Михаил Серегин - Бандитский спецназ Страница 12

Во-вторых, Дыбин весь остаток дня планировал находиться дома, куда просил секретаршу переводить срочные звонки. Маловероятно, что Аксененко окажется единственным за день посетителем Дыбина. Поэтому секретарша вообще едва ли завтра вспомнит о нем. К тому же Аксененко сказал ей, что собирается лично заглянуть к авторитету домой.

Ну и, в-третьих, даже если Дыбин и заинтересуется его персоной, то установить его личность попросту не успеет. Аксененко считал, что вряд ли бандит доживет до завтрашнего утра. В общем, Николай чувствовал себя вполне спокойно.

Почти целый день во дворе дома Дыбина почти ничего не происходило. Так, всякие мелочи. Например, Аксененко сделал несколько снимков того, как один из охранников бандита занимался в беседке любовью с какой-то девицей в белом кружевном переднике. То ли с кухаркой, то ли с уборщицей из особняка Дыбина. Во дворе царили тишина и спокойствие. И, судя по всему, внутри особняка тоже. Поначалу Аксененко считал, что эта тишина – лишь затишье перед бурей, и потирал руки, ожидая развития событий. Но с приближением сумерек Дмитрий заволновался. Что-то Роговский слишком медлил!

Когда около семи часов к воротам особняка Дыбина подкатил черный «Мерседес» с тонированными стеклами, Аксененко оживился. Но, когда у дверей из машины вылез Роговский, Дмитрий несказанно удивился. Неужели сам Бык приехал на ликвидацию своего бывшего партнера? Аксененко не мог поверить такой удаче и неистово щелкал фотокамерой, делая один снимок за другим.

Однако время шло, но ничего не происходило. Роговский почти два часа находился внутри особняка Дыбина и, судя по всему, не торопился его покидать. Аксененко недоумевал и нервничал.

Около девяти часов произошло еще одно событие, заставившее Аксененко воспрянуть духом. К воротам особняка подъехали три машины – два джипа и серебристая «БМВ». Дмитрий старательно сфотографировал их, пытаясь нацелить камеру так, чтобы на снимках были отчетливо видны номера машин. А затем переключил свое внимание на людей, вылезших из иномарок.

Двоих Аксененко знал. Это были бригадиры преступных авторитетов – Лысый и Купон. Остальные Дмитрию были неизвестны. Но он понял, что это простые «шестерки» из бандитской братвы. Купон торопливо прошел внутрь особняка, оставив Лысого дожидаться на улице. Он пробыл там несколько минут. Когда вышел, что-то коротко приказал братве, и бандиты принялись выгружать из машин какие-то свертки и чемоданы.

Аксененко фотографировал происходящее, не веря своим глазам. Судя по всему, его предположение о предательстве Роговским своего союзника Дыбина изначально оказалось неверным! Авторитеты и не собирались воевать друг с другом. Они просто решили разделаться с Лимоном. А те переговоры, которые вел с Дурновым Бык, были не чем иным, как перетягиванием ментовского «важняка» на свою сторону. Дыбин и Роговский попросту купили его.

Это означало, что план Аксененко по шантажу Дурнова летел в тартарары. Войны никакой не будет. Убийство Лимона было первой и последней акцией. Его подчиненные вряд ли решат отомстить за своего босса и ввязаться в разборки с двумя влиятельными преступными группировками. К тому же поддерживаемыми ментами. От расстройства Аксененко тихо выругался и собирался признать свое поражение, но в этот момент из джипа Купон вытащил совсем молоденькую девчонку. Дмитрий оторопел.

У девушки были завязаны глаза, а рот тщательно заклеен скотчем. Аксененко никогда раньше не видел ее, но догадаться, кто она такая, труда не составило. Видимо, убив Лимона, люди Дыбина и Роговского сымитировали ограбление. Свертки и чемоданы, которые они внесли в дом Дыбы, явно были имуществом покойного. И получалось, что та девчонка, которую они привезли с собой, была дочерью покойного Лимона. По какой-то причине она оказалась дома и была свидетелем убийства. Вот только почему бандиты не прикончили и ее?

В Аксененко вновь проснулся охотничий азарт. Он, не переставая, щелкал фотокамерой до тех пор, пока девушку не завели внутрь особняка. Напрягая извилины, Дмитрий пытался понять, зачем девчонка понадобилась бандитам. Судя по тому, что Аксененко знал о Роговском и Дыбине, сентиментальностью они не страдали. Убрать ненужного свидетеля, пусть даже малолетку, труда для них не составляло. И все же девчонку они не убили, а привезли в особняк.

