Борис Бабкин - Сокровища мертвых Страница 11

– Что она сказала?

– Может, мама наконец выйдет замуж, – посмеиваясь, отозвался отец.

Ирина рассмеялась.

– Она помнит наш уговор и звонит каждый день?

– Конечно. В этом отношении я тоже очень строг.

– У меня все хорошо, я в Тикси. Погода на удивление теплая. Милиция дело прекратила. Правда, был напряженный разговор с Жереновым, но я убедила его остаться на прежних условиях. Он предложил свои услуги питерской фирме.

– Я тебе не раз говорил – надо иметь свое судно. Денег я добавлю.

– Я решу это осенью, – улыбнулась Ирина и положила трубку.

– Лихо она Степана на место поставила, – сказал Нине Антон.

– Да не согласна она, конечно, – раздраженно буркнул в телефон Жеренов. – И я чуть без ее денег не остался. В общем, вот что я скажу: есть желание – сами с ней договаривайтесь. Мне ваши дела ни к чему. Платит она хорошо, терять такого клиента ради ваших непоняток я не согласен.

– Ладно, – послышался ответ, – успокойся. Мы решим эту проблему. Сама к тебе прибежит.

– Она не прибежит, – нервно отозвался Степан, – найдет другого, и все.

– Увидишь, – ответили ему.

Поселок Выселки

– А кто этот молодец-удалец? – негромко спросил у Филимона Лука Демьянович.

– Все шуткуешь, батя! – усмехнулся сын. – Ему уже пятьдесят стукнуло. Мы работаем вместе, и как компаньон он меня вполне устраивает. У тебя-то как дела?

– Как сажа бела. Участковый нынешний, Юрка Салтыков, – зверь чистый. И нет никакой возможности с ним договориться. На Золотом ручье вроде как золотишко пошло. Малехо, но имеется. Мужики Денова там местечко облюбовали и моют на лотки. А моих с проходнушкой Салтыков наладил, едрена корень. Говорит, берите допуск, тогда и мыть станете. А на кой…

– Я считаю, тебе вообще это прекращать нужно, – перебил сын. – Теперь на это все строже смотрят. Сейчас тут золото берут по цене немного выше приемных пунктов. Вывезти почти невозможно. Те, у кого канал имеется, вывозят сами.

– Поучи отца птицу разделывать, – проворчал Лука Демьянович. – Я ж не для продажи его мою, а для производства. Ты ж говорил…

– С этим тоже не выходит. Во-первых, денег надо немерено вложить в цех и оборудование. Во-вторых, замучаешься получать разрешение. В общем, пока не выходит.

– Смею вас заверить, уважаемый Лука Демьянович, – подошел к нему Штейн, – сейчас производство золотых…

– А тебя кто за язык тянет? – ожег его взглядом тот. – Я для первого раза тебе вот что скажу: не садись к столу, коли не приглашают, а то и поварешкой по лбу получить можно.

– Извините, – посмотрев на Филимона, поспешил сказать Штейн.

– А ты сам, мил человек, как деньгу-то зарабатываешь? – поинтересовался Лука Демьянович.

– Покупаю у вашего сына мясо, меха и орех. И оба мы довольны. Правда, хотелось бы большего, но обижаться грех.

– Верующий, что ль? – нахмурился старик.

– Крещеный, – ответил Штейн, – и крест имеется.

– Неправильная ваша вера, – проворчал Лука Демьянович. – Крепка древняя вера. Вот мы, староверы, и есть настоящие верующие. А вы так!.. – махнул он рукой. – Сейчас вон по телевизору кажут – все в Бога верят. И президент крестится, и остальные. Даже этот коммунист главный, Зюганов, и то вроде как молится. А кто ж тогда церкви-то рушил да попов сажал, даже стрелял? Вот она, вера ваша. Зря ты с ним связался, Филька, – он взглянул на сына, – такой завсегда в выигрыше будет. А ежели коснется дела серьезного, и предаст али продаст.

– Иннокентий не предаст и не продаст, – заступился за напарника Филимон. – Не раз проверен. Ты нас, батя, кормить будешь?

– Скоро обед. Желаете, молочка с хлебушком откушайте. А ежели погодите, баньку с паром примите, хворь и усталость как рукой снимет.

– Хозяин! – В комнату вошел рыжебородый здоровяк.

– Емеля, твоя неделя! – засмеялся Лука Демьянович. – И чем порадуешь, едят тебя комары?

– Да все вроде нормально. С якутами договорились. Как будет пантокрин, нам первым поставят. Насчет шкур тоже все путем. И цена сходная. Они говорят…

– Иди отдыхай, – перебил его Лука Демьянович. – Потом мы переговорим обо всем. Так как насчет баньки? – спросил он.

– Но Гришка сказал, – Василий Торов потушил окурок, – сестру вроде звали…

– Вы согласны работать или нет? – недовольно спросила Надежда. – Григорий говорил, что можно обратиться к вам, если с ним что-то случится. Как чувствовал. Я ему не раз говорила – бабы до добра не доведут. О мертвых плохо не говорят, да и к чему это?… Вы будете работать или…

– Секундочку, Надежда Сергеевна, – остановил ее Олег, – что вы подразумеваете под работой?

