Александр Каменский-Мальцев - Лёшка-"студент" Страница 11

Лешка лежал в траве и смотрел сквозь траву на Веру.

Вера осторожно зашла в воду, вздрагивая и прижимая руки к груди. Постояла немного, глубоко вздохнула и, огласив визгом горы и луг, упала в воду. Она смеялась и что-то кричала, и в ее голосе был уже не испуг, а радость от ощущения своего молодого сильного тела, наливающегося свежестью… Она выскочила из воды и побежала к Лешке, на ходу натягивая халат… Вера упала рядом с ним. Лешка перевернулся на спину и теперь смотрел в небо. Он улыбался.

— Леша, а ты меня любишь?

— Конечно, Верунчик, конечно, капелька, — ему очень нравилось придумывать ей имена.

— А мне иногда кажется, что все это скоро кончится, и кончится плохо…

— Почему плохо?

— Не знаю… Внутри где-то свербит. А у нас маленький будет?

Лешка засмеялся.

— Будет, если ты о плохом не будешь думать. А ты хочешь?

— Да. Он будет маленький и крикливый. А у меня все дети спокойно себя ведут! — Вера сейчас сама напоминала ребенка. — У наших соседей маленький был, грудной, и я иногда с ним оставалась. Однажды он как начал плакать! Я его и качала, и пела ему, а он не перестает… Тогда я ему грудь дала…

— И помогло?

— Да… Ты знаешь, он замолчал! Но чувство такое…

— Когда он грудь взял?

— Да… А ты откуда знаешь?

— Я все знаю. Сейчас ты снова вспомнишь.

Лешка потянулся к Вере.

— Ну, что ты, Леша… Увидят…

На груди Веры, около соска, лежала капелька чистой снеговой воды. Лешка губами коснулся ее и втянул в себя…

Лешка постепенно учился управлять силой внушения. Если он говорил просто, нормальным голосом, то с ним можно было даже спорить, но стоило ему рассердиться и при этом глянуть в глаза человеку, как тот безропотно подчинялся… Лешка заметил, что он может подолгу не спать, почти не уставая, что он может в несколько минут прочно усвоить любую информацию и не просто запомнить, а осмыслить узнанное… Его мозг действовал, как отлично отлаженная машина. Лешка с удивлением открывал в себе все новые и новые способности.

— Лешенька, нам в город надо… — прервала его думы Вера.

— Зачем?

— Надо письмо написать. Мама с бабушкой уже с ума сходят. Я им каждый день писать обещала…

— А что же ты раньше молчала?

— Я забыла…

Лешка расхохотался. Увидев надутые губы Веры, оборвал смех.

— Да я не над тобой смеюсь, радость моя! Сегодня должен наш хозяин приехать? Возьмем город на абордаж?!

— Возьмем! — Вера запрыгала по комнате.

— Пленных не брать! По сторонам смотреть зорко!

— Ура-а-а!!!

Каверзнев с Петровым сидели в кабинете.

— Так, прибыл в ИТК восемнадцатого третьего месяца… — читал Каверзнев. — Направлен на излечение десятого восьмого месяца… А от чего он лечился? Почти два месяца… Так, водворен в помещение камерного типа на шесть месяцев «за нарушения режима содержания». Подожди, ты помнишь, говорили в колонии, что Ковалева избили, а потом посадили в «бур»?..

— При мне не говорили.

— Вот, вспомнил, Матеш говорил… Сделай у себя отметочку. Нужно запросить, за что конкретно сидел Ковалев в это время в «помещении», с чем был отправлен на лечение и не обращался ли в это время с жалобами на администрацию.

— А какое это имеет отношение к делу?

— Как объясняют представители МВД причины побегов? В первую очередь бегут те, кто провинился перед остальными заключенными, у них ведь сильны свои законы, Ковалев к этой группе не относится. Далее — те, кто не может ужиться с обстановкой…

— Все же я не пойму, почему, по-вашему, он бежал?

— Не исключено, что месть его погнала! Он ждал конца срока, а его раз — и снова осудили!.. Парень он, судя по всему, неординарный, самолюбивый. А обижали его не раз… Дело по первой судимости получено?

— Да. Вот оно.

Каверзнев раскрыл папку, начал читать.

— Народный суд, рассмотрев… — Каверзнев перевернул подряд два листа. — Так, приехал к своей сестре… Потерял деньги, решил ограбить таксиста… Постой, — Каверзнев повернулся к Петрову, — потерял и — сразу грабить? А сестра?.. Так, дальше, — читал он. — Задержан в аэропорту при попытке сесть в самолет…

Потерпевший показал… Ковалев показал… Так, протокол изъятия записной книжки и письма… Так, письмо… — Каверзнев быстро листал дело. — Слушай, Володя! «Лешка, не дури, я устал тебя ждать. И имей в виду, что никто тебе не поверит. Приходи — и все будет нормально. В.А.» Что за В.А.?!

