Сергей Зверев - Идеальное погружение Страница 12

Все в норме. В заключение он подает Михаилу пневматическое ружье, а мне — навигационно-поисковую панель, без которой подводный поиск рискует превратиться в бестолковое занятие.

— С богом, — хлопает он каждого по плечу.

Садимся на край платформы, надеваем ласты и уходим под воду…

Гидроакустической связи с поверхностью у нас нет. На мой вопрос, почему не запаслись станцией связи, Жора ответил словами генерала Горчакова:

— Чтобы не вызвать излишних вопросов со стороны филиппинских спецслужб, если таковые появятся на горизонте и заинтересуются группой отдыхающих русских туристов.

Мысль показалась логичной. Да и не в диковинку нам работать молчком. Под водой первым делом проверяем работу дыхательных аппаратов. Они новые, ни разу не опробованные, поэтому могут иметь скрытые дефекты.

Ребризеры работают устойчиво. Осматриваемся. Вода, как мы выражаемся, чище анализов младенца. Взвеси — планктона и неорганики — практически нет; горизонтальная видимость метров тридцать пять — сорок. Слабое восточное течение, температура воды в верхнем слое комфортная. На глубине будет чуть холоднее, но не настолько, чтобы тело быстро замерзло.

«Все в норме, — докладывает жестом напарник. — К погружению готов».

«Поехали…»

Миша Жук опытен, умен и смекалист; характер выдержанный, мягкий. Я давно работаю с ним в паре и привык к спокойной и молчаливой манере взаимодействия. Зачастую нам не требуется гидроакустическая связь — мы понимаем друг друга, используя жесты или взгляды.

Уходя все дальше от поверхности, регулярно поглядываю на дисплей дайверского компьютера, а заодно контролирую работу ребризера, а именно исправность трех электронных датчиков глубины, регулирующих подачу кислорода.

Вообще-то, мы крайне редко используем в своей работе акваланги. Разве что когда предстоит поработать на детской глубине, когда не нужно маскировать свое пребывание под водой и нет смысла расходовать дефицитные дыхательные смеси с дорогими регенеративными патронами. Основным же рабочим снаряжением является ребризер (re-breathe — повторный вдох) замкнутого цикла с электронным управлением. Это очень дорогой и самый незаметный дыхательный аппарат, в котором углекислый газ поглощается химическим составом регенеративного патрона. В процессе дыхания смесь обогащается коктейлем из кислорода с дилюэнтом, содержащим нитрокс — смесь на основе гелия, и снова подается на вдох.

Ценность аппаратов подобного класса обусловливается наличием электронных датчиков и микропроцессора, дозирующего кислород в зависимости от глубины. Поэтому его обладателю необязательно тащить с собой пяток запасных баллонов с различными газами и нет нужды париться с регулировкой состава смеси. Кстати, за счет автоматической дозировки происходит эффективная и быстрая декомпрессия, иной раз не требующая выполнения «площадок». Под ребризером обычно находится двухлитровый резервный баллон, наполненный обычным сжатым воздухом. Он предназначен для аварийного всплытия с глубины пятнадцать-двадцать метров и поэтому шутливо именуется «парашютом дайвера».

Погружаемся. Двадцать метров. Двадцать пять. Тридцать…

Солнце пока еще низковато над горизонтом. В его косых преломленных лучах то тут, то там поблескивают серебристые тела рыбешек. Гляжу вниз… Нет, фонари нам в здешних водах не понадобятся: с глубины тридцати пяти метров дно уже неплохо просматривается.

Через несколько минут достигаем дна. Сверяюсь с дисплеем наручного компьютера. Глубина пятьдесят метров. В принципе, нормальная глубина для того, чтобы лодка типа «Палтус» улеглась на дно и выпустила через торпедный аппарат пловцов. Дно на выходе из бухты песчано-илистое и довольно ровное с небольшим уклоном к югу. На всякий случай включаю навигационно-поисковую панель…

Подобная штуковина незаменима в тех случаях, когда под водой приходится что-то искать. Правда, немного тяжеловата — в воде вес стандартной панели составляет около трех килограммов, зато она полностью заменяет визуальное восприятие в радиусе до ста метров. Ее сердцем является сканирующий гидролокатор кругового обзора, сигнал от которого выводится на цветной пятидюймовый дисплей. В результате командир группы боевых пловцов видит рельеф подстилающего грунта, объекты и крупные предметы, другие группы водолазов и даже косяки мелкой рыбы. Помимо самих предметов, на экране отображаются геометрические данные об их размерах, дистанции, пеленге и высоте расположения от уровня дна. В общем, чудо современной техники, имеющее, правда, один существенный недостаток — максимальная глубина использования — двести метров. Но нам такие глубины в поисковой операции, слава богу, не светят.

