Инфер 3 - Михайлов Дем Страница 12

– Правда? – тихо прошептал он наконец.

Поморщившись от его чисто бабского ангельского выражения преисполненного какой-то потусторонней надеждой личика, я воткнул сигару в зубы и поочередно задрал сначала рукава новой футболки, а затем и шорты, показывая кольцевые шрамы. У Сорроса отпала челюсть.

– В этом мире система почти бог, – продолжил я. – Она может пришить тебе новые конечности, может заменить требуху и даже член новый присобачит вне зависимости от пола, главное – ей понравиться, а затем просто попросить. Главное – заработать баллы… заслужить доверие… быть полезным. Но ты… ты всего лишь никчемный тюфяк, что жрет свежие фрукты и думает о смерти… Знаешь… хотел бы ты сдохнуть – ты бы сдох. Шесть раз пытаться и не суметь? Кого ты смешишь?

Парень хотел что-то сказать, но я раздраженно дернул щекой:

– Нет, я не буду подсказывать тебе, как именно стать своим для системы. Сам напряги голову и жопу, придумай что-нибудь. Наберешь у нее очки – вернешь себе руку хотя бы. Или тебе нога была нужна?

– Я… а если не получится?

– Лучше сдохнуть пытаясь, чем не сделать ничего. А еще лучше – сдохнуть, но сделать, – ответил я. – Жить или сдохнуть – решать тебе. Пытаться или не пытаться вернуть ноги и руки – тоже только тебе. Мы живем в мире, где система может заменить все. Главное – найти подход. А если не сможешь найти способ приживить новые руку и ноги – иди другим путем! Заработай бабла, наведи связи со знающими и умеющими многое достать гоблинами, купи себе боевой шагоход, обучись бою на нем – и вперед на дракона! Шагоходом можно управлять всего одной рукой при сноровке. А еще можно вживить себе нейрочип и управлять тяжелой техникой мысленно… Но ты ведь не пытался. Не искал способ. Ты потратил годы на то, чтобы просто жалеть себя… Хотя… мне ведь похрен. Решать тебе. Кстати… на.

Я взмахнул рукой, и в сантиметре от яиц парня в одеяло вонзился мой нож, пробив его и уйдя в доски. Указав глазами на дрожащую рукоять, я предложил:

– Давай. Отточен на совесть. Просто полосни по глотке вот здесь, – я указал место у себя на шее. – Вот твой шанс наконец-то сдохнуть. Давай! Режь!

– Оди, – всхлипнул подкинувшийся со своего места Мигель. – Погоди… он же сейчас…

Секунд пять поглядев на рукоять ножа, Соррос отрицательно качнул головой, затем поднял на меня лицо и заговорил. Причем заговорил громко, внятно и строго по делу, рассказывая только увиденное, причем описывая все это так детально, будто это случилось полчаса назад. Этого я и добивался… Подавшись вперед, попыхивая сигарой, я внимательно слушал – как, впрочем, и остальные.

– Я узнала, почему гиппо сходят с ума! У них диссонанс! От недотраха! Особенно у самок. Вечно нам, бабам, не везет… Хотя чаще всего дивинусы – самцы! Еще один гвоздь в трухлявый гроб полового неравенства, да, лид? – усмехнулась Ссака, первой явившись на зов и грамотно усевшись так, чтобы не перекрывать мне обзор, да и самой его не лишаться.

Время еще было – Каппа делал внушение вразнобой кивающим сонным гоблинам, что проснулись минут десять назад, и самые бойкие из них вдруг решили устроить неумелый мордобой.

Сурвер пытался поколотить аборигена, а тот столь же убого пытался дать отпор. Пока они, странно махая руками, кружили по плоту, наступая на остальных, я лениво наблюдал – не за дебилами, а за неспешно шагающим Каппой. Сержант дошел, нанес два четко выверенных удара, после чего отыскал самого крикливого из зрителей, что подначивал громче всех, призывая бить в нос, и выдал ему выпрашиваемое. Пока трое валялись в одинаковых позах на бревнах, сержант заставил всех подняться и начал объяснять, почему им больше не стоит так поступать. Один из лежащих сглупу огрызнулся… и от пинка тут же улетел в воду, откуда выскочил как ошпаренный через пять секунд, с воем отдирая от окровавленного носа пару очень кусачих рыбешек.

