Роман Каретников - Девушка с пистолетом "ТТ" Страница 12

- Ведём два квартала, - сказал Бита Гоше. – Если они домой, сворачивай на Пушкинский бульвар, а потом по Строительному напрямик.          

Гоша, знавший все переулки города не хуже Биты, молча кивнул. Следить за машиной ночью, когда в городе почти нет движения, особенно трудно. Обычно это делают на нескольких машинах, либо на одной, но уже при так называемой «прессинговой» слежке, когда ведомому открыто демонстрируют, что за ним идёт наблюдение.

На следующем светофоре, который уже не работал, а мигал, жёлтыми всполохами освещая перекрёсток, Гоша свернул направо к бульвару Пушкина и понёсся на всех парах к дому, где жил Пётр Вознесенский.

- Так. Нормально. Должны опередить, - говорил Бита, следя за стрелкой часов. Перед акцией в нём всё подобралось. Фразы стали короткими и отрывистыми.       

Они въехали во двор, опередив «БМВ» на две с половиной минуты. Вокруг не было никого, только случайный прохожий шёл от какого-то дома мимо стоянки автомобилей. Странно, человек этот показался знакомым Бите, что-то такое было в его фигуре и походке. Но они видели его только со спины, на улице давным-давно стемнело, а перед Битой сейчас стояла совсем другая задача, поэтому мысли об этом человеке он задвинул куда-то в самый дальний угол своего сознания.

- Порядок. Никого, - повернулся Бита к Георгию. – Действуем по первому плану.     

- Я на стоянку, - сказал Гоша, доставая пистолет.       

Бита хлопнул его по плечу и выскочил из автомобиля, пряча своё оружие под полой куртки.

На подъезде к дому показались фары автомобиля Вознесенского. Сейчас уже им приходилось ориентироваться по ситуации. Обычно охранник доводил Вознесенского до дверей его квартиры. При этом они могли выйти из машины и войти в дом одновременно, а затем охранник спускался и отгонял автомобиль на стоянку. Либо, как это тоже неоднократно случалось, Вознесенский выходил из автомобиля напротив стоянки и, пока он шёл к дому, шофёр ставил машину на место и нагонял его у входных дверей.

В любом из случаев Бите и Георгию приходилось действовать раздельно, каждому со своей стороны.      

На этот раз «БМВ» остановился напротив входа, который бросал яркие блики света на ведущие к нему ступени. Сразу за дверями находилась дежурка, где сидел вахтёр, но отсюда его не было видно.

Хлопнули дверцы, Вознесенский и охранник вышли из машины. В тот же момент рядом с ними оказались Бита и Гоша, подошедшие с разных сторон.

Георгий на подходе, не прекращая движения, резко и сильно ударил охранника рукояткой пистолета в висок. При этом слабо хрустнуло, охранник, не успевший даже понять, что произошло, кулём осел на капот автомобиля. Его ноги, как два бумажных листочка под стотонной глыбой, смялись, согнулись в коленях, и его тело устремилось навстречу асфальту. Георгий остановил это движение, прижав отключившегося горе-телохранителя левым плечом к машине, одновременно пряча пистолет.

- Стоять, падло! Дёрнешься, убью! – одновременно с этим сказал Бита. Глушитель его пистолета чуть ли не ввинчивался в живот Петра Вознесенского. Хотя Бита говорил вполголоса, создавалось впечатление, что он выкрикивает команды:

- Опусти руки! Повернись к машине! Вот так! Стой и не двигайся!      

Вознесенский был довольно крупным мужчиной и отнюдь не робкого десятка. Но, сейчас он сделать ничего не мог. Зрачок глушителя служил очень весомым аргументом, поэтому, оставалось только поворачиваться и выполнять то, что говорят.    

Георгий слегка присел так, чтобы тело охранника опустилось ему на плечо. С этой ношей он быстро обогнул автомобиль, открыл багажник и сгрузил туда этот мешок с костями. Припасённым скотчем Гоша сноровисто скрутил охраннику запястья и щиколотки. Им же заклеил рот. Затем он достал из кармана ручку-фонарик и, оттянув веко безжизненного телохранителя, направил ему в зрачок яркую узкую полоску света. После чего выпрямился, молча кивнул Бите и захлопнул крышку. Бита движением головы показал ему в сторону дома, не опуская пистолет, направленный на Вознесенского.

Гоша всё так же, не говоря ничего, обогнул угол дома, стараясь держаться вне освещённых участков. На той стороне он остановился, подобрал камень поувесистее и обернул его вынутой из кармана газетой. Полученный снаряд он запустил в окно лестничного пролёта на третьем этаже. Стекло разлетелось не с хрустальным звоном, а с более привычным нашему слуху глухим дрязгом старой посуды. Держась ближе к стене дома, Гоша тем же путём вернулся назад.

