Жека 3 - Arladaar Страница 12

— Почём? — спросил Жека. — И сколько?

— Отдам по 5 рублей за килограмм, как от сердца оторву, — усмехнулся Веня. — А ты, даже если цену поднимешь в два раза, наваришься достойно. Сейчас лук в магазинах по 20 рублей килограмм.

— Давайте всё, сколько есть! — уверенно сказал Жека. — Возьму всё!

— А продашь ли всё? — удивился Вениамин Людвигович. — У меня его фура будет. 10 тонн. Магазины берут по мешочку в месяц, и баста. А это же не золото, чтобы лежать вэчно. Лук и сгнить может, и хранить его надо в теплом складе.

— Ничего! — уверил Жека. — У нас кафе есть. Так что нормально всё.

— Ну, хорошо. Дело твоё, — скептически пожал плечами Веня. — Как будешь готов принять товар, маякни. Я отправлю, куда скажешь.

10 косарей тут же разделили полностью. Жека со Славяном и Митяем взяли по 2 косаря, остальные пацаны, Лёха, Графин и Кот, по полтора. Жека докинул им ещё пятихатку своих. Всё сообразно авторитету в бригаде и деловой хватке.

Времени поспать оставалось совсем немного, поэтому, приехав домой, Жека сходу завалился в кровать. Ужинать уже было поздно, да и не слишком хотелось. Перед тем, как уснуть, Жека крутил в голове разговор с Вениамином Людвиговичем. Авторитет конечно, слукавил, что отдаст лук по декабрьской цене. В декабре он стоил 3 рубля, а кое-где и два рубля. Но… Даже при цене в 5 рублей предложение было очень выгодным. Десять тонн лука это приличная сумма для закупа нужна. 50 косарей. Однако… Его весь можно сбагрить. 250 человек коллектив. Пусть даже 50 человек не возьмут, но если оставшимся двумстам продать лук по 10 рублей, навара выйдет те же полсотни. Конечно, не каждый возьмёт мешок, но цена привлекательная. Очень привлекательна. Почти даром. И количеством хорошо. Люди давно уже научились покупать не только для себя, но и родственникам, друзьям, соседям.

Утром, перекусывая на ходу, залез в свою кубышку, посчитал деньги. Вышло чуть больше 50 тысяч. Этого хватало, чтоб выкупить лук у Вени. Можно персонально крутануться, не вовлекая в дело больше никого. У Жеки с пацанами давно была договоренность — на личные деньги крутится кто как хочет и может, если это не затрагивает интересы фирмы, и не палит остальных. В сложных вопросах, как вчера с кондитерской фабрикой, дело выносится на совет бригады.

Сначала позвонил Вениамину Людвиговичу, сказал, что деньги есть, и товар примет прямо сегодня, пусть везут в середине дня прямо к офису АО ССМФ, и деньги отдаст Вене лично в руки. Сразу же. Потом вызвонил служебную машину.

Приехав на работу, дал распоряжение секретарше Оксане сделать плакат на информационный стенд, и обзвонить мастеров и прорабов, что с сегодняшнего дня будет производиться отоварка трудящихся продуктами питания. Сначала луком репчатым по цене 10 рублей за килограмм. Возиться с ним некому, вешать килограммульками, поэтому продавать лук будут только мешками. Мешок весом 30 килограмм на человека. Можно под зарплату.

Веня был точен как швейцарские часы. Около двенадцати часов около конторы общества остановилась фура, и несколько парней быстро стаскали лук прямо в фойе, забросав весь угол чуть не до потолка. Веня приехал лично, и командовал грузчиками, показывая, куда лучше сложить мешки.

— Сколько тут? — спросил Жека.

— Восемь тонн. Точность как в аптэке,— заверил Веня. — Десять я не стал отправлять, справедливо рассудив, что врэмэна сейчас тяжёлые, всякое может быть. Может, я тоже крутанусь, глядя на тебя.

— Прошу в мой кабинет, за расчётом, — сказал Жека, и махнул рукой, призывая следовать за собой.

— А у тебя неплохо тут, — заметил Веня. — Молодые бухгалтерши, секретарши. Надо себе так же завести. А то у меня одни Марьи Иванны возрастом Очакова и покоренья Крыма.

— Кофе? Сигареты? Коньяк? — предложил Жека.

— Ой, нет, молодой человек, спасибо. У меня весь день расписан как по нотам в элитном оркэстре, — рассмеялся Вениамин Людвигович. — Мне гэшэфт делать надо. А пить спиртное посреди рабочего дня я не хочу.

Жека достал из сейфа деньги, 40 тысячных купюр, и отдал Вене.

— Ну, всё, до свиданья!

— До новых встреч, молодой человек! — Веня пожал Жеке руку, сунул деньги во внутренний карман дублёнки, и пошёл прочь. Жеке же предстояло много дел. Начал с того, что зашёл к главбуху Ирине. Сел перед её столом, и положил на него 500 рублей.

— Привет, это плата за дополнительную работу, — подмигнул Жека. — Подкалымить не желаешь?

Ирина смущённо улыбнулась, и взяла деньги. Деньги она любила, Жека заметил давно. Впрочем, кто их не любит. Особенно, если они сами падают тебе в руки.

— Что-то с луком связанное? — смущённо спросила Ирина, постукивая накрашенными ноготками по столу.

— А ты догадливая девушка, — рассмеялся Жека. — Да. Это связано с луком. Нужно будет либо принимать деньги, либо записывать отоварку в счёт зарплаты. Работа не пыльная. Но задержаться придётся. Я тоже задержусь. А вечером отвезу тебя домой с Романычем.

— Спасибо, — опять улыбнулась Ирина. — Я согласна.

Весть о том, что в конторе намечена отоварка луком, да ещё в таком количестве, вызвала немалый ажиотаж. Эх, Веня, Веня, не знаешь ты русского человека, поставленного на грань выживания, как сейчас, в голодном и холодном январе 1992 года, когда молодая Российская Федерация кое-как выползла из трупа СССР. Люди именно выживали, экономили каждую копейку. Старались обеспечить себя, родственников, знакомых, друзей. Работало сарафанное радио. Обзвонили ветеранов, пенсионеров. Многие снимали со сберкнижек деньги, или занимали, потому что знали — впереди будет ещё хуже.

Торговля шла шустро. И пришлось задержаться допоздна. Только в 10 часов вечера обслужили последнего человека. Осталась пара мешков лука, которые Жека решил отправить в кафе, в Еловку. Позвонил сразу же Славяну, чтоб завтра послал кого на машине. Только шелуха на полу говорила о том, что совсем недавно тут лежала груда мешков с луком. Ах да, и дипломат, в котором лежало 70 тысяч рублей. Ещё на 10 тысяч рабочие взяли под зарплату. Эти деньги должны быть переведены на счёт Жекиного торгового дома «Сибирь Великая» в качестве оплаты за товары и услуги, оказанные акционерным обществом. В целом, наварил Жека 100 процентов. И всего за один день. Веня был далёк от пролетариата, от народной