Станислав Олейник - Тени прошлого Страница 13

Прибыв на место происшествия, опергруппа сразу приступила к его осмотру. Эксперты фотографировали, снимали, откуда можно, отпечатки пальцев, что-то замеряли, что-то записывали. Не суетились только двое понятых, — пожилые мужчина и женщина, — соседи потерпевшего по лестничной площадке.

Закончив осмотр, медицинский эксперт дал команду на отправку тела в морг и следом за санитарами в белых халатах вышел на лестничную площадку.

— Похоже на самоубийство, — подошел он к стоявшему рядом с участковым Ершиком, Васькову. — Вена на левой руке перерезана, — вздохнул он, закуривая сигарету. — Лезвием безопасной бритвы…. Обнаружили ее в ванной, в отверстии стока, куда ее снесла вода.

— Может быть, утопили, а потом имитировали? — Васьков посмотрел на доктора, кивком головы отпуская участкового.

— Кто его знает, — неопределенно пожал плечами доктор. — Легкие чистые…. Но все равно подождем, что покажет вскрытие.

Затем, протягивая Васькову руку, добавил: «Ну, будь здоров, сыщик. Дерзай…. а мне пора. Результаты вскрытия получишь завтра».

Васьков кивнул доктору и, выхватив взглядом в открытом проеме двери старшего лейтенанта Климова, крикнул: «Толя, давай сюда!». Но, покосившись на стоявших рядом соседей потерпевшего, которых только что опрашивал, остановил того жестом, и сам шагнул в квартиру.

— Давай, Толя, рассказывай, что получили, — спросил он, покосившись на стоящего у серванта сотрудника прокуратуры. Другие сотрудники Васькова, Томилин и Мосинцев, ходили по этажам и опрашивали соседей.

— Нашли письмо, — коротко сообщил тот, оглядываясь на сотрудника прокуратуры, — посмертное…

— Так чего молчишь? Где оно?! — вскинулся Васьков.

. -А его вон тот, лысый, забрал, — кивнул Климов в сторону сотрудника прокуратуры.

— Все понятно, — глухо кашлянув, кивнул Васьков, — это Мохов…. Ни хрена не поделаешь, «прокуратура»…

Неожиданно в дверях появился Мосинцев.

— Он подошел к Васькову и, покосившись на Мохова, тихо сказал: «Товарищ майор, тут одна соседка говорит, что видела, как ночью из квартиры потерпевшего выходил какой-то мужчина. Она решила, что это потерпевший, и удивилась, куда это он на ночь глядя. Еще обратила внимание, что одет он был, в какой-то темный плащ с капюшоном, который раньше никогда не видела.

— Лицо его видела?

— Нет. На голову был наброшен капюшон. То, что мужчина был в плаще, она не удивилась. На улице шел дождь.

— В какое время он выходил?

— Говорит около двух ночи…

— Да? Интересно…. Давай, Дима, веди меня к ней, я сам с ней переговорю. А ты, Толя, будь здесь, жди нас. И ни слова о том, что слышал мужикам из прокуратуры. Я уже вижу, как Мохов косится в нашу сторону.

Соседка, которую звали Ангелина Васильевна, жила напротив квартиры потерпевшего. Это была, невысокого роста женщина, лет шестидесяти пяти, с пухлым лицом и родинкой на правой щеке. Она недовольно посмотрела на вошедших и, пробормотав, что- то, типа, — вот, попробуй рассказать что-то, так сразу никакого покоя.

Рассказала она то же самое, что сообщила Мосинцеву: Из-за постоянно мучающей ее бессонницы, ночью спит очень плохо. Вышла в туалет. Когда возвращалась, послышалась какая-то возня на лестничной площадке. Посмотрела в глазок, увидела какого-то мужчину, который возился с дверным замком. Мужчина был в плаще, с капюшоном, который был наброшен на голову. Нет, лица она не разглядела. А по времени это было ровно час. Она, когда вставала с постели, посмотрела на свои ходики…

Когда вернулись в квартиру потерпевшего, Васьков обратил внимание на отсутствие сотрудников прокуратуры. На его немой вопрос, Климов виновато пробормотал: «А они ушли. Тот, что лысый, просил передать, что с вами свяжется сам. А когда, не сказал».

Васьков решил еще раз осмотреть квартиру потерпевшего. Квартира была двухкомнатной и роскошью не блистала. Это была обыкновенная «хрущоба» на третьем этаже пятиэтажного дома. И было это простым совпадением, или нет, этот дом находился в одном дворе с девятиэтажной, где совсем недавно проживал покойный Петров. Он и в мыслях не мог допустить, что это дело, войдет в дело этого Петрова. А пока…. Пока он только внимательно осматривал скромное убранство квартиры.

