Дмитрий Черкасов - Косово поле. Балканы Страница 12

Рокотов уселся поудобнее и посмотрел в зеркало заднего вида. В полукилометре от него пылил джип. Пикапа видно не было. Скорее всего, его либо зацепило шальной очередью, либо в команде преследователей осталось уже слишком мало народу.

Вслед «мерседесу», если судить по вспышкам, активно палили. Но на таком расстоянии это было совершенно бессмысленно. Пули ложились не ближе пятидесяти метров от цели, тряска кузова не позволяла стрелкам навести стволы.

«Группа албанских даунов, — подытожил Влад и, сняв одну руку с руля, вставил магазин в пистолет-пулемет, — только патроны зря жгут… — Он с интересом обозрел интерьер автомобиля. — Классная тачка! Мне бы такую… А что? Деньги есть, приеду в Питер, можно и купить. Солидно, достойно, консервативно. Только вот одна маленькая проблемка имеется — я пока что не в Питере, а болтаюсь на дороге с косоварами на хвосте… Причем с агрессивными и неплохо вооруженными. Еще и обозленными сверх меры потерей командиров и товарищей. Сами виноваты! Надо было дома сидеть и не мешать мне идти по своим делам. А таперича — извольте получить геморрой с редкой в этих местах фамилией Рокотов. Хотя… Если так дальше пойдет, фамилия сия будет греметь на всех углах. И во всех выпусках криминальных новостей. Как бы сказали не обремененные высшим и средним образованием питерские „братки“ — „К этому надо стремиться!“ …Да уж, перспектива…»

Немецкий седан как будто плыл над неровностями почвы. Подвеска работала идеально, только раз или два «мерседес» все же стукнул днищем о крупные камни. Указатель топлива показывал примерно половину бака, масло было в норме, температура охлаждающей системы держалась в желтой зоне.

Владислав окончательно освоился и включил кондиционер и приемник. Салон наполнился звуками восточной мелодии. Рокотову она не понравилась, и он нашел станцию, передающую современную европейскую музыку.

Другое дело! Из динамиков раздались гитарные аккорды и хриплая распевка Криса Нормана.

Биолог еще раз посмотрел в зеркало и нахально вытащил сигарету…

Третий батальон «Тигров» вышел к Доне Любине[26]и, выгрузившись из кузовов двадцати пяти грузовиков, прямо с марша вступил в бой.

Косовары дрались отчаянно. Им было что защищать — два дня назад сюда с юго-востока отошли артиллерийские полки УЧК вместе с обозными частями. Без артиллерии судьба албанских сепаратистов была предрешена. Хашим Тачи из Парижа требовал сражаться до последнего солдата, обещал поддержку авиации НАТО и уверял, что капитуляция Милошевича близка.

Спустя двенадцать часов на поддержку третьему батальону прибыл четвертый, возглавляемый лично Желько Ражнятовичем и усиленный свежими взводами косовских сербов и русинов.

Вместе два батальона сломали оборону превосходящих их в четыре раза сепаратистов, клиньями врезались с востока и с севера, вытеснили удиравших к подножию гор и развернули против албанцев брошенную ими же легкую реактивную артиллерию.

За сутки боя «Тигры» потеряли семнадцать человек убитыми и более сотни ранеными. Албанцы оставили в Доне Любине почти четыре сотни трупов.

На помощь Аркану и его бойцам из-под Приштины двинулся танковый корпус, но деморализованные сепаратисты даже не попытались контратаковать. По тропам они ушли через горы в Македонию, свалив впоследствии вину за поражение на погибшего полевого командира по кличке Дракула.

Первым делом Ражнятович навестил раненых бойцов. «Тяжелых» уже отправили транспортными вертолетами в Черногорию, в двух огромных палатках с красными крестами оставались те, кто изъявил желание воевать дальше. Естественно, кому это разрешили врачи.

На перевернутом ящике у входа сидел здоровенный молодой парень с перевязанной левой рукой и курил. Увидев Аркана, солдат поднялся и вежливо кивнул. В среде «Тигров» все были равны, и почести командиру оказывались те же, что и остальным бойцам.

— Ничего серьезного? — участливо поинтересовался Желько.

— Нормально, командор, — солдат весело улыбнулся, — царапина. Задело по касательной, кость цела.

— Откуда ты?

— С хутора возле Орлате.

— Недавно в отряде?

— С неделю.

— А-а, Велитанлич, — вспомнил Ражнятович, — это ты о боснийцах сообщил?

— Я, — смутился здоровяк.

— Молодец! Благодаря тебе мы их прямо тепленькими перехватили. Я уже сообщил в Белград, будешь представлен к награде, — Желько похлопал Велитанлича по здоровому плечу и, нагнувшись, шагнул внутрь палатки.

