Олег Мазурин - В ходе ожесточенных боев Страница 11

— Спасибо, Миха, — Рудаков, обрадованный, бросился обниматься с Никоновым.

— Только запомни: вход к нам рубль, выход — два. Ты сам напросился. Жалеть тебя никто не будет, и спрос с тебя будет как со всех, отвечаю. Даже строже. Знаю, меня ты не предашь, а если предашь — убью, — Никонов хищно улыбнулся. — Ладно, не дрейф, прорвемся. Пойдем в дом бухать дальше…

И они, по-братски обнявшись, ушли в дом. Веселье продолжалось. Ник, дойдя до кондиции, стал изливать душу Рудакову:

— Кем я был? Никем. А теперь: Я — НИК! Меня знают в крае, в Сибири, во Владике. Гамера, Тюрик, Салома, Джем, Якут… Знают и казанские, и тольяттинские, и московские авторитеты, воры в законе, крутые чиновники… Мне в детстве и в юности жизнь ничего не дала хорошего, я сам все взял! Я сам всего добился, отвечаю! Меня государство считало изгоем общества, ставило вне закона. Теперь я сам — закон! Я — власть, я — сила, реальная сила. Без фуфла говорю. Могу замочить любого, могу подкупить, кого угодно…Я замутил большое дело, поднял крутые бобы, заимел крутые подвязки. Я дал работу людям, они мне поверили, пошли за мной. А ты кто, Леха? Что ты можешь? Ничего! У тебя есть какая-нибудь идея, какая-то тема, мысль, в которую поверит народ и пойдет за тобой? Нет, и не будет! Ты можешь подчинять себе людей, парализовать их волей, взглядом? Заставить их бояться? До ужаса, до усрачки? Нет, не можешь! Ты слабак, Леха. Башковитый, но слабый…

Рудаков согласно кивнул, Никонов продолжал:

— А слабаков я не люблю. Мне их не жалко, их надо топтать, подминать под себя. Нет бога, нет морали, есть только сила и слабость. Надо быть сильным, Леха! Вот я сильный. Я люблю власть. Я — хищник вот с та-а-акими клыками…

Ник широко развел в стороны руки, показывая размер клыков.

— Мне нравится одно выражение из Библии (занятная книга): «Если ты в день бедствия оказался слабым, то бедна сила твоя». Так что будь сильным, Леха, и к тебе потянутся люди.

Ник залпом выпил стопку водки и закусил хрустящим соленым арбузом. Закурил. Авторитет продолжал ораторствовать:

— Меня называют бандитом, но я не бандит, отвечаю. Бандиты — это чиновники, депутаты, генералы, те кто, грабит простой народ, душит его налогами, выдает смехотворные пенсии и зарплаты, убивает его в Чечне за псевдогосударственные интересы. А я создаю рабочие места, даю возможность пацанам заработать лавэ, гарантирую коммерсантам охрану от беспредельщиков, возможность им спокойно торговать, наказываю нечестных бизнесменов, возвращаю долги порядочным людям. Конечно, меня могут замочить, я не робот-терминатор. Но это издержки профессии. Я смерти не боюсь, отвечаю. Смерть — это миг, а там ничего, кромешная тьма.

Ник перешел на шепот:

— Ты не поверишь, Леха. Когда мои пацаны замочат кого-нибудь шишку, народ его не жалеет, он радуется, отвечаю. И заешь, что говорит? Так ему и надо! Заворовался, наверно, гад, кинул кого-то. Или убил кого-то — а ему отомстили. Никто не жалеет его. Народ зол на правительство, чиновников. Знаешь, кто я, Леха? Я — санитар леса. Врубаешься?

Ник важно замолк. Отправив в рот очередную порцию горячительного, он взглянул на Рудакова.

— Послезавтра тебе надо сразиться с Лысым. Один на один. Поквитаться тебе с ним надо за свои обиды. Бейся до упора, до крови, но не сдавайся. Покажи, на что ты способен — братва тебя оценит. Проиграешь — не беда! Главное, не дрейф. Братва не любит тех, кто очкует. Железно! Да и мне легче мазу за тебя тянуть перед бригадой, если у тебя в махаловке матка не опустится.

Рудаков снова утвердительно кивнул…

Спортивный клуб «Кендо»  принадлежал Нику, а руководил им тренер по карате Виктор Ермолаев или Ерема. Помимо детских и взрослых групп, набранных с улицы, здесь занимались «быки»  Никонова. И в этом же клубе Ник через Ерему вербовал способную в спортивном плане молодежь для своей группировки.

