Питер Джеймс - Миллиардер Страница 11

У Рока и его отца столько денег не было. Отец сдавал и помещения в своей мастерской, и комнаты в квартире, где они жили, однако ощутимого дохода это не приносило. Рок, к тому моменту трудившийся курьером на Лондонской фондовой бирже, устроился еще на вечернюю работу, на этот раз на завод, изготавливавший бутылки. На неделе работал в ночную смену, в выходные брал две смены подряд. Но прежде чем удалось скопить первые пятьсот фунтов, у отца случился еще один инфаркт, через три дня после которого он умер.

Рок помнил, какую печаль и горечь ощущал, когда гроб отца медленно опускали в землю. Он потерял единственных двух человек, которых любил, остался сиротой и лишился родных только потому, что не было денег на лечение. И тогда Рок дал себе клятву. Никогда и ни при каких обстоятельствах он больше не окажется в такой ситуации. Он всегда будет в состоянии спасти тех, кого любит.

Рок чувствовал, что, решив стать брокером, поступил верно. Но чтобы добиться успеха в этом деле, действовать надо очень осмотрительно. Начал Алекс с того, что сократил непроизносимую польскую фамилию. Конечно, жаль было рвать последнюю оставшуюся связь с прошлым, но одновременно Рок почувствовал себя так, будто сбросил обременительное ярмо. К его удивлению, коллеги перестали звать его «этот поляк». Теперь он стал для них просто Алексом Роком. Конечно, это еще не победа, но уже первый шаг в нужном направлении.

От воспоминаний Рока отвлекли мысли о сегодняшнем аврале. Он попытался отмахнуться от них, но безуспешно. Размышления о рабочих делах никогда не оставляли его надолго — однако такая же проблема была у всех коллег. Впрочем, трудно отвлечься и расслабиться, когда резкие колебания на рынке могут произойти в любое время дня и ночи. Большинство брокеров меняли профессию, не достигнув и сорока. Иначе рисковали очутиться в реанимации с сердечным приступом. Просто так, под настроение прогулять несколько рабочих часов было в «Глобалэкс» поступком неслыханным. Нужно все время держать руку на пульсе. Рок же рискнул и проиграл. С другой стороны, рассудил он, Аманда — девушка особенная. Ради нее стоило получить нагоняй и от начальства, и от клиентов. Вместе они провели чудесные выходные. Ездили в Беркшир, в гости к его друзьям. В первый раз с тех пор, как они начали встречаться, Аманда два дня подряд не упоминала имени, которое Рок уже слышать не мог, — Бенхакер.

Он совершенно искренне не понимал, что Аманда вообще нашла в этом типе. Одно только рябое лицо чего стоит… Рок, правда, ни разу не встречал Бенхакера и даже фотографии не видел, но почему-то всегда представлял бывшего бойфренда Аманды с рябым лицом.

— Мерзкий типчик, — так говорил о Бенхакере Рок.

— Ты просто ревнуешь, — поддразнивала Аманда.

— Да еще вдобавок коммунист, — не сдавался Рок.

— Он, конечно, левых взглядов, но коммунизмом вроде не интересуется.

— Эти страховые оценщики вообще неприятный народец.

— Подозреваю, он от брокеров тоже не в восторге. Ну, хватит, Алекс, сколько можно об одном и том же? И вообще, Дэнни тебе не соперник. Вовсе ни к чему точить на него зуб. Мы с ним встречались целых полтора года, а он даже не пытался меня удержать. Так что никаких поводов злиться у тебя нет. Пусть лучше Дэнни злится. А уж в этом, поверь на слово, он мастер.

— Бенхакер знает, что ты ушла именно ко мне?

— Нет. И я очень постараюсь, чтобы не узнал.

— Почему?

— Он вообще-то довольно странный. Есть в нем какая-то… даже не знаю, как описать… агрессивность, что ли?

— Приятно слышать.

— Но ты не волнуйся, он тебе ничего не сделает, — улыбнулась Аманда.

— Я и не волнуюсь, — ответил Рок.

Стоя на светофоре около Вестминстерского моста, Рок вспоминал этот разговор. Слева в блестящем спортивном автомобиле «мазда» сидел молодой мужчина примерно его возраста. Одет броско, кричаще. Судя по количеству дорогих аксессуаров, украшавших и водителя, и машину, чрезвычайно горд и собой, и своим автомобилем. Краем глаза Рок наблюдал, как владелец «мазды» разглядывает и его, и «порше», стараясь не показывать, что ему завидно. Справа от Рока красовался огромный белый «роллс-ройс» с затемненными стеклами и телевизионной антенной на крыше. Рок сразу подумал об Эллеке и огромной империи, которой тот владеет. Сейчас Року тридцать один, а значит, самое позднее через десять лет надо будет менять род занятий, и тогда — прощайте, солидные комиссии. Большинство других брокеров вздыхали с облегчением, когда появлялась возможность перейти на более спокойную работу, где зарплата и стабильнее, и выше. Но у Рока была другая ситуация. Столько, сколько он получал сейчас благодаря богатым клиентам, Рок не заработает нигде.