— Здорово, орлы! — спустя секунду раздался его бодрый голос.

Билан Велитанлич глубоко затянулся и посмотрел на закатное солнце, наполовину скрывшееся за огромной горой.

— Это не меня к награде представлять надо, — еле слышно прошептал серб. — Эх, Тигр, где ты сейчас?

Около получаса ситуация оставалась без изменений.

«Мерседес» петлял по извилистой, будто перекрученная шаловливым котом шерстяная нить, дороге, позади него в тех же нескольких сотнях метров телепался внедорожник. Грунтовка шла между невысокими пологими холмами, напрочь лишенными какой-либо растительности. Построек и людей тоже не встречалось. Несмотря на то, что покрытие дороги мало отличалось от пространства за обочиной, косовары на своем джипе не предприняли ни единой попытки съехать с трассы и попробовать напрямик перехватить Владислава. Видимо, они, как и Рокотов, местности не знали.

Биолог лихорадочно обдумывал свое положение, но пока никаких здравых мыслей в голову не приходило. Лезли только всякие глупости. Вроде того, чтобы устроить засаду и попытаться из-за пригорка перестрелять албанский экипаж.

Но для засады местность не подходила совершенно. Все вокруг простреливалось аж до горизонта.

На одном крутом повороте Рокотову все же пришла интересная мысль. Ради ее осуществления он даже пожертвовал парой секунд ценного времени, остановившись, распахнул левую дверцу и снес ее напрочь ударом о торчащий у дороги каменный столб.

Теперь при необходимости он мог прыгать на ходу, не боясь зацепиться за ручку или за боковое стекло.

Албанцы демарша своего противника не поняли и проехали мимо оторванной дверцы как ни в чем не бывало. Даже не притормозили.

Владислав безостановочно обшаривал глазами окружающую местность.

Ничего похожего на укрытие.

Даже приличного, способного скрыть за собой «мерседес» холмика не наблюдалось.

«Черт, плохо! — Безжалостная гонка уже сказывалась на плавности хода, и машину все больше подбрасывало на ухабах. — Еще немного, и амортизаторы могут закипеть… Тогда хана. Полетят опоры подвески, и мои пепелац встанет на прикол. Заодно у меня будет последний шанс поприкалываться с грубыми и неженственными албанскими пареньками. Зря я так машиной восхищался. У нас в России дороги типа этих, так что „мерс“ не годится. Решено — покупаю джип помощнее. — Посторонние мысли помогали снять нервное напряжение. — „Тойоту лэндкрузер“ или, на худой конец, „сузуки витару“… Ну, это только на очень худой. Хотя даже до него надобно дожить… Та-ак, что у нас слева? Никак шоссе?»

В трехстах метрах по левому борту показалась насыпь, за которой ехал ярко раскрашенный грузовик фургон.

«Есть! — Рокотов посмотрел в зеркало. — Джип почти в километре… Отлично! А вот и подъездная дорога…»

«Мерседес» тяжело перевалил через кучу гравия и вывернул на асфальтовое шоссе, подрезав фургон. Грузовичок повело юзом, он резко остановился, и на подножку выскочил шофер, в манере всех водителей мира орущий что-то обидное в адрес хама на дорогом лимузине.

У Влада не было ни секунды лишнего времени, поэтому он с целью пресечения пререканий, преследования и других глупостей просто высунулся из проема двери и погрозил возмущенному македонцу стволом «Хеклер-Коха».

Водитель оказался на удивление понятливым.

Он мгновенно спрятался в кабине и лег на сиденье, задним умом соображая, что у «мерседеса» не было левой передней дверцы, машина выскочила с проселка, управлял ею некто в темном комбинезоне и с раскрашенным черными полосами лицом, а вслед лимузину несется какой-то внедорожник, набитый вооруженными людьми.

Водителя звали Киро Дубровски, он вез в Градец клубничное мороженое с фабрики в Гостиваре[27]. Киро был сугубо мирным, толстеньким человеком, и ему впервые пришлось увидеть направленное на него боевое оружие. А в том, что разрисованный, как индеец, незнакомец способен выстрелить, мороженщик не сомневался ни мгновения.

Рокотов вывернул руль, и «мерседес» рванул по автостраде. Тут у биолога сразу появилось преимущество в скорости — он мог гнать хоть за двести километров в час, тогда как его преследователи вряд ли выжали бы больше ста сорока.

Навстречу попалось несколько легковушек. Все водители поворачивали головы, многие раскрывали рты, завидев несущийся им навстречу сюрреализм в виде черного, слегка поцарапанного седана без водительской дверцы, за рулем которого гордо и независимо восседал некто в боевой раскраске.