Клайв Касслер - Айсберг Страница 11

— Почти все, — сказал он, захлопнув книжку. — Мы нашли всех, кроме того, ради которого попали сюда.

Питт закурил сигарету и выпустил длинную струю голубоватого дыма.

— Они все обгорели настолько сильно, что узнать их невозможно. Он может оказаться любым из них.

— Его среди них не было, — категоричным тоном произнес Ханневелл. — Его тело нетрудно идентифицировать, во всяком случае, мне. — Он сделал паузу. — Я знал его очень хорошо. Вам известно это?

Питт поднял брови.

— Нет. Я не знал.

— Тут, собственно, нет секрета. — Ханневелл подышал на линзы очков и протер их носовым платком. — Тот, ради которого мы рисковали своими жизнями, и кто, похоже, умер, — этот человек посещал мои лекции в Институте океанографии шесть лет тому назад. Он был блестящим ученым.

Он указал рукой на два лежавших на полу сожженных трупа.

— Мне очень жаль, если он кончил жизнь таким образом.

— А почему вы говорите, что можете отличить его от других? — спросил Питт.

— По кольцам. Он был неравнодушен к кольцам. Он носил их на каждом пальце, кроме больших.

— Ну, кольца не являются достаточным доказательством при идентификации.

Ханневелл чуть улыбнулся.

— А отсутствующий на левой ноге палец подойдет?

— Это подойдет, — задумчиво произнес Питт. — Но мы ведь не нашли пока труп, подлежащий опознанию, хотя уже обшарили весь корабль.

— Не совсем. — Ханневелл вырвал из блокнота листок и подставил его под луч фонарика. — Здесь примерная схема корабля. Я снял копию с оригинала, когда работал в Морском архиве.

— Смотрите сюда, это как раз за каютой, где находились морские карты и схемы. Узкая лестница ведет в каюту, как раз под ложной трубой. Это единственный вход.

Питт быстро вышел.

— Вход действительно есть, — сказал он, вернувшись, — а вот лестница к черту сгорела, правда остались некоторые перекладины, способные выдержать наш вес.

Изолированная каюта, расположенная в самом центре корабля, без иллюминатора, пострадала даже больше, чем другие, а стальная обшивка на стенах выворочена так, как будто это были бумажные обои. Она казалась пустой. Никаких следов того, что хотя бы отдаленно напоминало бывшую обстановку. Питт стоял на коленях, рассматривая кучку пепла, пытаясь найти что-то похожее на тело, когда Ханневелл дико закричал:

— Здесь! — Он упал на колени. — Здесь, в углу!

Он направил фонарик на то, что когда-то было человеком. Теперь это была лишь кучка обуглившихся костей. Проглядывались только челюстные и тазовые кости. Он наклонился еще ниже и аккуратно очистил место вокруг останков. Когда он поднялся, у него в руках было несколько покореженных кусочков металла.

— Может, это и недостаточно убедительные доказательства, но зато абсолютно достоверные. Никогда не было более достоверных.

Питт взял эти расплавленные кусочки и стал их разглядывать при свете фонарика.

— Я помню эти кольца очень хорошо. Все они были очень красивой работы с вправленными полудрагоценными камнями исландского происхождения. На каждом кольце было изображение древнего нордического бога.

— Звучит впечатляюще, но уж очень безвкусно, — заметил Питт.

— Для вас, может быть, потому что вы — иностранец, — деликатно заметил Ханневелл. — Если бы вы знали его…

Голос Ханневелла дрогнул.

Питт взглянул на Ханневелла с недоумением.

— Вы всегда так сентиментальны в ваших отношениях со студентами?

— Гениальный, преуспевающий ученый, легендарный человек, в двадцать пять лет входивший в первую десятку самых богатых людей мира. Добрый и благородный человек, абсолютно не испорченный ни славой, ни богатством. Да, думаю, что дружба с Кристианом Фири могла бы вылиться в сердечную привязанность.

«Странно, — подумал Питт. — Ученый впервые упомянул имя Фири с того времени, как мы покинули Вашингтон. Он произнес его с таким трепетом и с такими же интонациями в голосе, какие прозвучали у адмирала Сандекера, когда он говорил об исландце».

Питт не испытывал никакого благоговения, стоя над жалкими останками человека, который являлся одним из самых влиятельных людей финансового мира. Он стоял, глядя вниз, и в его сознании этот пепел никак не ассоциировался с человеком, о котором неоднократно писали газеты всего мира как о блестящем организаторе науки. Может, если бы ему пришлось когда-нибудь встретиться со знаменитым Кристианом Фири, подобное чувство посетило бы его сейчас. Хотя Питт сильно сомневался в этом. Он был не из тех, кто легко поддавался чувствам.