Он задумался. В последнее время подобные мысли посещали его все чаще и чаще. Все эти три года Року везло. Смог внести солидные первые взносы и за квартиру на Рэдклифф-сквер, и за коттедж в Клейтоне, и за «порше». Однако все эти три удовольствия обходились весьма недешево. Платить по двум закладным и вносить деньги за «порше», не говоря уже об алиментах Полине! Рок не мог позволить себе потерять ни пенни от своего среднего заработка. Но просто перебиваться кое-как он не хотел. Рок мечтал стать богатым, как Эллек. Конечно, он понимал, что между ним и председателем правления компании лежит пропасть, глубокая и широкая. Так что, если Рок и впрямь хочет оказаться по другую ее сторону, следует поторопиться.

Сегодня они с Амандой ужинали в ресторане «Гренуй», где истратили сорок пять фунтов на бутылку «Пуже» 1957 года. Пахло от вина как от чая, какой получается, когда несколько раз используешь одну и ту же заварку. Вкус тоже был какой-то затхлый. Однако и Рок, и Аманда заявили, что ничего изысканнее не пробовали, и изрядно поднабрались.

Из ресторана поехали в ночной клуб «Трамп». Там Рок заказал бутылку «Крюг» и два стакана свежевыжатого апельсинового сока. Они расположились в дальнем углу и, откинувшись на спинку кожаного дивана, лениво следили за дикими плясками других гостей заведения. Обстановка зала впечатляла — роскошная мебель, люстры, мягкое освещение.

Рок обнял Аманду за плечи и поцеловал.

— Ну как, довольна? — спросил он.

— Да, — ответила Аманда. — А ты?

— Очень.

— Просто очень или очень-очень?

— Что? Не слышу!

Из-за грохота музыки разговаривать здесь было трудно, даже сидя бок о бок. Приходилось кричать.

— Я спросила: просто очень или очень-очень?

— Очень-очень, конечно.

Тут Аманда повернулась к нему:

— Алекс, о чем ты мечтаешь?

— В смысле, кроме тебя?

Аманда улыбнулась и с довольным видом кивнула.

— Дай угадаю. Наверное, хочешь стать миллионером?

Некоторое время Алекс задумчиво молчал.

— Нет, — наконец ответил он. — Миллионером быть не хочу. Лучше стану миллиардером.

Тут призадумалась Аманда.

— Надо же, как странно, — произнесла она. — А меня деньги совсем не интересуют.

— Это потому, что они у тебя есть.

Аманда затушила сигарету «Джон Плейер спешал».

— Может, домой поедем?..

В четыре часа ночи Рок проснулся от резкого, пронзительного звука. Приоткрыл глаза, потом снова закрыл. Будильник буквально надрывался. Вдобавок одновременно звонили в дверь. Морщась, Рок вытянул руку, собираясь выключить будильник, но задел стоявший рядом на тумбочке стакан с водой. В результате тот упал на ковер.

— Вот черт!

Потом Рок сшиб масло, которым они с Амандой пользовались, и оно конечно же тоже пролилось.

— Ну что за дерьмо!..

Следующей упала так и не потушенная свеча. Руку Алекса обожгло горячим воском. Он упорно продолжал нащупывать часы и только через некоторое время сообразил, что у него нет будильника, да и в дверь никто не звонит. Однако противный звук не стихал. Наконец пальцы наткнулись на пластиковый предмет, который полетел с тумбочки вместе со всем остальным. И стало тихо.

— Телефон! — сообразил Алекс и поспешил поднять аппарат, хотя скользкими от масла пальцами это было сделать сложно. — Алло, — невнятно пробормотал он в трубку.

— Здорово, Рокки! Как жизнь? — бодро прогрохотал на другом конце провода густой бас.

— Это кто? — спросил Рок, хотя прекрасно узнал звонившего. Просто не мог приветствовать его с тем же энтузиазмом.

— Как это — кто? Тео! Привет из Нью-Йорка! Со мной тут сейчас одна красотка, которая очень хочет с тобой познакомиться! Погоди, уже передаю трубку…

На другом конце провода раздался очень пьяный женский голос с сильным калифорнийским акцентом:

— Привет, Рокки, как дела?

— Отлично, лучше не бывает, — простонал Рок.

— Тео мне про тебя столько рассказывал! Такое чувство, будто со старым другом говорю.

— Вот и сделай одолжение по старой дружбе — дай поспать.