Владимир Михановский - По острию ножа Страница 12

— Как говорится, молодец против овец, а против молодца — сам овца, — прокомментировал генерал.

— Короче, десантники не только выстояли, но и организовали постоянную оборону. Положили несколько десятков боевиков, и те отступили, ничего не добившись.

— А что же операция против Дудаева?

— Ее возобновили ровно через сутки, 12 июня. Что касается нас, диверсантов, то мы десантировались без потерь и без всяких приключений. Высадились из всех четырех вертолетов удачно. В смысле — скрытно, наблюдатели боевиков нас, к счастью, не заметили…

— Повезло.

— Теперь и успех боевой операции, и сама наша жизнь были только в наших руках. Я распределил ношу среди всех, и мы, не теряя времени, двинулись в сторону села Асланбек-Шерипово. Продвигались осторожно, а потому крайне медленно. Малейшая оплошность могла стоить нам жизни. Но, как говорится, бог не выдал и свинья не съела.

— Шли долго?

— Всю ночь. Сделали только три-четыре коротких привала, фактически не спали. Сами понимаете, не до сна было. Общее возбуждение достигло высочайшей степени. Как же, наконец-то приближаемся к главной цели — логову самого генерала Дудаева! И вот наконец перед нами, как на ладони, село Асланбек-Шерипово. Лежит в долине, сжатое со всех сторон горами. Мы хорошо замаскировались, думаем, как действовать дальше. Оптика у нас уже была хорошая, цейссовская — спасибо главнокомандующему. Наблюдаем в бинокли за жизнью села. Ну, не буду вдаваться в лирику. А сразу отмечу, что, к нашей досаде, исходная информация оказалась неточной.

— В чем?

— Школа-то оказалась не на краю села, на что мы крепко надеялись, а в самом его центре. Что-то там напутали наши лазутчики. На большом красном кирпичном здании у центральной площади в бинокль ясно видна была надпись «Школа» на двух языках: русском и чеченском. Это весьма осложняло боевую задачу, потому что подойти к этому зданию скрытно было невозможно.

— А в остальном донесение соответствовало истине?

— Нам показалось, что да: по селу все время перемещались хорошо вооруженные боевики, проезжали машины с оружием и боеприпасами. Мирных жителей почти не было видно — наверное, подальше от греха попрятались. Рядовые чеченцы ведь не любят террористов: мало того, что те их систематически грабят, так еще и жизнь опасности подвергают. А народ устал от войны, от хочет мирной и спокойной жизни.

— Ты отвлекся.

— Наблюдаю я в бинокль за школой. Вижу, к ней то и дело подъезжают машины. В них грузят какие-то вещи, затем машины отъезжают. Делаю вывод: дудаевский штаб куда-то эвакуируется. Может быть, в более безопасное место? А может, думаю, Дудаеву донесли, что местоположение его штаба раскрыто? У боевиков разведка поставлена — будь здоров.

— Это я знаю…

— Принимаю решение: дождаться вечера и под покровом темноты совершить налет на здание школы. А пока даю команду отдыхать, набираться силенок, они нам ночью пригодятся.

— А Дудаев в школе находился?

— Вы коснулись главной интриги, Иван Иванович! По данным разведки, он должен был там находиться, вот и все, что было на тот момент известно.

Пока ребята мои отдыхали, я самолично отобрал снаряжение, необходимое для ночной операции. Решил — брать самый минимум, чтобы обеспечить максимальную мобильность.

— А остальное снаряжение куда девали?

— Сделали тайник и не только его запрятали, но и заминировали. На всякий пожарный случай. Если мы за ним не вернемся, так пускай не достается никому.

— Хороший принцип.

— Ну, подошло время выступать, я шепотом скомандовал, и мы двинулись… Но тут мы стали жертвой известного оптического обмана, он знаком всем, кто бывал в горах. Там воздух как-то по-особому прозрачен, никаких примесей в нем нет, и поэтому расстояния искажаются. Нам казалось, что школа чуть ли не рядом с нами. Начали идти — что за черт! Чем больше продвигались, тем больше школа от нас отдалялась.

— Обычное явление.

— Но нам оно стоило бессонной ночи.

— Целой ночи?

— Представьте себе. В довершение всего над нами сияла полная луна, светло, хоть иголки собирай. К счастью, село было безлюдным. Даже собаки куда-то подевались, и ни один боевик нам не встретился. Правда, и перемещались мы тихо, словно тени скользили, этот способ передвижения мои ребята освоили основательно.