– Вы будете делать то, что я вам скажу. Другого предложения у меня нет. Если да, то через месяц с небольшим получите весьма внушительную сумму, квартиру в Хабаровске, по машине российского производства. Выбирать будете сами. Но делать то, что скажу.

– Позвольте, уважаемая, – усмехнулся Василий, – а если прикажете убить, например?

– Придется убить, – спокойно ответила она. – Я могу заставить вас работать на меня. Григорий мне оставил кое-какие записи. Там разговоры и очень интересное видео. Помните свои развлечения?

– Вот сучонок! – пробурчал Олег. – Я его спрашивал о кассете, он сказал, что ничего не получилось. Вот сука!

– Попали, брат, – кивнул Василий. – А что…

– Сначала нужны иконы Денова, – перебила Надежда, – все. Сколько их у него?

– Три, – угрюмо отозвался Василий. – И у дядьки Луки две.

– А ты умеешь думать, – усмехнулась Надежда. – У вашего дядьки две. Их можно и не брать, а просто посмотреть. Потребуется минут пять, чтобы кое-что на иконах увидеть. У Денова их придется брать.

– У Денова? – Василий покачал головой. – Это невозможно. Он к себе домой вообще никого не пустит.

– Нужны иконы Афанасия Семеновича Денова, – заявила Надежда. – И чем быстрее вы придумаете, как это сделать, тем лучше. Для вас в первую очередь. Если вы в течение двух дней не принесете иконы Денова, я заставлю вас сделать это быстро и в тот срок, который укажу. Ясно? Или видеозапись попадет к вашим бывшим коллегам.

– Но тогда и мы можем кое-что поведать нашим бывшим коллегам, – усмехнулся Олег.

– Не думаю. Во-первых, это бездоказательно, а во-вторых, за то, что запечатлено на пленке, вам дадут лет по десять – двенадцать, и если заикнетесь обо мне, вы умрете. Поэтому я вам предлагаю работу, а не заставляю. Хотя вполне могу это сделать. Вопросы есть?

Двое парней, приехавшие с ней, усмехнулись.

– К дядьке Луке сын с каким-то типом приехал, – пробормотал Василий. – А он обычно…

– Узнайте, кто такой, – приказала Надежда.

– О нас никому ни слова, – предупредил Торовых Леонид.

– Так старушка, у которой вы остановились, говорит, что к ней племянник с друзьями приехал, – усмехнулся Олег.

– Участковый здесь как? – поинтересовался Михаил. – Берет или…

– Даже предлагать не советую, – ответил Василий.

– Понятно, – кивнула Надежда. – Это даже хорошо, что Анна Ксенофонтовна говорит о нас. Хуже было бы, если б молчала. Молодец бабка. – Она посмотрела на Олега: – А ты не будь дураком. Мы сделаем то, о чем договаривались.

– В каком смысле? Мы будем гораздо полезнее, если останемся с вами. И вам хлопот меньше. Если нас возьмут, то мы вас сдадим, а если нас убьют, вы ничего не сможете сделать, а так что-нибудь придумаем. Дядька Лука, кстати, тоже про иконы Деновых говорил. Филька скорее всего и привез этого приятеля, чтоб тот посмотрел иконы. Ведь Филька свою копну молотит. Отцу ничего не скажет, он давно желает уехать в центр России, а дядька Лука против.

– Надо выяснить, кто это такой, – сказала Надежда. – Мы сумеем узнать о нем все. И если ты прав, то иконы надо взять раньше.

– Ладно, – кивнул Олег. – Нужно подумать, как увидеть иконы дядьки Луки. А вот с Деновым сложнее, даже не знаю, что предпринять.

– Что-то надо делать, – сказала Надежда. – Обдумайте все и обязательно узнайте, кто приехал с Филимоном. Желательно поскорее сообщите мне, и я узнаю, кто он такой и чем дышит.

– К Ксенофонтовне племянник приехал, – взяв рюмку с водкой, сообщил плешивый худой мужчина. – С ним баба какая-то и парень. Никуда не выходят. А сейчас к ним Торовы пошли. Ксенофонтовна их позвала, видать. – Он выпил.

– Закусывай! – Салтыков подвинул ему тарелку с едой. – Бросил бы ты пить, Гришка. Гляди, на кого похож стал. Зинка от тебя из-за пьянки и ушла. Детей не видишь.

– Менту стучу за опохмелку, – ухмыльнулся Григорий. – Кому я, на хрен, нужен такой? Работы нет, и как смотреть, когда пацаны жрать хотят, бабе надеть нечего? А я гроши, которые на детей дают, пропивал. Без меня им лучше. Мне уже немного осталось, печень разваливается. Я почему на тебя работать стал? Все началось с Торовых, они меня отмолотили прилично, в больничке полтора месяца лежал. А потом куда ни сунусь, никто не берет. Лука Демьянович вес мает в этих краях, все его слухают. Вот я и запил. Печень они мне, сучары, отшибли. А ты все ж опохмелиться даешь, иначе бы давно слег. Знаешь, как…