Сегодня в этом заведении Рудакову предстояло выдержать первое испытание в процессе овладения новой профессией — сразиться в нелегком поединке с Лысым. Браток — в хорошей физической форме и, видимо, ее постоянно поддерживает, а Алексей забыл, когда в последний раз тренировался, больше увлекался литроболом. А когда-то Рудаков слыл в университете энтузиастом восточных единоборств. Сначала занимался айкидо во дворце спорта, на Цветном бульваре, там же — посещал секцию карате Сантин-рю, затем изучал каратешный стиль Кокусинкай, в спорткомплексе, в Олимпийской деревне. Дополнительно, по утрам, он любил бегать в Тропарёвский лесопарк и молотить по деревьям ногами и руками, а вечером, в дни, свободные от тренировок, встречался с такими же, как он, фанатами кэмпо, живущих с ним в университетском общежитии, у метро «Юго-Запад». Они брали с собой лапы, перчатки, нунчаки и скакалки, и спускались на первый этаж. Брали ключ у вахтерши от уютного спортзальчика, где и начинали выяснять, чья школа лучше и чей стиль эффективнее, а проще — били друг другу моську. Получали в потасовках и синяки, и ушибы, и ссадины, но никто в обиде друг на друга не был. Спарринг — есть спарринг. Всякое случается. И как говорил Суворов: «тяжело в учении, легко в бою».

Рудаков не опасался драться с Лысым, он боялся ему проиграть. При Нике, Хакасе, Северянине. Ведь они придут посмотреть на зрелище, поболеть за него. Рудаков будет биться достойно: надо преподнести себя коллегам по работе в выгодном свете, показать, что он не трус, что он парень с характером.

… Ерема вывел Алексея и Лысого в центр татами и развел их по сторонам. Поклоны в сторону зрителей, соперника… Взгляд Лысого снисходительный. Он уверен в своей победе. Теперь его не застать врасплох, как тогда в ресторане. Он растопчет этого лоха! Его противник сосредоточен и немного закрепощен: ему победа нужна любой ценой. К тому же болит голова от вчерашней попойки и ребра от разборки. Какой из него боец! А рубиться надо! Ох, как надо! Публика из братков начала заводиться в предвкушении спектакля под названием «махач». Среди них все бандитское руководство во главе с Ником. Зрители возбуждены, свистят, кричат:

— Лысый, врежь ему как следует!

— Лысый, не подкачай!

— Лысый, не очкуй, соберись с силами!

Это хор голосов сторонников Лешиного соперника. Их пытается перекричать хор болельщиков Рудакова:

— Художник, держись!

— Художник, вперед!

— Леха, не дрейф, прорвемся!

Забава что надо!

— Хаджиме! (Начинай!) — следует команда судьи Еремы.

Первые сумбурные удары. Первые обманные движения и финты. Они кружатся вокруг друг друга, выискивают уязвимые места в обороне соперника. Порой, их движения напоминают причудливые танцевальные па, и со стороны кажется, что в спортзале идет не кумите, а состязание по танцам.

Лысый цепляет своего визави рукой, чиркает по подбородку… Это не смертельно, это пустяки! Рудаков, в свою очередь, попадает амбалу ногой в живот. Пресс у Лысого то что надо: нога отлетела от живота, словно от шины «КамАЗа»! Громила давит его силой, Алексей того — техникой. У Рудакова лихорадочные движения: он мандражирует. А это дает преимущество противнику. Нервозность — плохой помощник в бою.

Со всех сторон несутся советы «секундантов»:

— Уйди влево, Лысый!

— Держи дистанцию, бей вразрез!

— Гаси его, Художник! Правой встречай, правой!

…Неожиданно Алексей пропускает мощный удар в голову. Вспыхивают в глазах искры, Рудаков падает на настил. Публика орет, как сумасшедшая.

— Матэ! (Стоп!) — кричит Ерема. Склоняется над Рудаковым. — Бой продолжать можешь?

Леха согласно кивает — встает. Он потрясен, но не сдается. Ерема снова их разводит по сторонам. Рудаков смотрит на однокашников: они слегка раздосадованы. Лысый нагло ухмыляется.

— Хаджиме! — снова звучит голос рефери.

Противники, словно бойцовские петухи, сшибаются в воздухе.

Удар! Еще удар!

Рудаков нервничает, злиться, он ничего не может поделать со своим соперником. Пока его удары либо в «молоко», либо они нечувствительны для соперника. У Рудакова отбиты ноги, локти, плечи…Он чувствует — нокаут не за горами. Лысый буром наступает, прет как бульдозер. Алексей с трудом защищается. Силы у Рудакова, кажется, на исходе. А ведь проигрывать нельзя!

Господи, помоги!..

Вот, Лысый ловко въезжает Алексею ногой в лицо — тот падает! Судья останавливает бой, кровь хлещет из носа Рудакова. Поклонники Лысого приветствуют своего героя. Он рад, он чувствует себя уже победителем. Алексей, не спеша, вытирает кровь белоснежным рукавом кимоно, коситься на одноклассников — лица их разочарованы. Итог боя им теперь очевиден. Но никто не видит, что после этого нокдауна, что с Рудаковым происходят разительные перемены. Мандраж куда-то улетучивается. Белые облачка проплывают перед глазами Алексея, легкий ветерок проноситься над ним. Он не слышит рева спортзала. Рудаков совершенно спокоен, словно озерная гладь. Ни ряби, ни волнения. Голова ясна и хорошо соображает. Он ощущает прилив сил и концентрацию. Забывает о боли, об усталости. Он находится в трансе! Почему-то появляется уверенность в своей победе. И он совершенно точно знает, какую именно комбинацию он проведет против Лысого: правый лоу-кик, левый маваши-гери в голову. Этой комбинацией он не раз ставил в тупик своих соперников. Он укатает этого бугая! Как пить дать!