Альберт Байкалов - Уничтожить взрывом Страница 11

Умению араба убеждать можно было позавидовать. Он вел себя как торговец на базаре, быстрой речью дезориентировал Кивинова и навязал свои условия диалога, лишив его всякой инициативы.

Краеугольным камнем разговора стали так называемые ядерные устройства.

– Эти деньги вернутся к тебе с лихвой, – твердил Салех. – Как только груз окажется на территории России, берешь контроль за его перемещением на себя. Все «сюрпризы» должны осесть в центральной части России, где их и используют…

На проснувшийся неожиданно патриотизм Кивинова, который выразился в словах: «Я не террорист и собственную страну не хочу сделать радиоактивной пустыней», араб долго объяснял, что данные устройства имеют лишь психологическое воздействие. «Через пару дней эту пыль смоет дождь или дезактивакторы. Общий радиоактивный фон при этом всего лишь навсего превысит предельно допустимую норму на пару миллирентген в час».

Что такое «миллирентген», он представлял смутно, но, уцепившись за слово «психологическое», несколько раз уточнил у Степана, опасны ли эти штуки. Опираясь на свои знания, полученные в период учебы в училище имени Верховного Совета и десяти лет службы в армии, тот подтвердил, что опасения Кивинова напрасны.

Устройства представляли из себя свинцовую болванку цилиндрической формы, по своим габаритам похожую на коробку из-под торта. В центре было отверстие, в которое был впрессован стальной стакан. На его дне был размещен вышибной заряд и дистанционный взрыватель. На нем помещался пластиковый пакет, в котором находились порошкообразные радиоактивные материалы. Все это закрывалось мощной резиновой пробкой. При подрыве пробку и пластиковый пакет выстреливало на высоту до двухсот метров. В процессе взрыва оболочка разрушалась, и радиоактивная пыль образовывала небольшое облачко, которое, в зависимости от силы ветра, медленно оседало, оставляя радиоактивный след.

– Повлиять на здоровье это никак не сможет, – успокаивал Кивинова Аль Фазим, – но панику поднимет страшную.

– Зачем эти устройства нужны, если вы планируете шантажировать правительство и президента, захватив целую станцию? – не унимался Киви.

– В случае если этот вариант не пройдет, – спокойным голосом принялся пояснять Салех, – можно попросту подорвать эти штуки в районе одной или двух АЭС, предварительно организовав там стрельбу. Затем, при помощи средств массовой информации, пустить слух о якобы имевших место террористических актах на этих объектах. Естественно, давить на то, что власти тщательно скрывают и замалчивают данный факт. Реальные показания дозиметров, от которых никак не отвертишься, взорвут Россию. Станции находятся рядом с крупными городами. В них живут люди, у которых родственники по всей стране. Вы даже не представляете, какой будет резонанс. Детей начнут стараться отправить подальше, аптеки бомбить, требуя йодсодержащие медицинские препараты. На фоне паники руководство чеченских сепаратистов выступает с заявлением, что это только предупреждение. Пользуясь этим хаосом, вы выступаете с предложением референдума о переизбрании президента и о выходе Чечни из состава России.

– Как вы думаете, сколько появится на ваших счетах в зарубежных банках после такой акции? – Аль Фазим, хитро прищурившись, посмотрел на Кивинова и щелкнул пальцами. – То-то и оно. Так что не волнуйтесь. А в случае неудачи у вас есть большое количество вариантов уйти в тень. Тем более мы таких людей не бросаем.

Это все, что смог вспомнить Кивинов. Дальше были обрывки каких-то тостов, улыбающаяся и размытая рожа Степана…

– Попал по полной, – простонал он и снова направился к бару.

На лес опустилась ночь. Стихло пение птиц, постепенно смолк оглушительный днем хор кузнечиков. Однако свет вынырнувшей из-за горных вершин полной луны позволял передвигаться даже в лесу, не боясь налететь на препятствие.

Завьялов вместе с Исой Батаевым тщательным образом осмотрели две почти новые «Нивы». Боевики хорошо замаскировали их. Два капонира, размерами чуть больше габаритов машин, были вырыты в непосредственной близости от заброшенной проселочной дороги. Сверху их закрыли вязанками хвороста и накрыли брезентом, поверх которого был насыпан слой земли. Все это было тщательно заложено дерном, который, судя по неувядшей траве, после всего периодически поливали водой.

Четверо боевиков с невозмутимым видом сидели рядом с выходом из блиндажа. Лица и одежда были перепачканы землей. Спецназовцы заставили их раскопать захоронение и перенести тела бойцов ближе к поляне, где утром должен был сесть вертолет.

Антон еще не связывался с Ханкалой по поводу «борта». Причиной послужило нежелание везти пленных с собой. Отчасти бандит, который говорил, что за деньги он свободно ездил по Чечне, был прав. Не деньги, так гуманность законов дадут возможность этим людям вскоре вновь оказаться на свободе. Немаловажным фактом было и психологическое состояние офицеров-чеченцев, оказавшихся заложниками ситуации, которым эти недоноски угрожали в открытую.

