Сергей Самаров - Пуля из будущего Страница 12

Вдобавок темнота возбуждала мысли о непредсказуемости происходящего. Дом этот был, конечно, очень странным. Верить или не верить Адине — вопрос об этом вообще не стоял.

Рядовой Николаев помнил свое детство, когда они еще жили в коммунальной квартире, двор и тетю Полю, соседку. Ни к кому так часто не приходили посторонние люди, в основном женщины, имеющие хороший внешний вид, наверное, состоятельные, как к тете Поле. Зачем они ее посещали, никто мальчишке тогда не рассказывал. Но все во дворе тетю Полю боялись. И женщины, и мужчины. Слушая порой разговоры взрослых, мальчик Леха тогда уже начал понимать, что тетя Поля — настоящая Баба Яга, ведьма, которая наводит на людей наговоры, кого-то лечит, кого-то калечит.

А потом во дворе произошел случай, после которого тетя Поля внезапно уехала, как говорили, в другой город. С ней поругалась одна женщина из соседнего двора. Она не побоялась прилюдно назвать тетю Полю ведьмой, оскорбляла ее и зачем-то вспоминала своего умершего мужа. Мальчик Леха был свидетелем этого скандала.

А в ближайшую же ночь женщина из соседнего двора умерла. Винили в этом, конечно, тетю Полю, хотя доказать ничего не могли. Но все стали сторониться ее. И она уехала.

Алексей внезапно вспомнил, что у тети Поли и дочь была. Тоже слепая. Она училась в каком-то специальном интернате и была лет на пять или даже восемь старше его, а он тогда даже в школу не ходил.

Это совпадение делало угрозы Адины еще более похожими на правду.

Такие мысли привели рядового Николаева к Бурлият. Девочка, почти ребенок. Слепая…

Наверное, и у него мысли о слепоте возникли не случайно, а под впечатлением от этой встречи. Он не думал о ней, но мысли шли параллельно, а потом пересеклись. Параллельные линии, говорят, согласно геометрии Лобачевского, обязательно пересекаются в пространстве или на поверхности сферы.

После разговоров сначала с Адиной, потом с ее мужем у рядового Николаева вообще возникла мысль о другом пространстве. Там параллельные прямые точно могут пересекаться. Так они и сделали. В результате возникли вопросы, на которые он ответить не мог, да ему это было и не особенно важно.

Главное — сами вопросы, касающиеся его лично. Он думал о возможности ослепнуть от абсолютной темноты. Как тогда жить?

Но ведь живет! Полностью она слепая или нет, существует в мире такой же вот жуткой непроглядной темени или способна хоть чуть-чуть увидеть свет — этого Алексей не знал, и спросить было не у кого. Но он сочувствовал девочке и жалел ее. Бурлият настолько же красивая, насколько и несчастная.

Она легко ходила по двору и дому, постоянно улыбалась, хорошо ориентировалась в том узком пространстве, которое смогла изучить за свою короткую жизнь. Ее пример вселял мужество и в Алексея. Нет, он не сломается, выдержит. Полная темнота и слепота в этой яме — только временное явление.

Сколько раз и командир взвода, и командир роты, и даже сам комбат говорили солдатам, что главная черта характера настоящего спецназовца — это умение терпеть, перешагивать через себя, выносить все и всегда. На занятиях рядовому Николаеву часто казалось, что все, каюк, все физические возможности организма исчерпаны. Только понимание того, что другие терпят, хотя им так же трудно, как и ему, заставляло солдата продолжать тренировку.

Когда-то школьный товарищ, спортсмен-лыжник, рассказывал Алексею, что на длинной дистанции в гонке побеждает не тот, кто лучше подготовлен, а тот, кто умеет терпеть. Именно он все выносит и выигрывает. В службе спецназовца то же самое.

Алексей все вытерпит!

Ведь он оказывается в такой же вот полной темноте, когда ночью закрывает глаза, чтобы уснуть. Значит, и здесь надо поступить так же, закрыть глаза. А свет будет приходить во сне.

С этими мыслями рядовой Алексей Николаев плотно зажмурился и наконец-то уснул.

Машина ехала по Москве быстро, несмотря на то что не была оборудована мигалкой и сиреной. Антон не был знатоком правил дорожного движения, тем не менее понимал, что водитель постоянно и намеренно игнорировал их даже на глазах у инспекторов ДПС.

Но когда один из стражей дорожного порядка вдруг вытянулся и козырнул, Антон понял, что у машины особый номер, который хорошо известен дорожной полиции. Наверное, есть целая серия номеров, обладатели которых имеют право гонять по улицам с нарушениями правил дорожного движения. Для понимания этого вопроса не нужно было иметь даже видения. Достаточно быть не слепым.

