Сергей Зверев - Скорая десантная помощь Страница 13

Он вышел из автобуса, и за ним следом тут же поспешил соглядатай. Делая вид, что он по-прежнему в полном неведении о том, кем на самом деле является «Пилсудский», Андрей пошел вокруг вокзала, притворяясь, будто любуется старинной архитектурой. Присмотрев укромный уголок между двумя соседними постройками, достаточно плотно занавешенный разросшимися кронами деревьев, он проследовал туда и, быстро укрывшись за толстым стволом старого дуба, затаился, поджидая шпика. Менее чем через минуту послышались осторожные, крадущиеся шаги.

Соглядатай и подумать не мог, что однажды окажется в положении схваченного своим же «подопечным». Предположив, что тот, вероятно, собирается сделать закладку сообщения для своих сообщников в заранее обусловленный тайник, «Пилсудский» поспешил следом, намереваясь поймать русского в самый неудобный для того момент, чтобы взять его с поличным. Но… Как это иногда случается в жизни, совершенно непостижимым образом «охотник» и «дичь» внезапно поменялись ролями.

Едва шпик оказался вне поля зрения случайных прохожих, чья-то сильная рука, схватив его за грудки, одним махом прижала к холодной кирпичной стене. Вытаращив от неожиданности глаза, «Пилсудский» увидел перед собой преследуемого, который угрожающе сжал кулак и негромко сказал по-русски:

– Ни звука! Иначе башку сверну, как цыпленку.

– В чем дело, что происходит? Кто вы такой? Что вам нужно? – возмущенно заговорил шпик на родном языке, запоздало пытаясь понять, как же его смог распознать этот явно очень опасный тип.

Он только теперь вспомнил про пистолет, спрятанный в подмышечной кобуре, но одновременно понял, что воспользоваться им уже не сможет.

– Ты тут давай не придуривайся, и невинность из себя строить нечего! – Не выпуская его ворота, торцом кулака русский жестко ткнул соглядатая в грудь. – Мне с тобой разговоры разводить некогда. Поэтому ставлю условие: или ты отвечаешь на мои вопросы, не виляя и не дергаясь, или прямо отсюда попадешь на стол к хирургу с оторванными причиндалами. Шпионить за кем-нибудь еще, возможно, ты и будешь, но про женщин забыть придется навсегда. Три секунды на размышление. Да или нет?

Мгновенно взмокнув от невесть почему и как навалившихся переживаний, шпик беззвучно хлопал ртом словно рыба, оказавшаяся на берегу. Какое-то мгновение он еще пытался храбриться, но еще через секунду утвердительно замотал головой, почувствовав, как чужая железная пятерня без какого-либо усилия стискивает его промежность.

– Да, да, конечно, конечно… – уже по-русски торопливо заговорил он. – Только отпустите, пожалуйста, мне очень больно.

Этот чужак одним лишь своим взглядом, жестким и пронизывающим, все больше и больше внушал ему подсознательный страх, граничащий с паникой.

– Ничего, потерпишь, – чуть ослабив руку, усмехнулся русский. – Это хороший стимулятор, чтобы ты не вздумал врать и выкручиваться. А врать не советую категорически! Что-то могу переспросить, и, если запутаешься, – твоим яйцам капут. Итак, кто командует данной операцией? Имя, на кого работает, звание, приметы. Быстро!

– Мистер Велльтайм, майор ЦРУ. Рост выше среднего, лысый, лицо худощавое, на правой щеке шрам от осколка.

– Сколько всего человек задействовано в операции, где они рассредоточены?..

Вопросы сыпались градом, и шпик напрягался изо всех сил, старался не оговориться, чтобы случайно не допустить ошибки и в итоге не оказаться евнухом. В столь же скором темпе он рассказал чужаку о своих напарниках, о киллере, убившем людей на набережной Вислы, выложил все даже о самом себе, вплоть до года и места рождения.

– Шрам у Велльтайма на какой щеке? – неожиданно спросил русский.

– На… На правой! – торопливо выдохнул «Пилсудский», обливаясь потом и чувствуя, как от страха у него внезапно пересохло во рту.

Трусом он никогда не был. Да и физически вовсе был не слаб. Но… Соглядатай никак не мог объяснить самому себе, почему так боится этого сурового, вроде бы не очень крупного типа с руками, больше напоминающими рычаги мощной, не знающей сочувствия и жалости машины. Такое же чувство он испытал однажды в детстве, когда, будучи на лесопилке дяди Гжегоша, едва не оказался затянутым за край одежды внутрь пилорамы – страшного железного чудовища, острыми клыками своих блестящих пил разгрызающего толстый ствол дерева…

Выслушав ответы шпика и прикинув, что до отправления автобуса осталась всего пара минут, Лавров внезапно нанес «Пилсудскому» короткий жесткий удар, отправив того в долгий нокаут. Обхлопав его руками, он извлек из-за пазухи соглядатая пистолет и запасную обойму – все это теперь ему могло пригодиться в любой момент.

