Альберт Байкалов - Разрушители Страница 11

Рассвирепев от злости, Хаваж бросился к нему. По-видимому, решив, что чеченец сейчас его будет бить, тот присел на корточки и закрыл голову руками. Но Хаваж лишь вырвал у него прибор и с силой швырнул о землю.

– Если тебе надо узнать, где мы, спроси у меня, – процедил он сквозь зубы. – Не надо здесь пользоваться никакими приборами. Хочешь, чтобы нас вычислили? Не волнуйся, тебе еще посчастливится, и не раз, побывать под ракетными ударами.

Грузин испуганно посмотрел в небо:

– Неужели они могут засечь работу навигатора?

– Откуда я знаю? – уже более миролюбиво проговорил Хаваж. – Но не исключено, что любую электронную игрушку они видят.

– Что же делать? – в отчаянии спросил грузин и выпрямился.

– Ждать будем, – пожал плечами Хаваж. – Если нас начнут убивать, значит, ты виноват.

От такого заявления бедный грузин сделался белее мела.

– Все, уходим. Усман, Салтахан! – окликнул Хаваж и, дождавшись, когда боевики подойдут к нему, уже вполголоса, чтобы не слышали остальные, поставил задачу: – Оставьте здесь «сюрпризы» – на случай, если придут русские кафиры или кадыровцы.

Этим двоим он доверял как себе. Таких в отряде было немного. Хаваж опасался предателей. Машины минировались и на тот случай, если кто-то из моджахедов в момент внезапного нападения русских попытается бежать без команды. Лет пять назад такое уже было. Дом в высокогорном ауле окружил спецназ. Транспорт был спрятан недалеко в ущелье. Оставшийся его охранять моджахед, услышав стрельбу и взрывы, уехал. Когда Хаваж почти без потерь все же прорвался к месту стоянки, оказалось, что вместо трех там было всего два автомобиля. Они с трудом ушли на перегруженных машинах от преследования. Труса потом нашли и убили.

До укрытия по прямой было чуть больше трех километров, но Хаваж сначала двинул в противоположном направлении. Через полчаса марша осторожно, стараясь не оставлять следов, основная часть отряда свернула вправо. Двое специально назначенных моджахедов продолжили свой путь дальше на восток. Их задача – до сумерек выйти к реке, оставив по пути следы передвижения группы людей. Для этого у них были упаковки от «Сникерсов» и пластиковые бутылки из-под минеральной воды. Все делалось с таким расчетом, чтобы, в случае, если кто-то найдет машины, решил, что отряд двинул в направлении Ведено. К исходу завтрашнего дня моджахеды вернутся. Потом они будут неделю сидеть как мыши и ждать, когда уляжется шум. Ровно столько по лесу будут рыскать кадыровские собаки и русские шакалы.

Под покровом опустившегося тумана в полдень вышли к почти отвесной скале. Здесь одна из забитых песком расщелин еще лет пять назад была расширена и углублена. Четверо пленных русских трудились месяц, оборудуя это укрытие. В основном днем долбили, а ночью или в туман сносили щебень и песок к расположенному в километре ручью.

– Джамбек, – позвал своего заместителя Хаваж.

– Слушаю тебя. – Поглаживая косматую, черную как смоль, бороду, Джамбек выжидающе уставился на Хаважа.

– Пока будем обустраиваться, выстави двух моджахедов в охранение. Одного у тропы, – он развернулся и показал направление, по которому они подошли к скале, – а второй пусть поднимется выше и смотрит во все стороны.

– Понял, – кивнул Джамбек и отправился выполнять задание.

– Ты видел такие отели? – глядя на гигантские каменные перья, уткнувшиеся в низко нависшие облака, спросил грузина Хаваж.

– Где? – Не понимая, о чем речь, тот водил взглядом по нагромождению камней мутным, ничего не видящим взглядом. Многокилометровая прогулка по скользким горным тропам измотала его вконец. Бедняга едва держался на ногах, а от его куртки шел пар.

– Вот отель, пять звезд, – показал насмешливым взглядом прямо перед собой Хаваж.

– Мы будем жить у этой скалы? – попытался угадать грузин.

Тем временем Усман на пару с Анзором Чараевым скрылись среди еще зеленых кустов. Послышался хруст веток, что-то стукнуло.

– Ну, что там? – Сгорая от нетерпения, Хаваж направился следом.

Продравшись через колючие заросли барбариса, он оказался перед входом в рукотворную пещеру. Узкая щель, высотою в человеческий рост, куда можно было протиснуться только боком, закрывалась сколоченным из досок щитом, на котором были закреплены уже высохшие ветви деревьев. Усман и Анзор оттащили его в сторону и забрались внутрь. Хаваж снял рюкзак, взял его в руку и направился за ними. Через два шага стены расщелины расступились, и он уже шел свободно. Усман зажег фонарь. Пятно желтоватого света скользнуло по грубо сколоченным нарам, потом переместилось в центр и, задержавшись на обложенной камнями железной печке, перескочило на стол, посреди которого стояла покрытая толстым слоем пыли керосиновая лампа.

