Сергей Зверев - Встречная полоса Страница 11

«Я буду жить, пока жив ты, и ни днем, ни минутой больше!» Стас снова открыл на мониторе досье, крутил колесо мыши. «Повторенье – мать ученья». Перед глазами плыли названия фирм, торговых домов, банков, магазинов – все, что принадлежало Огаркову, входило в его империю, подняло на такую высоту, что и птица не долетит. А если и доберется, то сдохнет в отравленном воздухе, упадет с разорванными легкими.

Информацию Стас собирал по крупицам, шерстил все доступные открытые источники, вносил в досье все, что хоть краем касалось убийцы. Все факты, даже косвенные, где фамилия чиновника упоминалась только раз или о его присутствии говорили лишь намеки. Но в одном сетевые сплетники оказались бессильны – в разделе мелких и крупных шалостей олигарха Стас сделал только одну запись. Невнятная статейка в мутной газетенке полтора года назад полунамеками поведала уважаемым читателям то ли об интрижке господина Огаркова, то ли о небольшом скандальчике с юной особой. Упоминалось вскользь, что особа эта еще не достигла возраста вступления в брак и охотно отзывалась на приглашения других состоятельных господ. Больше, как ни старался, найти продолжения этой истории Стас не смог, репутация убийцы была безупречной. Кроме имени и возраста шлюхи, сетевые информаторы ничего толкового предложить ему не могли. В остальном господин Огарков был чист, аки слезы ребенка. Или его собственные – на фотографиях он представал либо с платочком у глаз, либо смотрел прямо в объектив. Ухоженный, с надменно-покровительственным выражением лица чиновник смотрел с протокольных снимков, белые волосы и светлая кожа делали его похожим на римскую статую.

– Ничего, потерпи, я скоро. – Стас откинулся на стуле, закачался на задних ножках. Заложил руки за голову и уставился в потолок, прикрыл глаза. И в который раз расписался в своей беспомощности – он до сих пор не знал, что делать, как добраться до цели. Пригревшаяся внутри злость ожила, забродила, пошла вверх, к горлу подкатил тяжелый комок. «Надо пройтись». Стас поднялся и вышел во двор.

Погодка не подкачала, дождь закончился, ветер разорвал тучи, и в прорехах мелькали далекие яркие звезды. В домах микрорайона светилось несколько окон, Стас посмотрел на часы. Почти час ночи, и все, кому завтра на работу, давно спят. Кусты под ветром неприятно шевелились, стучали голыми ветками, по дорожке с жутковатым шорохом перелетали сухие листья. Стас пошел дальше, посмотрел вслед поездам, с воем и грохотом пролетавшим вдали, пробежал мимо «ароматной» контейнерной площадки и направился к крыльцу. Странный новый звук заставил остановиться, он выбивался из обычных шелестов и тресков, раздававшихся в ночи, приближался. Топот ног, звук падения и негромкий говор на чужом языке. Их было четверо, четверо на одного, упавшего под ноги промышлявшим в ночи «гостям города». Все в черном, одного роста, с одинаково невозмутимыми плоскими лицами, с глазами, где нет ни одной мысли, зато через край бьет инстинкт. Инстинкт захвата новой территории и уничтожения конкурентов. И битва за ресурсы, в данном случае – за недорогой мобильник и сумку, перекинутую на длинном ремне через плечо упавшего.

Тот пытался подняться, ему удалось выползти на освещенный пятачок у единственного фонаря, но его схватили за куртку, потащили в темноту, к мусорке.

– Стоять! – заорал Стас, пролез между створками ворот и рванул вдоль школьного забора вправо, на звук. Орать, требовать, угрожать было бесполезно – эта публика понимает только силу. Медлить он не стал, от удара в подбородок грохнулся навзничь первый налетчик, рядом успокоился получивший по ушам второй. Третий отполз сам, подвывая и кляня Стаса на своем родном языке, зато четвертый сам ринулся навстречу. Нож в его руке Стас скорее почувствовал, чем увидел. Предположить его наличие легко – либо у гастарбайтера при себе имеется холодное оружие, либо у него бешенство – здоровый человек на сильного противника с голыми руками не полезет. Пены изо рта не видно, значит, верно первое предположение. Разворот, уход в сторону, рука с ножом рывком идет за спину налетчика, дальше тихий звон, хруст и вой…

– Пошел на хер! – В ответ раздался глухой стук башки о металлическую стенку, а Стас услышал легкий шорох за спиной. Оглядываться некогда, пригнуться и ударить локтем назад было делом секунды. Голова сидевшего на асфальте мотнулась, он вскрикнул и свалился на бок, закрыл ладонями лицо.

– Извини. – Стас подошел к человеку, присел рядом на корточки, тронул за плечо. – Я не рассчитал. Давай-давай, поднимайся. – Он помог человеку встать на ноги. Тот тяжело дышал и вытирал с лица кровь. Потом поднял голову и зажал пальцами разбитый нос.