Вернувшись за полминуты до отправления, Андрей попросил водителя выдать ему из багажного отсека дорожную сумку.

– Надо возвращаться в Варшаву… – пожимая плечами, пояснил он пани Родомиле. – Увы, непредвиденные обстоятельства. Мой старый знакомый, с которым я планировал встретиться в Гданьске, своим начальством сегодня был отправлен в командировку. И вернется только через три дня. Ну, не беда! Теперь хоть как следует ознакомлюсь с Варшавой.

– Какая досада! – искренне огорчилась та. – Вы такой интересный собеседник… Знаете что? Если все же приедете в Гданьск, буду очень рада, если вы позвоните. Вы мне так напоминаете моего любимого младшего брата, моего Ежичку! Его, к сожалению, уже нет – десять лет назад он попал в автокатастрофу. Вот мой номер!

Сунув в карман страничку блокнота с номером телефона, Лавров на прощание улыбнулся своей попутчице и быстро вышел из автобуса. Теперь ему предстояло добираться до Гданьска на перекладных. Войдя в здание автовокзала как бы для покупки билета, он тут же покинул его через боковой служебный выход и, пройдя к стоянке такси, по-английски попросил одного из таксистов отвезти его в сторону трассы на Млаву.

Сухощавый малый с пышной кучерявой шевелюрой светлых волос без лишних слов запустил двигатель уже видавшего виды белого «Рено» и, вырулив на дорогу, помчался по городским улочкам. Минут через десять они были у трассы, по которой совсем недавно Андрей ехал на автобусе. Теперь такой транспорт ему был противопоказан. Скорее всего, оглушенный им шпик уже успел прийти в себя и заявить о совершенном на него нападении в здешнюю полицию. Да и своих хозяев наверняка в известность уже поставил. Поэтому Андрею теперь необходимо срочно изменить свой внешний вид.

Расплатившись с таксистом, он присмотрел невдалеке от дороги куртину густых высоких зарослей кустарника, которая пышно зеленела в низине. Оглядевшись и не обнаружив поблизости лишних глаз, Андрей быстро проследовал в кусты. Не теряя времени, он сноровисто переоделся, облачившись в новый костюм – коричневые брюки и куртку, после чего надел купленный там же, в Варшаве, седоватый парик и приклеил такие же седоватые усы и бородку-щеточку. Теперь на вид ему было где-то за пятьдесят. Прямоугольные перекосившиеся очки дополнили имидж несколько чудаковатого интеллигента в годах, надумавшего путешествовать автостопом.

Когда Лавров шел обратно к дороге, в сторону Млавы по шоссе пролетел автобус, на котором он ехал четверть часа назад. Экспресс Андрей узнал по яркой рекламе нового смартфона, занявшей весь его правый бок между дверцами. Водитель и пассажиры, разумеется, не могли не заметить одинокого пана, направляющегося от зарослей к трассе. Но кто бы сейчас узнал в пожилом сутуловатом мужчине с обвисшим правым плечом, который, чуть прихрамывая и шаркая, шел к дороге, своего недавнего попутчика – молодого, стройного и энергичного?

Время от времени голосуя проезжающим, Андрей неожиданно увидел летящую по дороге полицейскую машину с включенными мигалками. Но «глиняшей» он не боялся. У него в кармане лежал надежно сработанный паспорт гражданина Великобритании, весьма уважаемый и почитаемый в Польше.

Глядя на приближающуюся «Ауди», Лавров сделал вид, что вообще ее не замечает – мало ли кто и зачем мотается по трассе? Но он был уверен, что этот спешный выезд полицейских связан с инцидентом у автовокзала, и теперь они ищут «русского бандита», посмевшего напасть на «частного коммерсанта» Казимира Хряту. Было ясно, что истинную подоплеку случившегося его недавний подневольный собеседник едва ли откроет полиции.

С шиком затормозив, «Ауди» остановилась, и вышедший из кабины офицер в традиционной польской конфедератке подошел к Лаврову. Он что-то скороговоркой спросил по-польски, на что Андрей лишь развел руками, сопроводив это смущенной улыбкой.

– Икскъюз мии, сэр!.. – заговорил он. – Ай доунт андостэнд юу. Ай-м фром Брытн… (Извините, сэр! Я вас не понимаю. Я из Великобритании…)

Досадливо «почесав репу» под ромбиком форменной фуражки, «глиняш» тоже перешел на относительно приличный английский, значительно уступающий тому, каким владел Андрей.