Андрей Воронин - Ордер на возмездие Страница 11

"Туда, туда, – размышлял Антон Михайлович, – там меня никто не найдет.

Буду ходить в яркой желтой рубахе, в парусиновых шортах, ездить на дорогой тачке, трахать мулаток, негритянок и жить в свое удовольствие".

Год назад он остановил свой выбор на Чили. Но после того, как в Европе взяли в оборот Пиночета, понял, туда лучше не ехать, всякие демократы, социалисты, в общем, разные ублюдки жить ему спокойно не надут. Поэтому, возможно, Эквадор или Перу лучше.

«Хотя вполне может так оказаться, что Эквадору, Перу я предпочту какие-нибудь острова, – размышлял Сундуков. Но острова тоже не внушали доверия, потому что на них постоянно менялась власть. – Сегодня одно племя захватит президентский дворец, завтра с копьями и автоматами прибежит второе. Предыдущих постреляют, отрежут головы, будто что-то от этого изменится. Один негр другого не лучше», – думал Антон Михайлович.

Ничего не сообщая адвокатам, Антон Михайлович обратил свой взор на Аргентину. И недвижимость там была не очень дорогая, и политический климат относительно стабильный. В общем, все сходилось на том, что его конечный выбор упадет на Аргентину. Слышалось что-то волшебное в словах Буэнос-Айрес, Аргентина, танго.

«Да-да, туда! Тушкой или чучелом, но отсюда надо уносить ноги. Уж слишком часто в России стали меняться премьеры, как на островах, заселенных неграми. Один генерал сменял другого, и каждый норовил чем-нибудь прославиться, раскрутить какое-нибудь шумное дело. Что может генерал понимать в экономике? А вот в оружии все генералы разбираются».

И Антон Михайлович решил, еще пара-тройка выгодных дел и из России надо убегать в теплые края с благоприятным экономическим и политическим климатом, где нет передряг, потрясений, где царят тишь, гладь и благодать.

У айсберга есть надводная и подводная части. Подводная в десять раз большая, вся изъедена морской водой, вся в гротах и лабиринтах. Надводная же сияет чистотой, сверкает в лучах солнца, видна издалека. Такой надводной частью айсберга, сияющей и привлекательной, была фирма «Свой круг», хозяином которой был Антон Михайлович Сундуков.

Официально фирма занималась обеспечением перевозок нестандартных металлоконструкций по автомобильным и железным дорогам. Дело благородное и очень нужное. У фирмы были неплохие финансовые показатели, все документы – в полном порядке, налоговики не имели к ней ни малейших претензий.

Сам хозяин, Сундуков, каждый день появлялся в офисе, если был в Москве.

Спуска сотрудникам он не давал, все работали, как пчелки. Секретарша постоянно принимала звонки, докладывала хозяину, кто просит о встрече.

Обычно Антон Михайлович переадресовывал посетителей своим помощникам, но некоторые фамилии действовали на него магически. И тогда он говорил:

– Пусть зайдет ко мне.

Да, существовали люди, которые никогда не встречались с его заместителями либо с сотрудниками, а попадали напрямую к самому Сундукову.

Секретарше это не казалось странным, ведь ходили к нему не женщины, молоденькие и длинноногие, а солидные мужчины в дорогих пиджаках, при галстуках, с неизменными портфелями или роскошными кожаными папками. И приезжали эти посетители, как правило, на дорогих автомобилях. Важные люди, значит, и дела у них важные, а раз важные, то секретные.

Вот и сегодня утром в «Своем кругу» появился уже лысеющий сорокапятилетний мужчина, представившийся секретарше Петровым.

– Так и сказать, Петров? – уточнила секретарша, думая, что сейчас же последуют имя и отчество.

– Да-да, именно Петров. С «вэ» на конце, а не с двумя «эф», – усмехнулся мужчина, поправляя галстук от Версаче.

Секретарша еще усомнилась, ведь Петровых в России пруд пруди, пойди догадайся, которому из них понадобился хозяин фирмы. Но секретарь на то и секретарь, чтобы не задавать лишних вопросов, чтобы действовать посредником между посетителем и хозяином, отсекая ненужных и соединяя с необходимыми.

– Антон Михайлович, – вкрадчивым голосом произнесла секретарша в трубку внутреннего телефона, – к вам господин Петров, – она специально внятно произнесла последнее "в" и стрельнула глазами на Петрова.

Тот одобрительно кивнул и, не дожидаясь согласия, двинулся к двери.

Секретарша сперва хотела его остановить, но тут же услышала в трубке:

– Проси, пусть войдет.

Мужчина, представившийся Петровым, зайдя в кабинет, тут же плотно прикрыл за собой звуконепроницаемую дверь. Грузный хозяин выбрался из-за письменного стола и сам подошел к гостю.

