Андрей Негривода - Человек войны Страница 12

Андрей посмотрел на Павла, который в этот момент выпятил нижнюю челюсть, мол, «ни фига себе!»...

– Этих троих надо зачищать в первую очередь!

И не было нужды пояснять, кого из «шестерки» новой смены имел в виду Андрей – понятно было и без «разжевывания».

– Три «трубы», – прошептал Гром. – Если они лупанут отсюда по десантным «вертушкам»... Тремя выстрелами можно до роты американских морпехов «удвухсотить»! А если со всех пяти НП...

– Батальон, – подвел итог нехитрому счету Андрей. – «Янкесы» этого не простят! Ни им, ни нам!

– Будем валить!

– Обязательно! Но не сейчас... Откатываемся...

Они отползли от гребня и стали осматриваться внимательнее.

Площадка, на которую они взобрались, была практически ровной и плоской, как поверхность столешницы. Такие горы иногда еще называют «столовыми». Правда, были здесь и валуны, и небольшие деревца, а немного подальше даже небольшая рощица невысоких сосен.

– Ориентируй, – обратился Кондор к своему следопыту и, протянув руку, включил его «Фалькон», чтобы могли слышать все бойцы группы. – Где находится сам НП?

– На восточной стороне сосновой рощи. Со стороны Вайпера...

– Зразумев, – тут же подал голос Збигнев.

– Вход со стороны крепости находится метрах в десяти-двенадцати от вершины. Наверх есть нахоженная удобная тропинка. Ширина гребня там около сорока метров или немного поменьше, сосны, кустарники и много валунов. Как раз есть место, чтобы бородатые со своими «трубами» засели. На «нашем» склоне норка выходит почти на самый верх – до гребня там метра три всего-то. Перед обоими входами есть небольшие «пятачки» и растет кустарник. Маскировка аховая, но снизу, от «зеленки», если не знать, что искать, никогда не увидишь.

– Что внутри? – задал вопрос Андрей.

– Внутри... Четыре небольших зала внутри. Самый маленький, метра три в глубину, – со стороны крепости. Чуть-чуть побольше, метров в пять, – у второго выхода. Внутренняя галерея самая большая – там метров двадцать пять будет...

– Как по заказу! – усмехнулся Андрей. – Два тамбура-предбанника у входов и большой зал!

– Потрудились там в свое время нехило, кэп! И, думаю, не сейчас, а с десяток веков назад, еще те монахи-буддисты, что все это место и обживали... Там, наверху, над пещерой, есть одно интересное сооруженьице... Я тебе его покажу потом... Не все там природой создано.

– Ясно. Ты говорил, четыре зала?

Павел как-то странно посмотрел на Кондора.

– Точно! Четыре... И у Стара столько же... И, думаю, на остальных трех НП та же картинка... Четвертый зал искусственный, ком... Его вырубили в скале вручную... И есть еще один выход... Наверх... Прямо посредине площадки...

Павел выключил маленький тумблер станции, видимо, дальнейшую информацию должен был знать пока только Кондор и распорядиться ею по своему усмотрению.

Андрей выжидающе смотрел на Павла, и тот, погодя несколько секунд, выдал:

– Природная щель там скорее всего была, только ее расширили и сделали пригодной для «экстренной эвакуации».

А вот это было действительно очень важно. Настолько, что полностью меняло весь план захвата НП.

– Показывай!

Подав сигнал группе, Андрей молча двинулся за своим следопытом.

Гром, лавируя среди больших камней и деревьев, «скользил» в направлении НП талибов, двигаясь к только одному ему известной цели. Так прошло пятнадцать минут... Они прошли по гребню не меньше двухсот метров, когда Павел замер на месте и поднял сжатый кулак, подавая сигнал «Внимание!»... Он стоял на одном колене, прислушиваясь к звукам, и едва-едва угадывался в снегопаде... Да что и говорить! Если бы Андрей не знал точно, где находится Гром, если бы не следил внимательно за всеми его движениями, то почти наверняка не заметил бы его в этой белой круговерти.

Так прошло несколько минут, и наконец Павел подал знак капитану.

– Показывай, – проговорил Андрей шепотом, приблизившись. – И рассказывай...

– Вон там, метрах в тридцати, есть небольшая скала. Видишь?

Павел показал рукой в сторону «каменного пальца», возвышавшегося прямо посредине плоской вершины горы.

Андрей кивнул головой в ответ.

– С той стороны «пальца» есть еще один выход из этой норы. А в пяти метрах от него сложен каменный бассейн.

– Не понял? – Андрей с изумлением посмотрел на Грома. – На кой хрен здесь бассейн?

Сказал и тут же понял, что ляпнул глупость.

