Илья Рясной - Дурдом Страница 11

— Много вас ходит. Говорят — менты, а там — падла с пушкой наперевес.

— Змей, гаденыш, это ты? — обрадовался Донатас.

— Магомедыч… У, блин. За что вяжешь? — Змей потянулся к одежде, но Донатас его оттолкнул.

— Сиди… Змей, ты чего сюда приехал? Пришить кого?

Или на банк какой наехать? Чего тебе в твоем Саранске не живется?

— Да пошел ты, — Змей поднялся и начал натягивать брюки на тумбообразные ноги. — Может, и пришить кого. А ты чего, Шерлок Холмс, докажешь, что ли? Ха-ха… Смеялся он недолго. Блымс — нокаут. Обычно Дона-тасу никогда не требовалось второго удара. — Змей у нас — киллер, — Донатас поставил на спину растянувшемуся на полу бандюге ногу, как на поверженного на охоте кабана.

— В Подольске по заказу он кой-кого подстрелил. Мы его поймали. А судья за баксы отпустил. За сколько, Змей? За пятьдесят тысяч?

Змей что-то просипел. — За пятьдесят пять. Из общака отстегнули. Теперь отрабатывать прибыл?

— Ox, — Змей попробовал приподняться, но был опять припечатан ногой к полу.

— Вот так. Мы их берем, а судьи за баксы отпускают.

Мы их берем, а следователи за баксы отпускают. Мы их берем, а прокуроры за баксы отпускают. Поэтому прежде чем сунуть вас в задержку, мы вас, гадов, бьем. Это только вам кажется, что вы крутые. Мы круче, Змей, не так? Донатас рывком поднял рецидивиста и кинул в кресло.

— В следующий раз если увижу в Москве — пристрелю, — сообщил мой коллега и друг.

— А, может, сейчас пристрелим? — с надеждой спросил омоновец.

— Сейчас нельзя, старшина. Когда можно будет, я тебя приглашу… Ну что, псина, пошли в клетку?

— На каком основании? — начал хорохориться Змей.

— Придумаем.

«Обезьянник» уже до отказа был набит нарушителями режима, в основном смуглого рода-племени. Один смуглянец-наркоман птицей бился о железную стену отдельной благоустроенной клетки и что-то матерно орал. Мы сдали Змея с рук на руки сонному дежурному. Напоследок еще — разок обыскали. И вдруг Донатас выудил из кармана его смятую бумажку с телефоном.

— Знакомый номерочек. Ух ты. Это же телефон

Миклухо-Маклая. Змей, ты всегда дураком был. Такие номера запоминать надо.

— Это не мое, — воскликнул поспешно Змей.

— Значит, Миклухо рать кличет. К работе горячей готовится. Так?

— Хоть ремни режь из спины — ничего не знаю.

— Змей, чтобы тебя завтра в Москве не было.

Но назавтра Змей никуда не уехал. И нам предстояло с ним еще встретиться. Это была первая случайная встреча.

Вторая произошла немного позднее. И имела гораздо более любопытные последствия.

Мы вернулись на этаж, постепенно заканчивая отработку номеров. Я уже собрался стучать в жилище очередного «оглы», и тут в полутьме коридора ночными призраками возникли две неуверенно плывущие фигуры.

— Привет, ласточки, — обрадовался Донатас, узнав старых знакомых.

— У, опер, — взмахнула руками высокая, плоская как доска и пьяная как сапожник деваха. — Как я тебя хочу. Ты бы знал.

— Как моль нафталин, — Донатас обернулся ко мне. — Смотри. Гражданка Куравлева. Работала здесь дежурной.

— Подрабатывала телом. Специально выписалась из Москвы в Подмосковье, чтобы снимать в родной гостинице, откуда ее вышибли за аморалку, номер и продолжать работать телом.

Верно излагаю, Катюша?

— А хотя бы и верно.

— Склонна к употреблению спиртного. Равно как и ее подруга гражданка Капустина, — он кивнул на толстую деваху, тоже пьяную в дым.

— Чегой-то у тебя все гражданки? — толстуха погладила Донатаса по плечу.

— Кто из бандитов в гостинице? — деловито вопросил Донатас.

— Все уже пару дней как свалили, — отмахнулась толстуха. — В пятидесятом жили крутые черные. Косяк за косяком забивали. Оружие у них видела. Во-от такой пистолет. Платили по-царски. Но зверье. Садики черномазые. Сигареты об меня тушили, глянь, — она оттянула вырез кофты, там виднелся красный ожог. — Посмотри, — она притянула руку Донатаса к своей груди.Тот отдернул руку, вытер ее о куртку и поинтересовался:

— А почему отвалили? — поинтересовался Донатас.

— Да сказали, что ментовское начальство решило гостиницу шмонать.

— Мило… Ладно, кто еще подозрительный?