– Спасибо, – прогнусавил он.

– Не за что. – Стас подвел его к воротам, остановился у калитки. Оба молчали – один хлюпал носом и откашливался, Стас разглядывал человека. На вид ему было около сорока, ростом немного ниже его, тощий, спину держит ровно. Волосы темные, зачесаны на лоб, одет аккуратно, выглядит прилично, насколько можно прилично выглядеть после драки на помойке. Лицо худое, улыбка странная, уголки рта кривятся по очереди, взгляд остановившийся.

– Спасибо, – еще раз повторил человек и рукавом куртки вытер губы.

– Ты откуда взялся? – проговорил Стас. – Жена из дома выгнала?

Тот улыбнулся своей диковатой улыбкой и осторожно помотал головой:

– Нет, сам ушел. Прогуляться решил.

– Ну и дурак, – резюмировал Стас. – Нашел место и время. Домой вали. Сам дойдешь?

– Да, – кивнул тот и отступил назад, – дойду, спасибо.

Он перешел дорогу и пропал в темноте.

«Пожалуйста», – буркнул про себя Стас и вернулся в школу.

Сменили его вовремя, напарник расписался в журнале «дежурство сдал – дежурство принял». Стас отзвонился руководству и с чистой совестью зашагал к метро. Можно и на маршрутке доехать, но зачем, когда лучше прогуляться лишний раз. Выложенная плиткой тропинка подходила к домам, машин на парковках было немного, час собачников прошел, время выгула детей еще не наступило. Поэтому и в сквере, и на детских площадках было пусто, но на этой… На качельках за низким заборчиком сидел кто-то, отталкивался длинными ногами от земли, поджимал колени и с упоением раскачивался, задрав голову к небу. Стас сбавил шаг, остановился, разглядывая впавшего в детство своего ночного знакомого. Тот заметил Стаса, прекратил раскачиваться и кивнул ему.

– Ты чего? – Стас перешагнул покрытый синей краской заборчик, подошел к качелям, сел рядом на свободное место.

– Ничего, – отозвался тот, – сижу. Воздухом дышу.

– Давно? – глядя на подъехавший к подъезду «Пассат», спросил Стас.

– Давно, – отозвался сосед и снова оттолкнулся от земли подошвами черных спортивных ботинок.

– А чего сидишь? – После бессонной ночи соображал он неважно, глаза слипались, заснуть не давал только холодный ветер, обжигавший лицо.

– Некуда идти, – услышал он слова человека. – Я неделю назад приехал, квартиру снял. Деньги отдал, вещи оставил. Вчера прихожу – замок сменили, в квартире другие живут. Черные. Я ушел. Все.

Понятно, мужик попался на классическую разводку. Купился еще на вокзале – «дешевые квартиры в центре», приехал, посмотрел. А другую искать ни времени, ни сил уже не было, поэтому остался. И что до центра сорок минут на метро, так это неважно. А с вокзала уже новых желающих подогнали, вот мужику и пришлось выметаться. Хорошо хоть жив остался. А ему – Стас мельком глянул на соседа – хоть бы хны. Сидит, скалится криво, глаза прикрыты, на скуле синее пятно, нос распух. «Моя работа». – Стасу стало неловко.

– В Москву зачем приехал? – Ответ он знал заранее, спросил просто так, для поддержания разговора.

– Работу искать. У нас в городе позакрывалось все или копейки платят. А у меня семья, кормить надо, – сообщил он все. Как и предполагалось, ничего нового.

– Ладно, пошли, – Стас поднялся с качелей, – у меня пока поживешь. Потом, когда работу найдешь, съедешь. Давай, погнали, я после ночи спать хочу. Меня Стас зовут.

– Роман. – Тот вскочил, но, видимо, слишком резко, схватился за столбик и прикрыл глаза.

Странный он какой-то, даже и с целой мордой: улыбается постоянно, взгляд серых глаз затравленный, смотрит в себя, отвечает невпопад. Но вроде безобидный. Ничего, разберемся, одному все равно тоскливо. Стас перебрался через заборчик и оказался на дорожке. Роман догнал его, пошел рядом.

До метро ползли почти полчаса, этот путь Стас обычно пробегал за пятнадцать минут. Роман отставал, отходил в сторону и стоял, зажмурившись, отмахивался от расспросов.

– Голова болит, – пробормотал он в вагоне метро, – трещит, аж тошно. Мне в аптеку надо.

– У меня дома все есть. – Стас кое-как дотащил нового знакомого до квартиры, подтолкнул в сторону кухни: разберешься, мне не до тебя. Сам первым делом в душ, потом чашку горячего чая, потом спать. Роман устроился в соседней комнате и признаков жизни не подавал. После суток сон был, как всегда, тяжелым, вязким, приносил не отдых – забытье. Голова трещала не хуже, чем после спарринга, поэтому в кухню Стас выполз злой. И голодный, а шел на запах сварившихся пельменей. Странно, он эту гадость давно не покупал.