– Возьми, осторожно сними стекло и протри. Потом очисти лампу и попробуй зажечь, – приказал Хаваж Анзору.

Парень подошел к столу.

– Под нарами была канистра с керосином, – напомнил командир.

Сзади послышался шум трущейся о камни одежды, и стало темнее. Усман направил фонарь на вход. Хаваж обернулся и увидел Джамбека. Щурясь от яркого света, он прикрылся рукой:

– Ну что, надеюсь, здесь после нас не успели побывать гости?

– Все осталось как было, – заверил Усман. – На входе к дверям была привязана растяжка. Я снял ее...

– Нужно полить пол водой и промести, – по-хозяйски распорядился Джамбек и многозначительно посмотрел на самого младшего в отряде боевика.

Анзор Чараев без лишних слов отправился ломать веник.

Спустя час в новом пристанище обустроился весь отряд. Свет керосиновой лампы освещал довольно просторное помещение, в котором с легкостью могло разместиться в три раза больше людей, чем было у Хаважа. Одни застилали нары резиновыми ковриками, другие спальными мешками, третьи развешивали на устроенной слева от входа вешалке куртки. Кто-то стал ремонтировать развалившуюся лавку. Одна из стен каменного мешка была сырой, но отсутствие ветра создавало иллюзию, что здесь теплее, чем на улице.

– Когда можно будет печь растопить? – робко спросил Хаважа Джамбек.

– Давай сейчас, надо прогреть эту нору. Думаю, в таком тумане дыма никто не увидит.

Труба выходила в соседнюю расщелину, и над скалой, даже если топить буржуйку углем, дыма почти не будет видно. Это Хаваж знал точно, так как сам проверял.

Морщась и кривя губы, Нугзар Табагири снял с себя одежду. Оставшись в одной майке, он подошел к лампе и стал разглядывать свою рану. Пуля попала под ремень и оставила там неглубокую борозду. Однако лицо у Нугзара было таким, словно как минимум лишился ног.

– Иди, я посмотрю, – позвал его Бека.

Он уже приклеивал бедолаге тампон из марли, чтобы рану не так сильно терла одежда, но все это через час ходьбы набухало потом и отрывалось. Они дважды останавливались только из-за стенаний горе-разведчика. Раненный в грудь Геберт доставлял меньше хлопот.

Вот и сейчас грузин стал морщиться и стонать.

– Как они вообще собирались воевать с русскими? – с недоумением проворчал Джамбек.

– Э-ээ, – протянул Бека, осветив рану грузина небольшим фонариком. – А температура есть?

– Что там? – заволновался Нугзар.

– Совсем плохо дело, – подмигнул Бека Джамбеку, – заражение начинается. Еще день, и уже ничем тебе не смогут врачи помочь.

– Как заражение? – Придерживая край майки, грузин выгнулся вопросительным знаком, чтобы увидеть свою рану. – Так чего ты медлишь? Делай хоть что-нибудь!

– Я ничем не могу тебе помочь, – продолжал издеваться Бека. – Умирать, наверное, будешь. Не станем же мы все из-за тебя сдаваться русским?

– Как? Что? – Нижняя губа грузина скривилась, словно у ребенка, который собирается разрыдаться, а ноги затряслись. – Отправляйте меня в больницу! Я ничего не скажу русским...

– Так уж и не скажешь, – поддержал розыгрыш Хаваж. – Они тебе один укол поставят, все расскажешь.

– Нет! Я гражданин Грузии! – срывающимся голосом выкрикнул Нугзар.

– Ну и что здесь такого? – хмыкнул Джамбек. – Какая разница, где тебя закопают? Черви везде одинаковые.

От этих слов грузин пошатнулся, опустил руки, и окровавленная майка вновь закрыла рану.

– Ладно, это шутка, – хлопнул его по плечу Бека. – Два-три дня пройдет, затянется все. На ночь я тебе укол антибиотика сделаю.

Грузин с трудом подошел к нарам и медленно сел.

Ольга подошла к окну. Вид с мансарды был действительно захватывающий. Особенно в это время, когда в городе включились сотни фонарей, рекламных огней и подсветок. Но уже второй день ей было не до красоты ночного Тбилиси. Она легко добилась чего хотела. Вот он, Леван Григалашвили, этажом ниже у себя в кабинете. Однако теперь, когда задача-максимум была выполнена, Ольга вдруг отчетливо поняла, что совершила по меньшей мере глупость. Обдумывая план, она не учла, что на нее в полиции есть все данные, от фотографий до отпечатков пальцев. Кроме Левана, ее видели Зураб и горничная. Как ни крути, если с Леваном что-то случится, главным подозреваемым окажется именно она. Теперь Ольга не знала как быть. Вчера она с трудом отбилась от предложения Зураба подвезти ее до гостиницы. Вернувшись на конспиративную квартиру, тут же собрала вещи и попыталась дозвониться до Бебури, но его телефон оказался отключен. Потратив шесть лари, она доехала до бань, а остаток пути прошла пешком. Однако уже у самых дверей ее вдруг осенило, что Леван может поручить проверить Зурабу, жила она в гостинице или нет. Немного поразмыслив, Ольга отогнала эту мысль и надавила на звонок.