Хорхе заинтересованно наблюдал, одновременно смешивая мне еще один полезный коктейль, набитый витаминами под завязку. И ведь это не мое осознанное желание – закинуться еще витаминами и белком – тело требовало само. Требовало жадно и громко. Сколько времени прошло с последних «усиливающих курсов», а организм до сих пор пережигает калории со скоростью лесного пожара, быстро регенерируя повреждения и стремительно усиливая и наращивая мышцы. Еще меня постоянно мучила жажда – хотя в этом климате неудивительно. Пот здесь льет в три ручья.

– Ты что-то говорила про секс гиппо…

– Да! – вздрогнула Ссака, что с огромным интересом наблюдала за шатающимся смуглым парнем, пытающимся отлить в реку и при этом не свалиться спьяну. Она явно надеялась, что у него не получится. – Мои руки!

– Твои руки и секс гиппо? – задумчиво склонил я голову. – Ты себя не переоценила, боец?

– Да нет! Я сейчас вся обляпалась липкой, но вкусной хавкой – что-то фруктовое вперемешку с мясным и рыбным фаршем. Сладенько. Я пошла мыть руки – у них там что-то вроде дамской комнаты и ведро висит с водой. Черпанул, повесил на крюк, повернул кран…

– К делу.

– Ну да. Мыло тоже есть – и это важно! Скребу я руки как всегда и вдруг понимаю КАК я их мою.

– Тщательно? Небрежно? – лениво подыграл я.

– Я… я их выскребаю буквально, лид. Мою от кончиков пальцев до локтей, выскребаю все из-под ногтей, хотя они у меня и так коротко подстрижены. И вот скоблю я себе руки, а в голове мысль – щетку бы пожестче, чтобы по ногтям пройтись после джунглей и жратвы…

– Хм…

– А знаешь, как я раньше руки мыла? Ну… во время Заката.

– Вытерла о пузо и пошла?

– В точку! В крови там или в чем еще – похер! В наше время таблетки от любого поноса лечат. Да с нашими тогдашними боевыми аптечками и регулярными курсами уколов… А тут я так тщательно намываю руки… прямо как…

– Хирург перед операцией? – зевнул я. – Вивисектор перед забавой? Моешь ручки, а на операционном столе скулит от страха голый парень с двумя красными крестами на яйцах?

– Да… Да… что-то такое мне и подумалось почему-то… обычные люди так руки не моют – разве что те, кто до жути микробов боится. А мне на микробы плевать. Хочешь воды из этой реки хлебну?

– Ты не доктор, – кивнул я.

– Но тогда…

– А вот как боевой сопровождающий для доктора, что собирается вскрывать или обследовать еще живое существо вроде прототипа дивинуса-пантеры… и доктору всегда может вдруг понадобится помощь – особенно если дело не в операционном зале, скажем, а где-нибудь в кунге специального грузовика, стоящего посреди естественной среды обитания в джунглях. А там всегда может понадобиться боец, что не побоится придержать голову трехглавой твари или залезть ей по локоть в кишки, выискивая неисправный чип. В том корпусе Вест-Пик занимались темными делами, Ссака. А ты явно не жертва их экспериментов. И ты была разбужена с надеждой на то, что разберешься с проблемой и разбудишь остальных.

– От этого мне и хреново, – призналась наемница. – Я могла…

– Чушь, – буркнул я. – Тебе хреново не от того, что ты могла резать зверушек или людей. Нет. Ты такая же, как и я. Мы все наемники, Ссака. Мы все гребаные бездушные убийцы, мы все занимались пытками, мы выбивали информацию или же выжигали ее из хрипящих от дикой боли тел. Тебе хреново только потому, что ты не помнишь, как это делала. А как вспомнишь – все встанет на свои места. Так было у меня. Как только я, благодаря флэшам, вспомнил хоть что-то – сразу стало чуток легче. Почему? Потому что мы из той породы гоблинов, что не любят, когда их используют втемную.

– Наверное, ты прав, – кивнула Ссака. – Надо покопаться в себе. Я люблю ощущать себя как механизм – исправный надежный механизм без липких слезливых соплей, но с хорошей смазкой от фирмы «а мне посрать на вас и ваши проблемы!». А тут прямо нервное подрагивание какое-то…

– Вспомни часть заблокированного – и станет легче.

– Как? Наркота? Каппа что-то говорил про волшебные слезы эльфиек… кто такие? Я еще не все о вашем прошлом выведала – Каппа упертый.