Сергей Зверев - Подводный патруль Страница 11

– Пожалуйста, – добродушно согласился тот и задал церэушнику встречный вопрос: – А скажите, мистер Швайнштайнгер…

– Можно просто Ник, – еще раз улыбнулся представитель Лэнгли.

– Ник… Хорошо, Ник, – согласился Говард. – Так вот, Ник, те государственные интересы, которые вы так рьяно защищаете, они разве не совпадают с интересами моей компании? – поинтересовался нефтепромышленник, тоже потянувшись за сигарой.

– На данном этапе – да, – кивнул Швайнштайнгер, выпустив к потолку струю дыма, – иначе мы с вами не сидели бы в этом кабинете.

– Я так понимаю, – вмешался в диалог Сайрус Ричардсон, – никто из нас троих не сидел бы здесь, не будь у нас одинаковых интересов. И интересы эти касаются русских, – он присоединился к компаньонам и тоже закурил. – Не скрою – я их недолюбливаю. И лично мне поставлена задача сделать все возможное, чтобы русские корабли – и военные, и гражданские – держались от этих мест подальше, как потенциально опасные для судоходства. Так что катастрофа «Академика Королева» нам только на руку. С обработкой ледника химическими реагентами – это вы здорово придумали. – Командир субмарины изобразил на лице некое подобие улыбки, делая комплимент Швайнштайнгеру. – Я не ожидал такого быстрого таяния и схода такого большого количества льда.

В ответ церэушник только невинно пожал плечами, мол, ничего сложного, такая уж у него работа – шевелить мозгами.

– Я всего лишь забочусь об энергетической безопасности Соединенных Штатов. – Он приподнялся и сбросил пепел в шикарно выполненную под «Титаник» пепельницу. – Рано или поздно баррель нефти будет стоить и двести, и далеко за двести долларов. А здесь, даже по предварительным данным, этого стратегического сырья очень много. Нефть, сами знаете, штука такая, – он снова улыбнулся, – когда баррель стоит сорок или тридцать долларов – это просто нефть. А когда под двести – из-за нее уже может быть война. Не мне вам рассказывать, – он глянул на представителя компании «Шелл».

– Полностью с вами согласен, – поддакнул мистер Говард, – поэтому давайте теперь перейдем и к моим интересам, коль ваши уже удовлетворены. Вам ведь нет разницы, какая компания будет осваивать океанический шельф?

– Никакой, – подтвердил Штайншвайгер, – только одно условие: эта компания должна быть американской.

– Ну-у-у, уж нас-то никак не заподозришь в сговоре с русскими. – Говард широко развел руки в стороны, давая понять, что более лояльного гражданина, чем он, в Америке попросту нет. – Так вот, – продолжал он, – наша компания, понятное дело, тоже имеет свой интерес в этом районе. Только русские нас опередили. У них этими исследованиями занялось государство: и финансированием экспедиции, и глубоководными исследованиями, и геологоразведкой дна, и так далее. Умно и дальновидно. А у нас даже в совете директоров компании в большинстве своем сидят, извините, идиоты, способные только считать сиюминутную прибыль и не видеть дальше собственного носа.

– Ну, это случается не только у вас, – загадочно улыбнулся Швайнштайнгер, и военный моряк, соглашаясь с ним, кивнул.

– Мы планировали исследования, подобные тем, что проводили русские, – продолжал мистер Говард. – Правда, не раньше чем года через три-четыре. Но теперь совсем другое дело! Русский батискаф, который лежит на дне, упрощает ситуацию…

– И, как я понял, удешевляет? – поинтересовался Швайнштайнгер.

– Безусловно, – согласился нефтедобытчик, – зачем проводить столь дорогостоящие исследования, когда можно получить все данные у русских?

– То есть – забрать? – снова уточнил церэушник.

– И пробы грунта, и, что самое главное, русское ноу-хау – глубоководный бур, – продолжал Говард, не обращая внимания на реплики сотрудника из Лэнгли. – Я имел беседу с председателем правления нашей компании. Между нами. – Александер слегка понизил голос. – За содействие мне, а значит, в моем лице и нашей компании, вы будете щедро вознаграждены.

– Как щедро? – живо поинтересовался командир субмарины.

– Очень щедро, – ответил Говард, делая ударение на слове «очень». – Мне нужны пробы грунта и бур с русского батискафа.

– Ну, что же, – задумчиво произнес Швайнштайнгер после короткой паузы, – я думаю, что это в интересах Америки. Как вы полагаете, мистер Ричардсон?

– Полностью с вами согласен, – подтвердил старый моряк. – Батискаф лежит на дне. Воздуха у них осталось, по моим прикидкам, часов на двенадцать, пятнадцать. Никаких русских кораблей поблизости нет. Значит, через полсуток им придется всплыть. Батискаф – не корабль. Самостоятельно до берега он не доберется, – уверенно констатировал Ричардсон, – и я их, естественно, спасу. Или не спасу, – загадочно произнес он. – Это же море, – добавил командир субмарины, – здесь может произойти все, что угодно: столкновение с айсбергом, например…

– Пожалуйста, только после того, как получите пробы грунта и бур, – напомнил Говард.