Он попросту в одну секунду «вернулся» на два года назад, когда три месяца жил в буддийском дзонге Кулха Чу в Гималаях, в обществе уникальных монахов Белых Братьев, и «лечил» свою душу, пытался постичь вековую мудрость, в длинных разговорах с его гуру, монахом-архатом Фа Сянем, а иногда и с великим Махатмой Кут Хуми...[19] Монастырь тот тоже находился на высоте около четырех тысяч на северном склоне самой высокой горы Бутана Кулагангри. И монахи, Белые Братья, носили воду в монастырь снизу, с ледника, веками и сливали ее из деревянных кадушек в каменный бассейн. А потом и сам Андрей стал на три месяца монастырским водоносом.

– А... Ну понятно.

– Вот-вот! – усмехнулся Гром. – Дожди летом здесь явление обычное, надо понимать, вот и собирали ее монахи. Пить-то что-то надо!

– Ну, ясно.

– А за бассейном, в нескольких метрах, есть место, которое было приспособлено под большой костер...

– Сигнальный?

– Я тоже так подумал, когда в первый раз увидел.

– Вот теперь все на своих местах! – словно вспышкой яркого света «осветили» мозги Андрея. – Эти пещеры были НП еще тысячу лет назад! Мало ли кто в этих местах появится... Заметили монахи на дальних подступах чужаков, зажгли костер, да и ушли в монастырь. А у тех, кто в самом монастыре, есть почти сутки времени, чтобы организовать оборону или уйти к Хайберу или дальше, в Гималаи, – это уже зависело от того, были ли те монахи воинами...

– Похоже. Мы, во всяком случае, именно так и думали тогда. А ты, в Бутане, наверное, и видел?

– Ну, да... Что-то в этом роде, – проговорил задумчиво Андрей. – Ну, это ладно... Что с выходом, Паша?

– Тот, четвертый зал, использовали под дровяной склад. Затаривались на всю зиму. Да и сейчас наверняка точно так же. Видел бородатых?

– Ну, да. Смена не несла с собой ни одной вязанки хвороста, а без дров по такому морозу в этом каменном склепе больше суток не высидишь – околеешь на хрен, – согласился Кондор.

– Правильно. А лаз... Это выход еще и...

И тут до Андрея наконец-то дошло!

Он настолько привык к тому спецпайку, которым все они питались на боевых выходах, что напрочь отучился мыслить обычными, человеческими категориями и учитывать человеческие слабости и надобности, словно вокруг были одни профессионалы-диверсанты...

– Срать бегают!

– Именно!.. По склонам жопой отсвечивать – демаскировка сплошная, а эту нору снизу не видать! Выскакивает «душарик», отбежал метров сто в лесок и погадил на свежем воздухе... А че? Нужное дело! Иначе пещеру через пару недель превратили бы в душегубку, в газовую камеру... Без противогазов там точно было бы не высидеть ни минуты!

– Кто у нас на дари может шпрехать? А то у меня этот их тарабарский язык из башки напрочь выскочил...

– Я могу, ком, – ответил удивленный Гром. – Нас в «Аквариуме» еще тогда натаскали! Экспресс-допрос могу провести на раз!

– Вот и проведешь!

– Не понял?

– Диспозиция такая. Сейчас поймешь. – Кондор включил рацию. – Вайпер!

– Слухаю!

– Джагглера и Гранда ко мне! Сам занимаешь позицию на вершине в «полтиннике» от выхода на «наш» склон и замри до моей команды! Ждем до темноты!

– Ешчь! Зробим!

– Оса!

– На приеме!

– Ты старший в своей группе! То же самое делаешь на «чужом» склоне!

– Есть!

– Джагглер!

– Я!

– Выходите с Грандом с вашей стороны к «каменному Пальцу». Позиция в «полтиннике»... Если будут гулять «хозяева», не трогать! Превратиться в камни! До моей команды – только наблюдение!

– Есть!

– Стар!

– На связи! – раздался в наушнике голос лейтенанта.

– Нужен один «язык».

– Сделаем!

– Всем! Станции только на приеме! Полное радиомолчание! Максимальная маскировка! Ждем, пока «хозяева» сменятся! И ждем темноты! Конец связи!

Гром смотрел на Андрея с немым восхищением. Нет! Он, конечно же, тоже был не лыком шит, и послужил немало, и опыта боевого у него на десятерых наберется, и знаний, но... Принять решение и распределить роли для полутора десятков человек, поставить каждому задачу, да так, чтобы он ее понял до последней запятой, и все это сделать за считаные секунды, в лет, что называется, «прочувствовав» и оценив ситуацию, Павел не умел – на это у него уходили минуты. Тоже не много, но в бою это может иметь решающее значение...

...Не думай о секундах свысока,Наступит день, и ты поймешь, наверное,Свистят они, как пули у виска,Мгновения, мгновения, мгновения...

Решать мгновенно Гром умел только за себя одного.