— Мы не случайно спешим, — сказал генерал, сидящий сзади, рядом с Денисовым. — Ты очень нужен нам, сынок. Твои способности требуются.

— Я не думаю, что у меня слишком большие, какие-то экстраординарные способности. Мне кажется, что таких людей довольно много.

— Способности у тебя есть, это несомненно, — сказал генерал. — Но их необходимо развивать. Только этим придется заняться позже. Сейчас тебе предстоит непосредственная работа. То самое дело, которым тебе придется постоянно заниматься, если ты дашь согласие на сотрудничество.

— С меня еще и согласие будут спрашивать? — удивился Антон. — Очень приятно.

— У нас есть неплохо подготовленный, хорошо работающий коллектив, — сказал с переднего сиденья майор Сапожников. — Но так уж вышло, что все в разгоне. Под рукой не оказалось никого из тех, кто может работать так, как вы, на дистанции. Есть люди, которые могут читать фотографии. Делать это умеют практически все ученики товарища генерала, которые у нас работают. А на большом расстоянии, как вы, за тысячу с лишним километров — не получается.

— Тренировки мало, — сказал генерал. — Люди у нас постоянно заняты конкретными делами. Конечно, практика — это хорошо. Но она должна развивать возможности наших сотрудников, а не выдаивать из них все возможное. Мы несколько лет тренировались, прежде чем начать работать всерьез. Зато потом, находясь в Москве, составили карту минных полей в Чечне. Без единой ошибки! [3]

— Возвращайтесь, товарищ генерал, на службу, — то ли посоветовал, то ли попросил майор Сапожников.

— Стар стал для существующих норм. Да и не зовут меня наши руководители.

Антон думал, что его везут на Лубянку. Однако машина миновала центр города, свернула на Красносельскую улицу, потом выскочила на Щелковское шоссе и въехала в Балашиху. Здесь уже вся дорога представляла собой сплошную автомобильную пробку.

Водитель трижды делал маневр, объезжал затор по тротуару и сумел-таки вырваться из плена. Скоро дорога свернула, прошла через квартал жилых домов и углубилась в лес. Машина остановилась около четырехэтажного дома, со всех сторон облицованного голубым тонированным стеклом.

За дверьми, невидимые с улицы, стояли охранники в черной униформе, обычно присущей частным охранным предприятиям. Но, насколько Антон знал, частные охранники не имеют права вооружаться автоматами. Тем более такими, которые можно спрятать в большом кармане. Эти ребята перекрыли дорогу Денисову скрещенными стволами.

— Это со мной, — сказал майор Сапожников.

— Пропуск нужен, — спокойно возразил охранник.

— Каждая минута на счету. Позовите дежурного.

Дежурный явился почти сразу. Капитан с повязкой козырнул майору, они обменялись несколькими фразами. Дежурный быстро сбегал за каким-то журналом, в который на ходу что-то записывал. Майору осталось только расписаться. По кивку дежурного автоматы были разведены в стороны, и Антон прошел за майором.

Генерал-лейтенант Славин, видимо, имел постоянный пропуск и даже не потрудился показать его. Ему просто отдали честь.

Просторный, не в пример домовому, лифт поднял их на четвертый этаж. Майор Сапожников своим ключом открыл дверь небольшого кабинета, состоящего из двух тесноватых комнаток. Он показал на кресло, предлагая Денисову сесть, а сам торопливо ушел в соседнее помещение. Слышно было, как там гремят металлические двери сейфа.

Генерал Славин сел за стол против Антона и поинтересовался:

— Ты, вообще-то, как, сынок, самообразованием занимаешься? Экстрасенсорным, я имею в виду.

Славин налил в стакан воды из графина, но пить не стал.

— Так, какие-то книжки читал, — вяло ответил Денисов. — Популярные. Всерьез, если честно, нет. Не занимаюсь.

— Лечить никого не пробовал?

— Жене головные боли снимал. Однажды теще зуб лечил. И все. Да, на работе парень травмировался, я кровь ему пассами остановил.

О том, что он даже не пытался вылечить травмированную кисть, Антон ничего не сказал. Может, у него это и получится. Он обязательно попробует, но попозже, не сейчас.

Славин пододвинул стакан с водой ближе к Антону, вытащил из ящика стола какой-то прибор, похожий на рыбацкий эхолот, запустил на приставном столике компьютер и подключил к нему эту штуковину.

Майор Сапожников в соседнем кабинете разговаривал с кем-то по телефону и не мешал им.