Сергей Зверев - Топить их всех! Страница 12

– Может, этот белый знает какие-то особые заклинания?.. – огромная ладонь нервно смяла пивную банку. – Неплохо бы расспросить…

…Спустя полчаса совершенно обессиленного Флерова выволокли из тюремного дворика и бросили в общую камеру, где содержались пленники с «Новочеркасска». Тюремщик вылил ему на голову ведро воды, и арестант очнулся, захлебываясь…

– Знаешь, самыми страшными были первые полтора часа, – рассказывал он судовому врачу, придя в себя. – Я себе так загадал: досчитаю до тысячи – а там посмотрим…. Может, и подпишу, что террорист. А может, и нет. Сосчитал и стал считать дальше. Капли считал, которые макушку долбили. Зато за время допроса я понял одну вещь: ни убивать, ни калечить они нас наверняка не станут.

– Почему ты так думаешь? – спросил доктор, осторожно снимая со лба Флерова влажный компресс.

– У них в комнате для допросов видеокамера стояла. Ясно, для чего.

– Чтобы мы признались в скотоложестве, наркомании, педофилии и пьянстве во время выхода из порта? Ведь шприцы, диски с порнухой и пустые бутылки в твоей каюте нашли… – вздохнул врач.

– Завтра они где-нибудь в канаве голову своего президента найдут – так нам что, всем после этого вешаться? – возмутился старший механик. – Так для чего у них видеокамера?

– Все очень просто. – Флеров с трудом приподнялся на локте. – Мы должны признаться в покушении на Лулу. После чего нас немедленно отпустят домой. Естественно, без «Новочеркасска». Следов пыток и насилия нет – значит, наше признание было добровольным. И уж тогда диктатор и его камарилья наверняка потребуют от России наказать нас по всей строгости закона. А видеокадры, которые потом прокрутят везде, где только возможно… дорогого стоят. Наши, может, и не захотят нас наказывать – а придется, чтобы погасить дипломатический скандал…

Лучи заходящего солнца скупо проникали в камеру через запыленное решетчатое окно. В соседнем корпусе слабо хлопнули несколько одиночных выстрелов, и из тюремного коридора донесся жизнерадостный хохот тюремщиков. Под нарами зашуршали крысы, на которых тут никто уже не обращал внимания.

– Полная невыкрутка, – вздохнул стармех, оценив перспективы. – Что называется – в лоб или по лбу. Что же нам делать?

– Бежать отсюда. – Голос Флерова был ровен и тих, как полет совы.

– Тут убежишь… – Судовой врач обвел взглядом массивные стены и сводчатый потолок. – Эту тюрьму и авиабомбой не разрушить.

– Бежать можно и нужно. – Голос капитана неожиданно окреп. – Я пока в тюремном дворике сидел и в очередной раз капли до тысячи считал, кое-какие выводы сделал. Наблюдал, прикидывал… Это только кажется, что удрать отсюда невозможно. А на самом-то деле… Не замок Иф.

– Ну, хорошо, допустим, мы убежим отсюда, – предположил стармех недоверчиво. – А дальше-то что? С боем прорываться в торговый порт, чтобы попытаться силой захватить наш «Новочеркасск» и выйти в открытое море?

– Прорываться надо не в порт, а в деловой центр, – пояснил капитан. – Я ведь тут уже в третий раз и город неплохо знаю. Дело в том, что…

Приводнение «Макарова» прошло успешно. В отсеках ощутили сильный удар о поверхность, после чего субмарину несколько раз сильно качнуло; по законам физики вытесненная вода тут же сомкнулась над сигарообразным корпусом лодки. Однако запускать двигатели, а тем более погружаться было рано: огромные грозди гигантских грузовых парашютов могли зацепиться за гребные винты или антенну.

Припав глазами к визиру перископа, Илья Георгиевич Макаров оценил ситуацию и заметно повеселел. Все складывалось как нельзя лучше. Океанская поверхность была чистой. В зыбкой ясности рассвета медленно угасали огромные звезды. Гидроакустик докладывал: никаких посторонних судов в радиусе двадцати кабельтовых не наблюдается. Радист, связавшись с пилотами транспортного «Ила», поблагодарил за удачное десантирование.

– Приступаем к уничтожению улик, – то ли в шутку, то ли всерьез объявил Макаров, отдраивая люк боевой рубки.

Избавиться от парашютов оказалось не так просто: гигантские полотнища намокли, и поднять их с океанской поверхности можно было только электролебедкой. Впрочем, спустя полчаса парашюты были выловлены и аккуратно скручены в буты. Принайтовав к стропам загодя приготовленный груз, подводники отправили средства десантирования на дно Индийского океана.

– Смотрите, товарищ командир! – Молодой мичман удивленно таращился на океанскую поверхность.