Внимательно отслеживаю круговое движение тонкого луча по темному экрану. Луч скользит с постоянной скоростью, оставляя светло-голубые всполохи… Пока на экране ровном счетом ничего нет. Только относительно ровный рельеф.

Что ж, пора приступать к поиску. Для начала хотелось бы наткнуться на «лежбище» — место, где наша подлодка ждала возвращения группы пловцов. Течение на глубине слабое, поэтому след на заиленном дне должен некоторое время сохраняться. От этой отправной точки было бы проще выстроить поисковую операцию.

Подаю Михаилу сигнал, разворачиваюсь и начинаю прочесывать дно простейшим методом «параллельных галсов»…

Миновало два с половиной часа. За это время, двигаясь на восток, мы прочесали участок дна шириной метров триста и длиной около восьмисот. Усталость пока не ощущалась, да и замерзнуть не успели. Однако время, отведенное на смену, закончилось.

Медленно поднимаемся к поверхности. Увы, пока ни с чем. Ни одного намека на «лежбище» и на недавнее присутствие здесь людей. Объектов, соизмеримых с «Белозерском», естественно, тоже не нашли.

Неудача не расстроила. В нашей работе глупо рассчитывать на чудо: нырнул и тут же наткнулся на то, что никто до тебя не заметил. Еще в ночном разговоре с Горчаковым я обмолвился:

— Одному богу известно, сколько потребуется сил и времени, чтобы отыскать пропавший «Белозерск».

Шеф давно курирует «Фрегат», знает тонкости нашей работы и спорить не стал…

На купальной платформе встречают Георгий и выспавшийся после вахты Игорь. Товарищи помогают нам взобраться по трапу, расстегивают лямки тяжелых ребризеров.

— Никто нами не заинтересовался? — спрашиваю Жору.

Он посмеивается:

— Посмотри вокруг.

Оглядываю горизонт. В бухте за время нашего отсутствия появилось не менее полусотни маломерных судов. Кто-то рыбачит, кто-то отправляется на прогулку. Правда, метрах в пятистах я замечаю покачивающийся на волнах быстроходный катер.

— А это кто?

— Понятия не имею. Скорее всего, богатенькие туристы вроде нас. Отдыхают.

Ну и бог с ними. Пусть отдыхают, лишь бы нас не трогали.

Коротко докладываю об отсутствии результатов. Стянув с себя гидрокостюм, беру карту и показываю Устюжанину контуры обследованного участка.

— Понятно, — скребет он пятерней коротко остриженный затылок. — Значит, мы начнем отсюда и пойдем галсами, выдерживая прежнее направление.

— Все правильно. А я отойду на катере на полмили к востоку…

Начинает готовиться к погружению вторая пара. Мы с Михаилом помогаем подогнать снаряжение, проверяем его и провожаем товарищей до купальной платформы. Михаил подает Игорю ружье. Я протягиваю Георгию панель.

— С богом, — хлопаю по его плечу.

Парни опрокидываются в воду…

Глава шестая

Филиппины; акватория бухты близ города Вирак.

Настоящее время

На «лежбище» наткнулась моя пара в первом же послеобеденном погружении. Наши красавицы проснулись часам к одиннадцати и к полудню успели соорудить вкусный обед из заранее купленных продуктов. Мы организовали перерыв, отдохнули и хорошо подкрепились.

Солнце к этому моменту поднялось высоко над головами; со стороны острова подул слабый ветерок, образовав на поверхности бухты невысокие волны. В небе опять сновали большие стрекозы и бесшабашные охотники — черные ласточки. Мы быстро привыкли к полчищам летающих бестий, и только Инга почему-то панически боялась шелестящих прозрачными крыльями стрекоз.

За обедом обсудили план дальнейших поисков. А спустя полчаса моя пара обрядилась в снаряжение и ушла на глубину…

Второе за день погружение мало отличалось от первого. Разве что освещенность дна немного улучшилась благодаря стоящему в зените солнцу. Возможно, это обстоятельство и предрешило успех поисков: не прошло и получаса с момента погружения, как я заметил чуть в стороне продолговатое углубление в илистом дне.