— Счас вспомним, — Куравлева покачнулась и ухватилась за Донатаса. — Вспомнила. Двадцать восьмой номер. Его какая-то партия снимает. Туда такие морды-ы ходя-ят. Не, ну такие морды. Что это за партия, где та-акие морды… Мы однажды номером ошиблись, зашли к ним. Так у них там пара чемоданов… Здоровые такие. И полные денег. Правда, деревянных, но тоже деньги. А чего, слабо-о тебе партию-то растрясти. Вы только с нами бойцы. А с ними — огурцы, ха-ха. Натах, здорово я сказала?

— Отлич-чно, — икнула Натаха.

— Ладно, ползите дальше, — отмахнулся Донатас. Покачиваясь, веселые подружки побрели к себе в номер.

— Ну что, займемся политикой? — спросил меня Донатас.

— А мне-то что терять? — осведомился я. Вот двадцать восьмой номер. Я на секунду задержался, а потом постучал в дверь. Так состоялась случайная встреча номер два.

Открыла женщина лет сорока, в строгом, отутюженном синем костюме, который, казалось, только что сняла с магазинной вешалки. Интересно, какой смысл сидеть ночью в номере гостиницы в таком официальном отутюженном костюме?

Волосы ее были перетянуты сзади пучком, лицо, не лишенное приятности, выглядело строгим, как у учительницы математики с двадцатилетним стажем. — Мы из милиции, — Донатас продемонстрировал удостоверение. — Проверяем режим проживания.

— Это штаб-квартира «Партии обманутых», — сухо сообщила дама.

— Обманутых? — удивился я. — Все равно мы обязаны осмотреть номер. Указание мэрии.

Мы вошли в номер. Две его комнаты были завалены кипами прокламаций, плакатов, папками с документами. При этом все содержалось в идеальном порядке. На стенке в рамочке висело регистрационное свидетельство партии.

— Наркотики, оружие, запрещенные предметы в номере имеются? — дежурно поинтересовался я.

— Наркотики? — вскинула брови женщина. — Вам же не нужны наркотики и оружие.

— Почему? Не откажемся.

— Я все знаю. Ищите, — это было произнесено каким-то странным голосом. Мне определенно не нравилась эта дама.

Пока мы обшаривали номер, она всем видом своим выражала презрение и равнодушие к текущему моменту. Но когда я неожиданно бросил на нее взгляд, то мне открылось нечто другое. Насмешка, злобное лукавство, какая-то сдерживаемая страсть, готовая вырваться наружу. Мне показалось, что ее сухость и официальность — маска. Внешне она — ""пластмассовая кукла, внутри же вся начинена динамитом.

Что за идиотские мысли лезут в голову? Случайный человек, случайное место. Ничего здесь нет. Весь криминал — лишь в фантазии пьяной проститутки.

— Ваш паспорт, — попросил Донатас. — Так, Крылова Валентина Павловна… Спасибо.

Естественно, никаких чемоданов с деньгами, ящиков с «лимонками» и упаковок с радиоактивными материалами мы не нашли.

— Извините за беспокойство,

— Извинить? Разве это разговор профессионалов? — вдруг частичка того пламени, которое горело в ней, прорва-.сь наружу.

— До свидания, — через силу улыбнулся я.

Она по-мужски пожала нам руки. У нее была цепкая и крепкая кисть.

— До свидания, капитан, — она поглядела пристально на меня. — Может, мы еще встретимся. Мы вышли из номера.

— Странная тетка, — сказал я. — Ведьма.

— Нет, не ведьма, — отмахнулся Донатас. — У ведьм биополе такое тяжелое, вязкое, мощное, У обычного человека — ровное. А у нее — как салют — переливчатое, неустойчивое. Она вся кипит внутри. Я же чувствую.

— Опять ты со своими электрасенсами. Странно, Донатас точь в точь повторил мои мысли. Он тоже ощутил какую-то странность в этой женщине.

Мы вернулись вниз в отделение милиции. Мне было не по себе. Не шла из головы функционерша. Мне казалось, что где-то я ее раньше видел.

— Кстати, Гоша, а откуда она узнала, что ты капитан? — вдруг спросил Донатас.

— Вот я тоже об этом думаю…

. Я как в воду глядел. Десять граммов анаши, пять миллилитров опийной бурды, две единицы холодного оружия, две стреляющие авторучки и угнанный «Жи-гуль» — вот и весь результат проверки гостиницы «России». Закончились мероприятия поздней ночью, когда спать уже не хотелось,

В полтретьего мы написали последние рапорта. Донатас предложил подбросить меня до дома. Опер РУБОПа это не бедный муровец. У них служебных машин — тьма. Чуть ли не на каждого сотрудника. Так жить можно.

— Тебя до дома? — спросил Донатас, выруливая на улицу Разина.

— Нет, в «Националь». Мне гостиницы шмонать по нравилось.

— Гош, а давай зарулим в кабачок. Тут недалеко. Выпьем чашку кофе.

— На какие шиши бедному оперу в ночной кабачок?

— Меня там знают. Не обдерут.

— Поехали.

Вскоре красная «девятка» остановилась перед дверьми ночного кабака на стоянке рядом с «Ауди» и пятисотым «мерсом». Вышибала с помятой физиономией профессионального борца, увидев Донатаса, встрепенулся, подтянулся и как-то дисциплинировался.