Питт еще покрутил в руках скрученные металлические кольца и вернул их Ханневеллу. И вдруг на верхней палубе, прямо над ними, услышал слабое движение. Он застыл, напряженно прислушиваясь. Но звук замер в темноте, за верхним люком. Что-то зловещее нависло над опустошенной каютой — ощущение, что кто-то наблюдает за каждым их движением, вслушивается в каждое их слово. Питт настроился на оборону, но было поздно. Мощный луч света, идущий откуда-то сверху, пронзил комнату и полностью ослепил их.

— Грабите мертвецов, джентльмены? Мой Бог, я всегда был уверен, что вы вдвоем способны на многое.

Лицо было скрыто за лучом света, но голос можно было узнать безошибочно — он принадлежал капитану Коски.

Глава 4

Безмолвно, не шелохнувшись, стоял Питт посреди сожженной палубы. Он простоял так, как ему казалось, меньше минуты, пытаясь сообразить, каким образом Коски мог оказаться на сожженном корабле. Он допускал, что Коски может появиться, но, по его расчетам, только часа через три. Теперь он понял, что вместо того, чтобы ждать условленного часа встречи, Коски пустил «Катавабу» на полной скорости по курсу, указанному Ханневеллом, к паковым льдам сразу же, как только вертолет скрылся из виду.

Коски направил луч фонаря на лестницу, высветив позади себя лицо Доувера.

— Нам будет о чем поговорить, если вам угодно, майор Питт и доктор Ханневелл.

Питт подумал, что бы сказать в ответ, но не нашел никаких объяснений. Вместо этого он сказал:

— Коль вы решили валять дурака, Коски, спускайтесь вниз! И тащите с собой этого медведя, громилу в офицерской форме, если вам так будет спокойнее.

Прошла почти минута зловещего молчания, прежде чем Коски ответил:

— Вряд ли ваше положение дает основание выдвигать требования в столь грубой форме.

— Почему же нет? Все преимущества на нашей стороне. Мы можем сидеть здесь и сосать палец, пока вы разыгрываете роль детектива-любителя.

— Не стоит так раздражаться, майор. Честное объяснение потребует много времени. Вы лгали с того момента, как ступили на палубу моего корабля. Начиная с «Новгорода». Даже «зеленый» курсант Академии береговой охраны не принял бы эту скорлупу за русский шпионский траулер. Антенны радарных установок, новейшие достижения электронной техники, которые вы обрисовали с таким знанием дела, — где они? Испарились. Я не доверял вам и Ханневеллу с самого начала, но ваши россказни были убедительны. Более того, мое начальство каким-то таинственным образом поддержало вас. Вы использовали меня, майор. Использовали мой корабль, мой экипаж, как такси или станцию обслуживания. Объяснитесь, пожалуйста. Не думаю, что прошу слишком много. Просто ответьте на один вопрос: что, черт возьми, происходит?

«Коски уже сдает позиции, — думал Питт. — Он уже не петушится, не требует — он спрашивает».

— Вам все-таки не помешает спуститься сюда — часть ответа лежит здесь, в пепле.

После недолгих колебаний Коски в сопровождении огромного Доувера спустился по лестнице и очутился лицом к лицу с Питтом и Ханневеллом.

— Хорошо, джентльмены. Пусть так.

— Вы уже осмотрели большую часть корабля? — спросил Питт.

Коски утвердительно кивнул головой.

— Да. Хотя, надо сказать, за восемнадцать лет полной опасностей морской службы я никогда не видел столь разбитого и разоренного корабля.

— Вы его узнали?

— По-моему, это невозможно. Разве можно узнать то, что осталось? Судя по всему, это судно было предназначено для развлечений. Это — яхта. Это можно сказать с уверенностью. Что же касается прочего, об этом можно только гадать. — Коски несколько озадаченно посмотрел на Питта. — Собственно, ответа жду я. К чем вы клоните?

— Это «Лакс». Слышали когда-нибудь?

Коски кивнул.

— «Лакс» исчезла больше года тому назад со всей командой, включая и владельца, исландского магната горнорудного дела… — Он неуверенно пытался вспомнить. — Фири. Кристиан Фири. Господи, половина службы береговой охраны была задействована в поисках в течение нескольких месяцев. Но не нашли никаких следов. Так это «Лакс»?

— Вы стоите на ее палубе, — медленно произнес Питт, стараясь, чтобы его слова запали глубоко в сознание капитана. Он направил фонарик на пол. — А эта горстка пепла — все, что осталось от Кристиана Фири.