: – Разрешите задать вам несколько вопросов?.. Давайте выйдем на свежий воздух и поговорим… Ваши фамилия, имя, отчество!

Константин не привык быть в центре внимания и искренне не знал, как на все это реагировать. Пока он размышлял, все разрешилось само собой – дверь, ведущая на улицу, распахнулась, и в холл стремительной походкой вошла Женя Томашевская. На этот раз она выглядела совсем иначе, чем тогда, когда Константин видел ее в последний раз. Майку с изображением Полины Дегтяренко сменил свободный вязаный свитер, а вместо джинсов на Жене были широкие черные брюки. На груди красовалась пластиковая карточка представителя прессы, через плечо был перекинута миниатюрная видеокамера.

«На ловца и зверь бежит! – обрадовался Константин. – Хорошо, что я ее встретил – не надо будет идти в редакцию! Надеюсь, Томашевская ответит мне, где Полина…»