Наконец Антон принял решение. Подойдя к сваленному в кучу оружию боевиков, он взял один из автоматов. Затем ткнул ногой в спину сидящего ближе всех к нему боевика:

– Вставай!

Затравленно обернувшись, тот что-то проворчал про себя и встал.

– Джабраилов, – Антон перевел взгляд на Вахида, который сидел неподалеку, положив на колени автомат, – развяжи ему руки, потом все идите вниз.

Тот выполнил просьбу, проведя по веревке, стягивающей запястья бандита, ножом, и вопросительно посмотрел на Антона:

– Как вниз?

– Всем спуститься вниз, – сквозь зубы процедил Антон.

– А эти? – он указал взглядом на пленных.

– Пусть останутся, – бросил Антон уже на ходу. – Иди. – Он толкнул боевика, которому освободили руки, в спину.

Бросив удивленный взгляд назад, тот поплелся к кромке поляны. Пройдя около пятидесяти метров, Антон окликнул бандита.

Когда тот обернулся, он выстрелил в него из пистолета. Затем, развернувшись в сторону поляны, вскинул автомат.

Выскочившие на треск очередей офицеры обомлели. Пленники лежали в неестественных позах, а из тумана, словно из другого мира, в их сторону направлялся Антон.

– Зачем? – выдавил из себя Полынцев.

– Что зачем? – Антон устало посмотрел на него. – А, ты этих имеешь в виду. Так их из леса свои же положили. Я догнал одного. Там труп…

Воцарилась зловещая тишина. Все стояли молча, глядя на судорожно подергивающиеся ноги одного из боевиков. Антон, не говоря больше ни слова, спустился в блиндаж.

Здесь рядом со столом он застал освобожденного из плена солдата.

– Митрофанов, – позвал Антон разведчика, – давай сюда станцию.

Дождавшись, когда боец поставит на стол громоздкий, предназначенный для переноски за спиной аппарат, он опустился на скамью.

– Задача следующая. – Антон достал карту и разложил ее на столе. – Сейчас мы поиграем в эфире. Завьялов, выходишь на связь с Митрофановым, как будто мы на подходе, и они готовились к встрече. Затем выдерживаем минут сорок паузу и устраиваем в окрестностях схрона перестрелку. На тот случай, если неподалеку есть сообщники бандитов, нужно сделать так, будто мы попали в засаду. У двоих боевиков я видел портативные радиостанции. Наверняка после боя эти люди должны связаться с теми, кто ждет их у Автуры, и доложить о его результатах. Один из пленников походил на Ису. Как раз он и сказал, куда в последующем должны перегнать машины. Парень точно был посвящен только в эти детали. Больше он ничего не знал. Звали его Жакар Дугаев. Когда наш разговор в эфире засекут, будут после этого ждать выхода на связь главного этой группы. – Антон большим пальцем указал наверх, где лежали тела боевиков. – Не дождавшись, они воспользуются станцией, которая настроена на частоту разведчиков. Здесь громко работает тон-вызов. Иса, ответишь, что группу русских уничтожили, но понесли большие потери. В живых осталось трое, ты представляешься Жакаром, Муслим плюс пленный солдат-срочник. Муслим тяжело ранен. Единственное, что ты знаешь, куда перегнать машины. Все. Спроси, что делать, и намекни, будто солдат умеет водить машину. Если с ним посадить раненого Муслима, а тебе сесть за руль, то вы доедете до места…

– Сосна, я Рассвет, как слышишь меня, прием, – донесся скоро голос Завьялова, вышедшего наверх.

Станция разведчиков была подключена к антенне «Наклонный луч», установленной снаружи, поэтому Митрофанову не надо было выбираться из блиндажа.

– Рассвет, я Сосна, слышу хорошо, – уверенно ответил солдат.

– Сосна, будем в вашем районе через тридцать минут, как понял, прием?

– Понял тебя, Рассвет, – ответил Митрофанов, – встречаем…

Выждав полчаса, спецназовцы в течение десяти минут стреляли по опушке леса. Подорвали пару гранат.

Спустя некоторое время из кучи сваленного оружия и снаряжения боевиков раздался едва слышный зуммер. Заработал тон-вызов портативной станции. Все, как и предполагал Антон. Нудное попискивание не прекращалось около получаса. Все это время спецназовцы, за исключением Исы и Антона, оставшихся в блиндаже, рассредоточились вокруг места, где был схрон, с напряжением вслушивались в звуки леса. Никто не гарантировал, что боевики, не получив ответа, не направятся в их сторону. Если учесть, что из-за сложного рельефа местности станция, нудно требующая подойти к себе, может работать на дальность до десяти километров, то бандиты, пытающиеся выйти на связь, находятся где-то в этих пределах.