У гладкого, как яйцо, борта субмарины плавали изысканного вида медузы. Подобные не встречаются ни на Черном море, ни на Дальнем Востоке, ни в Атлантике. Огромные колышущиеся абажуры были украшены затейливой резьбой, кружевными ободками и невиданными воротничками, напоминающими жабо средневековых монархов. Жгучие тропические лучи разукрасили медуз в самые невообразимые цвета – оранжевые, голубые, зеленые и фиолетовые.

– С этими тварями поаккуратней, – серьезно предупредил Макаров. – При контакте ожог третьей степени гарантирован. Я это точно знаю…

Тем временем радист уже развернул антенну спутниковой связи. Приказ с КП Балтфлота звучал так: погрузиться на перископную глубину и идти курсом норд-вест в квадрат, расположенный более чем в сотне морских миль от места приводнения. Там «Макаров» уже ожидала рыболовецкая плавмастерская.

– Наверное, это и есть тот пункт промежуточного базирования, о котором мы думали, – предположил старпом, когда субмарина погрузилась на перископную глубину. – Только почему база – рыболовецкая?

– А вы, товарищ капитан третьего ранга, хотели бы, чтобы рядом с территориальными водами этой поганой африканской диктатуры курсировал авианесущий крейсер под Андреевским флагом? – Илья Георгиевич мгновенно проникся логикой планировщиков из ГРУ. – Все правильно: эти квадраты Индийского океана – традиционные районы международного рыболовства. И наши сейнеры там частые гости. И сейнерам этим периодически надо ремонтироваться, пополнять запасы провизии и пресной воды, сгружать улов в рефрижераторы, выходить на связь… Однако капитанам рыбацких шхун вовсе не обязательно знать, что плавмастерская, к которой они иногда подходят, явно двойного назначения.

Даргель, однако, не сдавался.

– Почему нам сразу не дают всей информации? И вообще: ну, подойдем мы к плавмастерской, а дальше?

– Как-нибудь и информацию дадут, и задачу поставят. И вообще – хватит гадать. Вы офицер российского подплава или базарная цыганка?

«Макаров» уверенно шел заданным курсом. Бирюзовые струи воды свивались за перископом, оставляя позади едва заметный белесый бурунчик. Океан, замкнутый в круг линией горизонта, лежал под ярко-голубым небом темно-синей громадой. Огненный шар африканского солнца уже висел над его водами, окрашивая волны во все оттенки розового.

– Ну что, товарищи подводники, ничего необычного не заметили? – спросил Макаров у старпома и вахтенного, зашедшего в рубку с докладом. – А ведь мы находимся в Южном полушарии.

– Поверхность такая же, небо такое же. – Развернув перископную трубу на сто восемьдесят градусов, вахтенный уступил визир Николаю Даргелю.

– Солнце… солнце с какой стороны поднимается? – подсказал Макаров. – Ну, вспоминаем: где оно было полчаса назад?

– Солнце как солнце, – передернул плечами старший помощник. – Красное. Круглое. Наверняка жаркое. Уже высоко. А что?

– Настоящий подводник должен быть внимательным… Если не хочет, чтобы его списали на берег швабрами заведовать. Солнце в обратную сторону движется. Не так, как у нас, в Северном полушарии… Ну, посмотрите!

Действительно, в Южном полушарии воображаемая дуга солнечного пути, загибающаяся с востока на запад, теперь отстояла от «Макарова» к северу. Потому и казалось, что дневное светило движется в обратном направлении.

– Хотите посмотреть на океан в полуденное время – поворачивайтесь к югу спиной! – резюмировал командир субмарины. – Никогда, что ли, в этих широтах не бывали?

– Дальше Средиземки ходить не приходилось, товарищ командир, – молвил капитан-лейтенант-вахтенный. – А вы?

– Было дело… В девяносто четвертом. Я тогда на стратегическом подводном ракетоносце старпомом служил. К северу от Мадагаскара проводку замкнуло. Пожар, задымление, аварийное всплытие, затопление отсеков. Полтора часа тушили. Двое погибших, пятеро угоревших. Но, к счастью, этим и обошлось, могло быть и хуже. – Командир субмарины, как обычно, был скуп на воспоминания. – Тем мне здешние воды и запомнились. Ладно, хватит об этом. Никакой арифметики, никаких мемуаров. – Илья Георгиевич склонился к «каштану» – так называется устройство межотсечной связи. – Штурман, что там у вас? Докладывайте.

«Макаров» прошел уже четверть пути к рыболовецкой плавмастерской. Крейсерская скорость в двадцать четыре узла позволяла прибыть в заданный квадрат даже чуть раньше расчетного времени. Вскоре на горизонте появилось первое судно – огромный контейнеровоз под панамским флагом. Судно шло почти встречным курсом, и командир субмарины посчитал за лучшее свернуть на один румб влево и отдать команду на погружение на тридцать метров.