За это время Бита, усадив Вознесенского в машину, отогнал её на стоянку и вернулся с ним назад, к тому месту у подъезда, откуда просматривалась вахта с дежурным. В эту ночь там спал дедушка лет около семидесяти. У дедушки были замечательно огромные пушистые усы, и он напоминал Бите добродушного хорошо откормленного мопса.

Заметив возвращающегося Георгия, Бита вынул из кармана телефон. Гоша показал три растопыренных пальца. Бита набрал номер. Было видно, как в освещённой дежурке дедушка поднял трубку.

- Эй там, на вахте. Разберитесь, пожалуйста, у нас здесь окно на площадке третьего этажа выбито. Чёрт-те что! Из квартиры выйти невозможно.   

Всё это Бита выдал злым раздражённым тоном избалованного начальства средней руки и отключился, не дожидаясь ответа.

Через дверь они наблюдали, как дедушка шевелил усами, пытаясь докричаться до невидимого собеседника, потом бросил трубку и засеменил к лифту.

- Вперёд, - приказал Бита, подтолкнув пистолетом Вознесенского.      

Все трое вошли в подъезд в тот момент, когда за дежурным закрылись двери лифта.

- На лестницу, - сказал Бита Вознесенскому, проходя через просторный холл. 

 Они поднялись на пятый этаж, где находилась квартира Петра Ивановича.                                   

 Проходя через третий этаж, они слышали, как закрылись дверцы лифта – дедушка поехал вниз звонить в милицию по поводу злостного нарушения общественного порядка на вверенном ему объекте. Биту с Георгием это не волновало. Прибудет патрульная машина, переговорят с дежурным, объедут окрестности, зарегистрируют факт мелкого хулиганства и всё.  

- Ключ, - сказал Бита, когда они остановились у дверей. – Но медленно. Не торопись.          

Вознесенский молча опустил руку в карман своего тяжёлого длинного пальто и достал оттуда связку ключей. Гоша перехватил её, без труда определил два нужных ключа, открыл замки и первым шагнул внутрь.

Бита подтолкнул Вознесенского, оглянулся, убеждаясь, что всё в полном порядке, и зашёл вслед за ними.Его напарник вернулся из глубины квартиры, проверив остальные комнаты, и кивнул:

- Туда. В гостиную.        

- Давай, двигай, - сказал Бита Вознесенскому, грубо толкнув его вперёд.    

Они всё так же, гуськом, прошли  в гостиную, размером не уступавшую малогабаритной однокомнатной квартире.

Бита, наконец, позволил себе опустить пистолет. Вознесенский шёл перед ним, гадая, что сейчас будет. Всё зависело от того, знают они о встрече с Хасаном или нет. Бита был прав, Вознесенский решил соединиться с южной группировкой, где больше придерживались понятий, чем непредсказуемый Матвей с его неуравновешенной психикой. Встреча, произошедшая в этот вечер, была предварительной. Вознесенский с Хасаном только вскользь коснулись этого вопроса, не вдаваясь в детали. Хитрый татарин сразу ответа не дал, попросил времени на размышление, но, исходя из общего направления разговора, Вознесенский понял, что тот считает подобный альянс вполне возможным.

«Если Матвей знает об этом разговоре, шансов остаться живым практически нет», - подумал Пётр. Тогда нужно прорываться, а не надеяться до последнего на милость Биты. Вознесенский с сомнением посмотрел на крепкую фигуру Георгия, который двигался так же легко и плавно, как его шеф. Сказывалась специальная выучка. Вознесенский с опозданием пожалел, что большинство людей в его охранной структуре не дотягивают до этих по навыкам и профессионализму. Сюда, сюда нужно было деньги вкладывать! Бизнес – это война, а его солдаты оказались слабее, чем у противника.

Входя в комнату, Пётр скользнул глазами по привычной обстановке, оценивая, какие предметы могут ему пригодиться в критической ситуации. Пепельница на столе, так, статуэтка, стоящая на полке, есть. Большая напольная фарфоровая ваза в углу не подходит – слишком далеко и громоздка для внезапного действия. Что ещё? Мелочь, стоящая на полках, не в счёт. Столик с напитками может пригодиться. Торшер в углу Пётр на всякий случай взял на заметку. Путь к кабинету был вдоль прохода, находящегося слева, мимо столовой. По коридору всего примерно около десяти метров. Плохо, что все эти десять метров шли по прямой. В случае чего, это должен быть такой рывок, какой и не снился олимпийским чемпионам.