Петров смотрел через плечо Каверзнева.

— Так, вопрос, — читал Каверзнев. — «Кто написал вам это письмо?» Ответ: «Ветров Анатолий». Вопрос: «О каком событии говорится в записке: „тебе не поверят“?» Ответ: «Спросите у него». Вопрос: «Как давно вы его знаете?» Ответ: «Полтора года».

Каверзнев повернулся к Петрову.

— Почему нет протокола допроса Ветрова?

Петров взял дело, полистал и положил на стол.

— Все просто, как велосипед, — сказал он, ткнув рукой в лист. — Сначала дело вел наш следователь, из милиции, а потом, так как Ковалев был еще несовершеннолетний, дело передали в прокуратуру. Майор рыл его, копал, а тому, из прокуратуры, все было до лампочки. Жертва есть, преступник задержан, зачем ковырять, если еще что-то вылезти может? Вот так!.. Осудили Ковалева за таксиста — и все.

— Но, черт побери, что он, этот следователь, сволочь или дурак?!

Петров пожал плечами.

— Запросить, где сейчас Ветров, поговорить со следователем, хотя следователь, скорее всего, ничего не скажет… — распорядился Каверзнев.

Лешка с Верой поселились в пансионате.

Лешка понимал, что рано или поздно ему придется решать, как быть дальше… Но с Верой ему было так хорошо, что думать совершенно не хотелось. С каждым днем он все больше терял голову, но и Вера тоже. Для них не существовало ничего невозможного. Если они подходили к ресторану и там висела табличка «Мест нет», то неизменно после короткого разговора со швейцаром распахивались двери и они проходили под возмущенный галдеж толпы, и всегда находился пустой столик, который обслуживался мгновенно. Они ходили на концерты, в кино, купались…

Однажды они купили билеты на «сеанс разоблачения черной и белой магии» — так было написано в афише. Сначала выступали женщина с мальчиком и показывали довольно простые фокусы. Лешка откровенно заскучал и хотел уже предложить Вере уйти из зала, но на сцену вышел невысокий мужчина и показал, как при помощи простого валика он делает из бумажки червонец, потом двадцать пять рублей, пятьдесят, сто и наоборот… В зале дружно захлопали. Мужчина подзывал то одного, то другого зрителя, нудно расспрашивал, с кем этот зритель пришел, как его зовут… Лешка снова заскучал и задумался…

Он очнулся от смеха, шелестевшего по всему залу.

На краю сцены стоял сержант милиции и с недоумением смотрел на свои форменные брюки.

— Какого цвета у вас штаны? — спросил артист и поднес микрофон к милиционеру.

— Красного… — с неподдельным удивлением ответил сержант.

— А левая нога?

— Зеленая…

Милиционер смотрел на свои ноги и удивленно — в зал, где все смеялись.

— А как вас зовут?

— Мефодий…

В зале опять засмеялись.

— Товарищи, — сказал артист, — есть кто-то в зале, кто его знает?

Через два ряда сзади Лешки поднялся еще один милиционер.

— Костя, проснись! — громко крикнул он.

— Вы его знаете? — спросил артист первого милиционера, того, что стоял на сцене.

— Нет, — ответил тот.

— А говорят, что вас Костя зовут…

— Нет. Меня зовут Лиза…

В зале посмеивались, но уже тише, настолько таинственно и, пожалуй, страшновато для всех было происходящее. Милиционер смотрел в зал широко открытыми глазами, но не видел никого… Он отвечал, и сам удивлялся своим ответам.

Мужчина взял из рук женщины, вышедшей на сцену, пластмассовый кубик.

— Какого цвета? — спросил он, показывая кубик милиционеру.

— Красного… — сержант отвечал и как будто не верил в это.

— А сейчас?

— Красный с зеленой полосой…

Кубик был неопределенно-серого цвета.

Лешка посмотрел на Веру. Она была полностью захвачена происходящим.

— А сейчас? — продолжал мужчина. — Что в кубике?

— Телевизор…

— А что показывает?

— «В мире животных»…

Лешка собрал всю свою силу и мысленно заговорил:

«Ты ничего не слышишь… Ты ничего не слышишь!»

— А сейчас? — спрашивал мужчина.

«Ты ничего не слышишь, ты спишь», — мысленно говорил Лешка, глядя на милиционера.

— А сейчас что ты видишь? — мужчина за рукав повернул сержанта к себе и взглянул в его глаза. Глаза у милиционера были закрыты, и он стоял, покачиваясь на носках…

Мужчина повернулся к залу и внимательно посмотрел на зрителей. Лешка опустил взгляд. Из-за кулис снова вышла женщина и подошла к мужчине. Что-то спросила. Мужчина не ответил и повернулся к сержанту. Тряхнул его за плечо.