Виталий Дёмочка - Спец Страница 11

— А жену ты себе так же выбирал? У нее тоже все было?

— Нет, — ответил Виталий, — у нее ничего не было. Когда я с ней познакомился, мы потом два года жили в общежитии.

— А почему ты думаешь, что ей от тебя ничего не надо? — серьезно спросила Ирина.

— Ну, я не думаю, я знаю это. Когда она первый раз увидела меня… я тогда только что вышел из колонии, днем на улицу не выходил, потому что мне нечего было надеть. Она увидела меня в темноте, я тогда надевал простенькую одежду отца, немного малую мне, и по вечерам выходил на улицу. Она сквозь темноту разглядела короткие рукава на моей куртке…

Дорассказать Виталий не успел, в прихожей раздался звонок, оба поняли, что случилось, и вскочили с постели. Ирина быстро накинула халат и поправила прическу, Виталий схватил свою одежду в охапку и кинулся к окну спальни, на ходу крикнув:

— Иришь, не бойся, я спрыгну. Открывай нормально.

Окно было на третьем этаже, но ради нее он, наверное, не задумываясь, прыгнул бы и с большей высоты. Мужа ее он, конечно же, не боялся, плевать он на него хотел, но он не мог подставить любимую женщину. А прямо под балконом спальни на его счастье стоял белый «Мицубиси Диамант». В нем сидели двое «колесных барыг» и уже добрых полчаса торговались, не сходясь в цене машины. По другую сторону подъезда, метрах в сорока от «Диаманта» стоял «Челленджер», в котором Виталия поджидали Толстый, Скороход и Лысый.

Когда Ирина, как ни в чем не бывало, открыла мужу дверь, Виталий уже летел прямо на крышу белой «Мицубиси».

Покупатель и продавец на конец-то договорились, хотя оба были не довольны сделкой, один думал, что дешево продает, другой — что дорого покупает. Они уже готовы были ударить по рукам, но Виталий опередил их и крыша еще не проданной машины прогнулась чуть ли не до самых макушек перепугавшихся неудачливых торгашей, когда он приземлился на нее.

— Ни хера себе! — хором закричали они, пулей выскакивая из изуродованной машины.

Если наблюдать за всем этим со стороны, то выглядело это довольно смешно, прямо-таки бородатый анекдот в лицах, «Городок» да и только! Но, похоже, никому из участников смешно не было. Как все-таки много зависит от точки зрения!

Виталя в одних трусах с одеждой под мышкой резво сбежал по капоту покореженной машины на землю и рванул к «Челленджеру», долго рисоваться во дворе любовницы практически нагишом у него не было никакого резона. Видя такое дело, мало что крышу помял, так он еще и по капоту пробежался, который, естественно, от этой пробежки красивее не стал, торгаши с криками «А ну, стой, бля!», кинулись вслед за бесцеремонным человекам в трусах. Они уже почти догнали его и пытались схватить, но голый торс легко выскользнул из их рук.

Тут на подмогу старшему подскочили Толстый, Скороход и Лысый, они легко и практически молча отсекли преследователей от Виталия и тот запрыгнул в джип. Обошлось без драки, были только толчки и крики «Че, такоэ?!», но кричали в основном барыги, а толкались парни Бандеры. После того как Виталя скрылся в машине, парни оставили пострадавших в покое и тоже стали усаживаться в джип.

Тот, что остался, теперь уже надолго, хозяином машины, наконец понял, что парни уезжают и разбираться с ним и рассчитываться никто не собирается. Он закричал вслед джипу:

— Вы че, пацаны, он мне тачку укоцал!

Но пацаны рванули с места и уже выезжали со двора.

Виталий, надевая штаны на заднем сиденье «Челленджера», глянул в заднее стекло. Вслед им уныло смотрели растерянные и мало понявшие, что же произошло, несостоявшиеся продавец и покупатель. Они так и не поняли, откуда свалился на их голову, вернее крышу, этот человек в трусах.

Сидящий за рулем джипа Толстый полуобернулся назад и сказал:

— Может, хватит уже, Виталя? Так и шею себе свернуть не долго.

Виталий продолжал молча одеваться, а Скороход, сидящий на переднем сиденье, повернулся и сказал:

— Шею, не шею, а если б эта машина там не стояла, ноги б точно сломал.

— Еще барыги эти, не известно, куда побегут. Хорошо если к людям, загоним к себе в сервис, сделаем. А если к ментам? — продолжал Толстый.

— Это все равно, что ДТП, да еще и с места происшествия скрылся, — добавил Скороход, который тоже, по всей видимости, не был в восторге от поведения старшего в последнее время.