Спальная, как спальная. Кровать, прикроватная тумбочка, шифоньер. Чуть больше мебели в горнице, современной мебелью в которой, пожалуй, был только один журнальный столик, да стоящий в углу на тумбочке, телевизор «Тошиба». Ящики шифоньера были выдвинуты, дверцы раскрыты. Книги из книжного шкафа лежали стопками на столе, — результат работы оперативной группы.

На полу лежал потертый ковер, пожалуй, единственная на полу вещь, до которой не добралась вода из ванной. На выступе серванта стояла небольшая, в рамочке фотография. На ней был изображен хозяин квартиры, а рядом, если внимательно присмотреться, мужчина чем-то похожий на потерпевшего.

— Похоже, брат, — подумал Васьков и, повернувшись к Томилину, коротко бросил:

— приобщи к материалам.

Выдвижной ящик стола был полон каких-то бумаг, книг и журналов.

— И здесь, химия, — машинально подумал Васьков, еще не увязывая обнаруженные книги и журналы, с точно такими же формулами, которые он не так давно видел при осмотре квартиры Петрова.

— Документы обнаружили? — не отрывая взгляда от ящика стола, спросил он у стоящего рядом Климова.

— Да…. И паспорт и другие документы, — подтвердил тот.

— Их что, тоже Мохов забрал?

— Да, — виновато ответил Климов.

— Понятно, — хмуро кивнул Васин. — Надеюсь, данные успели переписать?

— Да! — радостно подтвердил Климов. — Вон товарищ капитан все и переписал, — кивнул он на Томилина, который сидел на корточках перед шифоньером.

Услышав, что речь идет о нем, поднялся и подошел к Васькову.

— Саша, кто потерпевший по бумагам? — спросил его Васьков.

— Сейчас, Михаил Федорович, — Климов раскрыл папку. — Сейчас. Ага…. Вот.

— Мухин Григорий Васильевич, 1953 года рождения, уроженец города Краматорска…

— Ладно, Саня, хватит, — остановил Васьков Томилина, — подробности в отделе.

— Теперь ты, Дима, доложи, как давно потерпевший проживает в этой квартире, что рассказывают о нем соседи? — повернулся он к Мосинцеву.

— В квартире потерпевший проживал два года…. Купил ее у семьи, выехавшей на ПМЖ в Израиль.

— Понятно, — кивнул Васьков, — что еще?

Соседи его знают мало. Говорят, что мужчина был приятный, вежливый, но замкнутый. Трудовая книжка говорит, что до развала СССР работал лаборантом в каком-то закрытом учреждении. Помните, Михаил Федорович, в трудовой книжке покойного Петрова, значится это же учреждение.

— Хорошо, лейтенант, хватит. Разберемся. Остальное, что получил, доложишь в отделе. А сейчас, — Васьков посмотрел на часы, — у меня важная встреча. Продолжайте работать. Участковому передайте, чтобы еще раз опросил соседей и озадачил своих помощников.

Васьков медленно вращал в руках свой пустой бокал и невидяще смотрел мимо Павла на стену. Он только что поведал своему старшему товарищу о событиях, которые произошли за последние два дня, и своих сомнениях, и вопросах, которые у него появились.

Павел жестом руки подозвал официанта и, показав на пустые бокалы, попросил повторить. Подождав, когда напоенные пивом бокалы снова появились на столе, он пригубил свой, и внимательно посмотрел на поскучневшего Васькова.

— Как я понял, Миша, — тихо проговорил он, — в посмертном письме, который у тебя перехватил Мохов, потерпевший говорит, что это он убил старика Петрова…

— Выходит так, — процедил сквозь зубы Васьков.

— А заключение графологической экспертизы, что оно исполнено потерпевшим, есть?

Васьков закурил сигарету, затянулся и, выпуская дым, усмехнулся. 

— Ты думаешь, что Мохов какой-то дилетант? Ни хрена…. У него, Александрыч, в этом плане все четко — и заключение эксперта — графолога, и прочее… все уже есть.

— А что, по фотографии? Кто с ним изображен, брат?

— Эксперты подтвердили процентов на девяносто, что это брат. Сейчас перед нами поставлена задача по его поиску…. И поиску того человека, которого видела той ночью соседка.

— Да, да, — подтвердил кивком Павел, — я видел по телевизору выступление Мохова, и показанную им фотографию.

— Слушай, Миша, — Павел задумчиво посмотрел на него, — что говорит судмедэкспет, когда наступила смерть?

— Где-то, между двадцатью четырьмя и двумя часами….

— Что-то разбег по времени большой, — удивился Павел.

— Я такой же вопрос задал эксперту. Он объяснил тем, что тело долго находилось в воде.

— Может быть, может быть, — задумчиво покивал головой Павел, и замолчал.

— И еще один вопрос, Миша, — первым нарушил молчание он. — Установили, какая связь была между самоубийцей Мухиным и убиенным им Петровым?