Андрей Ефремов (Брэм) - Военные пацаны Страница 11

На степных бахчах имелись своеобразные сооружения, представляющие собой что-то среднее между сараем и шалашом, размером у основания примерно полтора на два метра, и высотой чуть выше двух метров; стены были обшиты камышом. Примерно в метре от земли – настил для сна. Вот из такого шалаша, судя по всему, всю ночь и раздавались женские вопли и рыдания.

Рано утром командир выехал в Кизляр. Вернулся к обеду.

– Значит, так, мужики. – Птицевский, заложив руки за спину, прохаживался перед мрачным строем. – Я не знаю, с чьей стороны был выстрел, но родственники Асхаба утверждают, что стреляли с нашей. – Ничего удивительного: в тех местах родственник на родственнике; возможно, кто-то и из следственной группы приходился дальним родственником семье Асхаба. – Ничего от вас скрывать не собираюсь: они требуют денежную компенсацию.

– Сколько? – спросил кто-то из строя.

– Десять тысяч рублей. – В те времена эта сумма была довольно внушительной.

Тишина. Майор продолжил:

– Эти деньги я отдам из отрядных; думаю, ничего страшного не произойдет. А вот на памятник нашему погибшему товарищу нужно будет сброситься самим. Как считаете, мужики?

– Сбросимся.

После решения прочих злободневных вопросов отряд приступил к обыденной работе. Памятник у дороги появился примерно через неделю. И в это же время стало известно – в больнице умер Асхаб! На следующее утро командир срочно выехал в Кизляр.

На вечернем построении Птицевский сообщил новость: родственники требуют компенсацию за умершего в размере тридцати тысяч. Этот вопрос утрясли таким образом: половина денег отрядных, половина – в складчину.

Прошла еще неделя. Прибыл зам по границе Мухтар Эльдарович. Примерно с час шептался один на один с майором. Рано утром командир вновь выехал в Кизляр.

По возвращении Птицевский выдал новость: против отряда возбуждено уголовное дело. Для сверки свидетелями происшествия следователь требует ксерокопии личных служебных удостоверений.

– Но ведь там наши фамилии, фотографии! – возмутились бойцы.

– Да, – согласился майор, – фотографии. Потому и требует, чтобы свидетели показали, кто именно стрелял в Асхаба.

– Да какие, на хрен, свидетели! Кроме Асхаба, других гражданских-то и не было!

– Это дело на контроле у местного министра, нам необходимо сдать ксерокопии…

С рассветом Павел Адольфович с бумагами вновь выехал в город. На вечернем разводе сообщил очередную новость:

– Так, мужики, даже не знаю, что и сказать… звучит кощунственно, но новость ладная: оказывается, Асхаб умер в больнице не от огнестрельного ранения, а от застарелой пневмонии. Я с патологоанатомом лично разговаривал, судмедэксперт ошибся и все такое прочее…

Сколько ушло на этого сговорчивого патологоанатома, майор не уточнил. Наконец-то бойцы отряда вздохнули свободно. Очень своеобразный вздох…

Вязко текли обычные дни: проверялись машины, по степи шныряла разведка, выставлялись секреты, по вечерам на плечах набивались татуировки в виде волков и скорпионов.

За пару недель до отъезда отряда на родину вблизи блокпоста появился молодой, чернобровый, с орлиным носом, незнакомый чабан по имени Анзор. Поначалу редко, а потом все чаще и чаще стал подходить к несущим службу у дорожного КПП скучающим бойцам. Перезнакомился практически со всеми.

Как это обычно бывает у молодежи, разговоры велись обо всем: о погоде, женщинах, автомобилях. Кто-то заметил – иногда Анзор как бы вскользь интересуется датой выезда отряда. Но точной даты даже сами бойцы не знали.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Расхожий призыв членов незаконных бандформирований.

2

Деда – дедушка по отцу (чеч.).

3

Висяк – нераскрытое уголовное дело, имеющее перспективу продолжительное время пребывать в архиве.

4

Вздыбленная белая лошадь – нарукавный знак Северо-Кавказского округа ВВ МВД РФ.

5

Байки – боевики (жарг.).