— Ага, два-шесть-четыре, два-шесть-пять, — поддерживая Стаса, начал перечислять статьи уголовного кодекса Толстый, — а у тебя как раз условно по этим же статьям. Так и угореть не долго. Представляешь? Это все равно, что за лохматку попасть.

— Хорош! Умники, — резко отозвался с заднего сиденья Бандера, до этих слов сидевший молча, — сами забыли, за что сидели?

Парни промолчали, и на это были причины.

— «Марка» куда поставил? — уже почти спокойным голосом спросил он у Толстого, давая этой фразой понять, что прения закончены.

— На стоянку.

— Давай туда, — приказал Виталий.

Когда Бандера, не сказав друзьям ни слова, вышел на автостоянке, и они остались втроем, Лысый спросил у Толстого:

— Не боишься так с ним?

— Так ведь он же не прав, сам все прекрасно понимает. Видишь, сидел, молчал всю дорогу? — ответил Толстый, разворачивая машину. — Пока не намекнул ему, по сути, за что усеется можно… Тогда только разозлился, я уже развивать не стал, а то он за эту сучку и своих не пожалеет.

— А что за телка? — спросил Лысый.

— Да есть тут одна, — с явной неприязнью начал объяснять Толстый, но его перебил телефонный звонок.

— Рустам, ты где? — спросил он, поднося трубку к уху. — Постой немного, мы сейчас подъедем.

Толстый положил телефон и продолжил прерванный разговор с Лысым.

— Так, ничего особенного. Забери у нее все джипы и норковые шубы и смотреть будет не на что. Таких привлекательными делают только деньги, — философски обобщил Толстый.

— Я не понял, а что у нее за муж? — спросил Лысый.

— Да не муж — родители. Одни из самых богатых в Приморье. Только зачем это ему? Не пойму. Ладно бы он был как ты, только освободился, и нету ничего.

Говоря эти слова, Толстый повернулся назад и внимательно посмотрел на Лысого, словно желая убедиться в том, что у собеседника действительно ничего нет.

— А то ведь у самого все есть, — продолжил Толстый, вновь обратя свой взор к дороге, — телок может позволить себе любых.

— Может, в натуре, любит? — сделал предположение Лысый.

— Наверное, — согласился Толстый, он то в этом и не сомневался, — но только эта его любовь нас всех по карману бьет. Как с ней снюхался, все темы закрыл денежные.

Скороход, молчавший до этого момента, повернулся к Лысому и сказал с сожалением в голосе:

— Раньше мы долбили всех подряд, у нас все было.

— А теперь только тачки транзитникам подставляем. Все только этим и живем, — продолжал свою политинформацию Толстый.

— Денег порой на бензин нет. Отвечаю! — сказал, не поворачиваясь, Стас, недовольный теперешней жизнью не меньше Толстого. — Мастеровые тачки делать не успевают, и сидим.

— А делать никому ничего не дает. Говорит, вы раньше и этого не имели, что сейчас имеете, — продолжал жаловаться на жизнь Толстый.

— Ты же говоришь, раньше у вас все было? — спросил у него запутавшийся Лысый.

— Он имел в виду еще раньше, до подсидки, — объяснил Скороход.

— А тут мы еще год назад в шампанском купались. Скажи, Стас? И веселее было.

— Работали по всем темам реальным и имели реально, — поддержал Толстого Скороход.

— А потом что случилось?

— Говорю же, с сучкой этой снюхался, — со злостью крикнул Толстый и уже спокойнее добавил, — свободой, видать, стал дорожить. Потерять боится, наверное.

— Так что мы тут по тихой шевелим поляну сами, чтобы жить как положено, — наконец подошел к главному Стас.

Весь этот разговор был затеян ими для того, что бы убедить Лысого в правомерности «шевеления поляны по-тихому».

— Ты только ему не вздумай сказать, а то крику не оберешься. Еще не известно, чем все закончится, — на всякий случай предупредил Лысого Толстый, хотя тот все понял и без предупреждения.

— Я сколько с ним прожил в зоне — никогда бы не подумал, что он на чувства способен, — совершенно искренне удивился Лысый, он знал совсем другого Бандеру.

— Да мы сами все в ауте были. Только щас привыкли, приспособились тут все шустрить понемножку… А он со своей любовью ничего вокруг себя не замечает… А вон и Рустам стоит, — сказал Толстый, увидев на парковке красную спортивную «Целику».

Он остановил джип рядом с машиной Рустама, парни вышли из машины и поздоровались друг с другом за руки. Рустам был не один, вместе с Абрамом.

— Витали нету? — спросил Рустам.

— Да нету, наверное к любимой уехал, — с нескрываемой издевкой ответил Толстый.

— Надолго?

— Да, наверное.