– Безусловно, – с готовностью согласился старый моряк.

– Мы не будем светить нашу субмарину, – нарушил планы компаньонов Швайнштайнгер, – связь у них есть, и с поверхности они наверняка радируют, что их сняла американская ядерная подводная лодка. А это не очень хорошо и вызовет у русских массу вопросов.

– А что вы предлагаете? – поинтересовался Говард.

– В этот район, где сейчас находится батискаф, идет наше китобойное судно, – ответил церэушник, – под новозеландским флагом. Оно-то и снимет русских. А потом просто исчезнет в каком-нибудь норвежском порту. Вместе с экипажем, пробами и вашим столь драгоценным буром. – Швайнштайнгер выразительно посмотрел на нефтедобытчика. – Мы с вами, мистер Говард, будем на борту этого судна. А вы, капитан, находитесь неподалеку. Так, на всякий случай. А то вдруг опять подвернется какой-нибудь шведский сухогруз…

Глава 9

– Господи, господи! Боже ж ты, мой! И зачем только я пошел в подводники! Говорила же мне мама, предупреждала…

– Николай. Никола-а-а-ай! – по имени позвал своего старшего помощника Морской Волк. – Что ты там бормочешь? Молитву, что ли, читаешь? – шутливо подметил командир. – Так ведь вроде бы рановато еще, а?

– Это кому как, Илья Валентинович, – негромко произнес перепуганный Пивоваров, – я высоты с детства боюсь. У меня высотофобия, или как там это называют. Я из-за этого и в подводники пошел. Как в третьем классе забрался на яблоню, так сразу понял, что в армии у меня может быть только одна профессия – подводник.

– Так, а в чем тут соль? – не понял Макаров. – Ты и есть самый что ни на есть настоящий подводник.

– Если бы я раньше только узнал, что придется прыгать с парашютом… – жалобно простонал капитан третьего ранга, – да еще в утробе родной субмарины…

– Да ничего страшного, – успокоил своего подчиненного командир, – видал по телевизору, как танки на парашютах спускают? – Старпом кивнул. – Ну и нас таким же способом десантируют. Велика наука!

– Вам, Илья Валентинович, может, и невелика, а только море – не суша, и подводная лодка – не танк.

– Не паникуй, старпом, – ободряюще произнес Морской Волк, – прорвемся. Где наша не пропадала?

Транспортник «Антей» тряхнуло, и старший помощник судорожно вцепился в ближайшие поручни.

– Уже? – поинтересовался он, глядя на командира сумасшедшими глазами.

– Вроде нет, – ответил Морской Волк, прислушавшись к своим ощущениям, – вроде еще в самолете. А вот сейчас уже летим! – гаркнул он, почувствовав непривычное состояние невесомости. – Держись, Николай Давыдовыч! – посоветовал капитан второго ранга старшему помощнику и сам вцепился в ближайшее, что подвернулось под руку – в перископ.

Такой невероятный трюк наверняка внесли бы в Книгу рекордов Гиннесса, если бы только кто-то об этом знал. И наши моряки-подводники точно стали бы знаменитостями. И надолго. Потому что прыгать с парашютом на подводной лодке – на такое вряд ли бы кто-то решился. И экипаж субмарины тоже ощущал себя далеко не по-геройски. Страшно было всем. Одно дело – танк. И то, боевую машину в воздухе крутит по-всякому. Правда, устойчивость у бронемашины лучше, и она все равно после пары кульбитов летит к земле гусеницами. А что будет с субмариной? Подводная лодка имеет совсем другое конструктивное решение, нежели танк. Двигатель и дифферентная цистерна – в корме, а в носовой части только несколько торпед и сам торпедный аппарат. Не было никакого сомнения, что задница потянет субмарину вниз, закрутит штопором, и тогда уж никакой парашют не раскроется. А если и раскроется, то его тут же накроет корпусом «Макарова». И – прощайте, молодые годы!

Подводное судно и в самом деле стало потихоньку принимать вертикальное положение, и Морской Волк уже в который раз обругал себя за то, что согласился на такое безрассудство.

Резкий рывок сбил Макарова с ног. Однако командир тут же поднялся и сразу почувствовал, что крен исчез и судно резко замедлило скорость падения. Значит, парашюты открылись вовремя. Оставалось только дождаться приводнения. Спустя чуть больше минуты случилось и оно. В воде, правда, лодку здорово побросало вверх-вниз да в разные стороны, но это скорее было больше опасно для экипажа, получившего синяки и шишки, нежели для прочного корпуса субмарины.