Крепко пожал ему руку.

Петров обвел глазами кабинет, как бы намекая, не стоит ли тут прослушивающая аппаратура. Сундуков развел руками, мол, как ты мог такое подумать, здесь же я хозяин! И оба мужчины улыбнулись.

– Ну, рассказывай, – Сундуков усадил гостя, а сам устроился напротив него, но не за своим письменным столом, как бы намекая на то, что разговор неофициальный..

– Я, как ты просил, навел справки по своим каналам. Да, автомат с таким номером и в самом деле был выпущен на заводе. Он входит в число изделий, изготовленных двумя партиями не более пятидесяти штук каждая.

Сундуков кивнул. Пока все совпадало. Антон Михайлович обычно начинал действовать лишь тогда, когда получал подтверждение информации из независимого источника. Именно таким источником и являлся Петров. Ему-то Сундуков не говорил заранее, .что партия составляет пятьдесят штук.

– Ну-ка, дальше.

– Двадцать штук было похищено два месяца назад, во всяком случае, по документам.

«Осторожен, – подумал Сундуков, – оговаривает, что именно по документам, чтобы потом я к нему не имел претензий».

– По глазам вижу, – сказал Сундуков, – тебя что-то насторожило.

– Вот именно, в самый последний момент. Как правило, при похищении двадцати единиц, причем из опытной партии, и директор завода, и начальник охраны вылетели бы со службы в мгновение ока. А тут, что интересно, скандал поднялся, но как-то очень быстро погас.

– Я понимаю, у директора хорошие связи… – вставил Сундуков.

– Да, тылы, как говорится, крепкие. Но выговор ему влепили.

– Это проверенная информация?

– Проверенная, – сказал Петров, расстегивая свой портфель и доставая листок бумаги. – А дальше, Антон Михайлович, началось интересное. Я на свой страх и риск копнул немного глубже, зашел с другой стороны.

– Интересно, с какой же?

– Ты же мне не зря деньги платишь, и я не зря людям плачу. Зарплата у них на заводе в бухгалтерии, понимаешь, маленькая, и каждая сотня долларов для них большие деньги. Они мне все и выложили.

– Короче, ты себе цену не набивай, все равно больше не заплачу.

– Заплатишь, заплатишь, как миленький! Сундуков внутренне похолодел, почувствовал, что его ладони стали мокрыми. Он увяз в сделке довольно основательно, а дать задний ход теперь было невозможно.

– У меня такое чувство, – продолжал Петров, – что эту партию не украли, а просто отдали, имитировали похищение. Потому что даже дежурных на проходной никто не уволил и не лишил премии. Я сам видел бухгалтерские документы.

– Интересно, – пробурчал Сундуков, и его рука потянулась к стакану с водой. Он жадно осушил стакан, затем вытер вспотевшие ладони и промокнул лоб. – Ты говори, говори, я слушаю.

– Бухгалтерские документы не такие секретные, как чертежи, к ним доступ более свободный. Но они говорят о многом. Ты же сам понимаешь, можно на словах заявлять все, что угодно, а цифры – упрямая вещь. В государстве за каждую сотню расписываются, каждый рубль подотчетен. На этом они и горят.

– Кто – они?

– Тебе решать. Это не моя забота, я ничего не покупаю, я лишь продаю информацию. Зачем она тебе, меня это не касается, это твои дела, твоих партнеров, мне на нее наплевать. Я, так сказать, – с важностью в голосе произнес Петров, – аудиторская проверка, независимая.

– Хорошо, братец. Информация любопытная… Ты хочешь сказать, за что купил, за то и продаешь?

– Нет, продаю дороже. Должна же остаться мне разница! Все с этого живут.

– Я тебя понял, – Сундуков подошел к письменному столу, легко вытащил верхний ящик, взял оттуда серый конверт, подошел с ним к Петрову.

Тот открыл дипломат и конверт упал внутрь. Замки тут же защелкнулись.

– Что тебя еще интересует? – глядя в глаза Сундукову, осведомился Петров.

– Пока ничего, спасибо и на этом.

– Я, по-моему, тебя огорчил? – усмехнулся Петров. – Но огорчение могло прийти немного попозже, и выглядело бы оно грозно, а так огорчаться придется кому-то другому.

– Это ты верно заметил. Уж я решу, кого огорчить, а кого поощрить.

Петров поднялся, хозяин пожал ему руку, на этот раз вяло и нерешительно, словно еще раздумывал, что предпринять. Сундуков недолюбливал Петрова, хотя и ценил. У того имелось одно незаменимое качество – плохие известия он успевал донести вовремя, и у Сундукова всегда оставалось немного времени, чтобы исправить ошибки, допущенные другими.