Аксененко теперь не спешил покидать свой наблюдательный пост. Он решил терпеливо ждать развития событий. Пусть даже на это уйдет вся ночь и утро следующего дня. Дмитрий предварительно запасся кое-какими продуктами и минеральной водой и предусмотрительно прихватил с собой специальный фотоаппарат для ночных съемок.

Часов в одиннадцать к особняку Дыбина подъехала еще одна машина – малиновая «десятка». И, хотя она и не стала заезжать во двор, Аксененко все равно сфотографировал ее. Из «десятки» вышел стройный голубоглазый блондин, одетый с иголочки. Блондин был незнаком Дмитрию. Он явно не походил ни на одного из братков, но и определенно не был приближенным одного из воровских авторитетов.

Судя по внешнему виду, парень был не из этой среды, но его легко пропустили внутрь двора, а Дыбин, выйдя на крыльцо, встретил гостя, заключив его в объятия. Аксененко, сделав несколько снимков неизвестного, решил завтра попытаться узнать, кто он такой и что делал в доме Дыбина в тот момент, когда там явно происходил дележ награбленного.

До визита к Дыбину Щукин решил встретить после работы Ларису и отвести в какой-нибудь престижный ресторан. Кроме того, Николай собирался сделать Ларисе какой-нибудь запоминающийся подарок.

В поисках подарка Щукин случайно забрел в один небольшой ювелирный магазинчик, расположенный неподалеку от станции метро «Кропоткинская». Именно там он и увидел небольшой платиновый кулончик в форме Амура на тонкой цепочке из того же материала.

Много лет назад он подарил точно такой же своей первой и единственной возлюбленной – Алле Скворцовой. Той самой девушке, которая буквально заставила Николая преодолеть свою робость и познать все прелести любви. Для того чтобы приобрести его, Щукину, тогда студенту экономического института, куда он поступил после службы в армии, пришлось пару месяцев недоедать и работать ночами на разгрузке вагонов.

Тот день, когда Николай наконец-то смог купить кулон, стал для него одновременно и самым счастливым, и самым трагичным в жизни. Ведь именно тогда Щукин узнал правду об отношениях в семье Аллы, о ее больной матери и садисте-отце, бывшем крупным партийном функционере, переквалифицировавшемся в бизнесмена. Скворцов постоянно издевался над женой и дочерью, но Алла была вынуждена с этим мириться, поскольку иначе у нее просто не хватило бы средств для лечения больной матери.

В тот день Николай решился пойти на первое в своей жизни ограбление. Алла помогла ему, и, сумев спасти свою любимую от унижений, Щукин был на седьмом небе от счастья. Правда, недолго. Через два дня его неожиданно арестовали, и Николай узнал, что «сдала» его именно Алла. Она же дала против него показания, будто бы Щукин заставил ее ограбить собственного отца, а деньги забрал себе.

Оказалось, что все это было заранее спланировано и подстроено. Алла, естественно, и не собиралась ждать «милого» из армии. На его письма отвечала только потому, что ей нравилось принимать знаки поклонения от несмышленого парнишки и показывать откровенные письма подругам. Затем, после демобилизации, Алла встречалась с Щукиным просто для того, чтобы занять свободное время. А потом оказалось, что на папину фирму нацелились налоговики и нужно было инсценировать ограбление. Вот тут-то несмышленый юнец Коля и пригодился. Но все это он узнал позже. А тогда получил пять лет общего режима.

Глядя на кулончик, Щукин вспомнил эту историю и зачем-то купил безделушку. Вечером Николай подарил кулон Ларисе, сводил ее в ресторан и наплел с три короба, аргументируя необходимость расстаться с ней. Шевцова, конечно, расстроилась, но не стала удерживать любимого.

Визит к Дыбину входил в план поездки Щукина в Москву. Этот вор в законе имел достаточно большое влияние в преступном мире столицы и мог помочь Щукину решить многие проблемы. Впрочем, воспользоваться его помощью Николай планировал лишь в крайнем случае. Он не хотел быть обязанным воровскому авторитету, да и раскрывать ему цель своего приезда в Москву тоже не собирался. Сегодняшний визит Николая к Дыбину был лишь данью вежливости.

Когда Щукин, насвистывая, подходил к особняку Дыбина, хозяин вышел на крыльцо и, встретив Щукина, заключил его в объятия.

– Ну, проходи, Молот, – широко улыбнулся Дыбин, дыхнув в лицо Николаю перегаром и чесноком. – Каким ветром в столице?

– Дела, – ответил Щукин и поморщился. – Дыба, а тебе никогда не казалось, что иногда лучше жевать, чем говорить? – поинтересовался Николай у авторитета, воспользовавшись избитой рекламной фразой. Дыбин несколько секунд непонимающе смотрел на него, а затем обиделся.