Один раз навстречу прошествовал чеченский патруль. Боевики громко смеялись, слышался крепкий русский мат — вообще они ругаться предпочитают на нашем языке. Они шагали, ничего не опасаясь, да и чего можно бояться здесь, в самом сердце собственной территории?! Я сделал знак, и мы бесшумно спрятались за угол ближайшего дома. Кстати, дома в том селе были один в один — добротные, просторные, крытые железом. Село не знало ни бомбежек, ни обстрелов.

Конечно, пользуясь элементом внезапности, мы могли в два счета обезвредить и уничтожить патруль, но это никак не входило в нашу задачу.

Кроме того, была опасность случайно демаскировать себя — стоило кому-нибудь из чеченцев успеть крикнуть, и наше задание автоматически срывалось.

Патруль благополучно миновал нас, мы выдвинулись из-за угла дома и тихонько, вдоль заборов, двинулись дальше.

— Сколько же вы шли?

— Представьте себе, целую ночь. До школы — предполагаемого штаба Дудаева — добрались только на рассвете. Вход охраняли два вооруженных до зубов боевика. Снять их для моих ребят было не проблема. Скрутили в два счета, тем более, при виде невесть откуда появившихся русских на них словно столбняк напал.

— Убили?

— Я велел их пока оставить в живых, как источник информации. И, как тут же выяснилось, поступил правильно. Диверсанты мои здание школы, рассыпавшись по коридорам, захватили за несколько минут. Но никого в комнатах не обнаружили.

— А Дудаев?

— Его и след простыл.

— Обидно.

— До слез было обидно, Иван Иванович! Из допроса плененных охранников выяснилась общая картина. Действительно, какая-то информация о наших намерениях просочилась в штаб Дудаева, и он решил передислоцировать свой командный пункт. Именно этот процесс мы и наблюдали накануне с соседней горы в свои цейссовские бинокли.

— А не пытались выяснить, откуда именно к боевикам просочилась информация?

— Еще как пытались! Два часа бились с охранниками, но они клялись Аллахом и всеми святыми, что ничего не знают. И в данном случае я им верю.

Матейченков сжал кулаки:

— Знать бы, кто этот гад!

— Боюсь, что не один он, товарищ генерал-полковник…

— Ну а что было потом?

— Обыскали мы оставленный штаб. Дудаевцы, конечно, не предполагали, что здесь могут появиться русские, и оставили кое-какие важные документы.

— Много было их?

— Много. Я перебрал, самые важные забрал с собой. Но вот дальше началось самое интересное.

— Вас обнаружили?

— Пока что нет, но вообразите наше положение. Чеченское село, расположенное аккурат посреди территории, контролируемой войсками Дудаева. Посреди села — временно оставленный штаб мятежного генерала. И в этом помещении очутились мы, горсточка русских разведчиков-диверсантов.

— Голые среди волков.

— Ну, не то чтобы голые, оружие и боеприпасы у нас были, правда, в небольшом количестве. А вот насчет среди волков — это уж точно: прямо посреди волчьей стаи.

— И рассвело уже небось?

— Да, пока возились с обыском, наступил день. Получилось, что мы сами себя загнали в ловушку: прокрались сюда ночью, каким-то чудом. Но уйти незамеченными средь бела дня было невозможно.

— Экстремальная ситуация.

— Я сказал, что наступил день… Не совсем так — было совсем раннее утро. Я подошел к окну, отворил его и осторожно, стараясь не высовываться, выглянул наружу. Село только просыпалось, отовсюду доносились крики петухов. В комнату вливался воздух, совершенно упоительный. Такой воздух бывает только в горах. Слегка разреженный и как бы процеженный, пропитанный дыханием высокогорных альпийских лугов…

— Да ты поэт.

— Какой там поэт, — махнул рукой Петрашевский. — Я старый служака, таким и умру. Просто описываю, что было на самом деле… Выглядываю, значит, в окошко, мгновения бегут, наблюдаю мирную картину, и даже не верится, что где-то, и совсем не за тридевять земель, идет беспощадная война, рвутся снаряды и бомбы, лопаются мины, а главное — гибнут люди…

— И сам каждую минуту можешь погибнуть.

— Мимо школы прошел чеченский подпасок в кожаном картузе, его длинный бич волочился по дороге, поднимая небольшое облачко пыли. Он что-то гортанно кричал на своем языке, и заспанные хозяйки отворяли калитки и выгоняли навстречу ему коров. Над самым окном беззаботно чирикали птицы. Более мирную картину трудно себе представить. Но, пардон, увлекся воспоминаниями.

— Что же ты предпринял?

— Решил пока не торопить события, немного выждать, что ситуация сама подскажет, как действовать. Несколько своих молодцов выставил в охрану, чтоб нас не пошлепали как куропаток, остальным велел немного поспать: силы у всех были на пределе…