Евгений Сухов - Матерый и скокарь Страница 13

Фомич понимающе кивнул и уверенно ответил:

– Пятнадцать минут назад я разговаривал со Степанычем, и он сказал, что воду дадут через час.

– Это который же из них двоих Степаныч? – насторожилась старуха.

– А тот, что в полосатой кепке, – с прежней уверенностью ответил Фомич, спускаясь.

– Ах вот оно что, – облегченно произнесла старуха, закрывая дверь.

Еще несколько напряженных шагов, и Фомич вышел на улицу, вычеркнув из памяти квартиру, а заодно и старуху, встреченную нежданно на лестничной площадке.

Следующий адрес оказался неподалеку. Пройти-то всего квартал! Кирилл поймал себя на желании пройти расстояние быстрым шагом. Но следовало соблюдать хладнокровие, спешащий человек всегда вызывает повышенный интерес со стороны окружающих.

Вот и нужный подъезд.

Его встретила хлипкая дверь, которая к тому же была еще и распахнута – держалась всего-то на небольших петлях, готовых сорваться от легкого пинка.

При такой двери не следовало ожидать, что внутри будет нечто значительное. Оставалось непонятным, зачем им было нужно, чтобы он взламывал квартиры в предельный срок. Наняли бы с пяток домушников, вот и занимались бы подобными безобразиями. Но в одиночестве?.. Вряд ли отыщется безумец, способный вскрыть три квартиры в течение двух часов.

Мало заполучить стоящую «наколку», следовало разведать, какие именно люди проживают в этой хате, требовалось досконально знать их распорядок дня и разузнать наиболее подходящее время для проникновения.

Удача для вора нужна, но она должна быть хорошо подготовлена. На безумные поступки способен только неопытный чиграш, не державший серьезных денег.

Подъезд оказался грязным, по углам валялись кучи мусора. В нем не убирались, по крайней мере, полгода. Стены разрисованы пестрым граффити, а на вековой темно-зеленой краске крупными буквами нацарапаны признания в любви двадцатилетней давности. Наверняка у этих мелких пакостников появились уже внуки. А вот надписи по-прежнему кричащие. С надрывом. На такие откровенные душещипательные признания способна только слепая юность. Если не полениться и протопать до последнего этажа этого высотного здания, то можно будет встретить немало красноречивых надписей.

Своеобразная летопись подъезда.

Вверху что-то загрохотало и стало приближаться с дребезжащим звуком. Так могла громыхать только небесная колесница, запряженная самим Зевсом. Следовало напрячь воображение, чтобы понять – спускался лифт.

Фомич глянул на номера квартир. Ага, значит, у него третий этаж. До хаты следует добираться пешком, не хватало еще застрять где-то между этажами.

Подняв воротник – на тот случай, если придется столкнуться с кем-нибудь из жильцов дома, – Фомич потопал вверх по лестнице. Под толстыми подошвами ботинок неприятно похрустывало битое стекло. На подоконнике стояло десятка два пустых бутылок из-под пива, а немного в стороне, явно бравируя своим аристократизмом и пузатой поверхностью, возвышалась импортная бутылка из-под водки.

Достаточно было одного взгляда, чтобы понять – в этом подъезде время любят проводить шумно, с большим размахом и очень затейливо. И вряд ли у кого в груди ворохнется нечто похожее на жалость от отчаянного вопля.

Поднявшись на третий этаж, Фомич подошел к нужной квартире. Вопреки его ожиданию, дверь в квартиру была на редкость капитальной. Пожалуй, в таком подъезде ей было не место. Она с успехом могла бы украсить какую-нибудь элитную квартиру, а то и солидный особняк.

Интересно, какие такие сокровища могут прятаться за столь внушительной дверью?

Кирилл царапнул по металлической поверхности ключом. Дверь была бронированная. Нечего и думать ковырнуть ее фомкой. Коробка была из столь же надежного металла и, по существу, составляла с дверью единое целое. Между косяком и дверью невозможно было просунуть даже папиросную бумагу.

Через центр двери для усиления прочности была пропущена широкая стальная полоса. Уголки двери для пущей прочности закреплены толстыми шурупами. Разумеется, в эстетике дверь малость проигрывала, но, похоже, хозяина не обременяла неказистость – главное для него надежно защитить квартиру.

В дверь было встроено два замка сейфового типа, один крепче другого. Иметь дело с такими моделями Кириллу приходилось: сложность их заключалась в том, что при запирании замок блокирует штырями целиком всю коробку, и, надо полагать, при двойном замке таких штырей будет не менее дюжины.

Нечего было и думать срезать петли на двери. Штыри с замком настолько плотно блокируют дверь, что способны выдержать даже ядерный удар.

Здесь следует придумать нечто кардинальное.

Фомич глянул на часы. До окончания обозначенного срока оставалось сорок минут. Даже если он попытается автогеном срезать петли, а вместе с ними и запоры, крепящие дверь к косяку, то на это уйдет не менее получаса. Этой прорвы времени вполне достаточно, чтобы его запомнил каждый жилец подъезда.

Снова громыхнул лифт.

Теперь его потащило куда-то вверх. Несмотря на неприглядный подъезд, дом выглядел вполне обитаемым, и жизнь в нем протекала весьма бурно.

Фомич еще раз осмотрел металлическую коробку. Крепка! Чего нельзя сказать о стенной кладке. Вытащив нож, он поколупал кирпич и убедился в том, что он успешно крошится. Несколько минут усиленной работы, и можно будет расковырять приличную дыру. Вот только жаль, что у него не хватит времени, чтобы пролезть в нее.

А вот это, кажется, выход!

Достав коловорот, он вкрутил большое сверло и, приладив его под косяк, принялся вращать. Сверло с сухим шуршанием влезало в кирпич каленым железом. На пол посыпалась красная пыль. Еще минута, и сверло провалилось. Оставалось только расширить отверстие, что можно сделать фомкой. Вогнав ломик в отверстие, Фомич расшатал раскрошившийся кирпич. Получилось небольшое отверстие, в которое можно сунуть три пальца, большего и не требовалось.

Теперь следует проделать такое же отверстие с другой стороны двери. Выбрав подходящее место, Кирилл Глушков воткнул сверло впритык к косяку и принялся усиленно вращать. Дело пошло побойчее. Уже через минуту образовалось небольшое отверстие. Теперь можно поработать и молотком. Стукнув несколько раз, Фомич расширил дыру. Через нее просматривалась просторная прихожая: сразу напротив – трюмо, на котором, будто бы лесное озеро, сверкнуло зеркальное полотно; подле виднелась бамбуковая стойка, где висело кожаное пальто и шляпа. Кирилл невольно хмыкнул – за такой дверью могло находиться что-нибудь посущественнее.

– Вижу, что парень он вправду весьма смышленый. Даже собаку сумел укротить. – Широко улыбнувшись, продолжил с ехидцей: – После холодильника ей придется в горячей ванне долго отмокать, иначе сдохнет, зараза! Но в этот раз дверь будет куда покрепче. Думаю, ему не одолеть.

– Уверен, что он справился, – убежденно заверил Николай Григорьев.

– Я бы не разделял твоего оптимизма, – с сомнением протянул Валерий Нестерович, наблюдая за тем, как Фомич разглядывает дверь. – Сейчас он даже не знает, что делать с этой броней.

– Наверняка что-нибудь придумает. Он прирожденный домушник.

– Эту дверь можно взломать?

– Взломать ее невозможно, – согласился Григорьев. – Поверхность двери покрыта титановыми пластинами, а косяки выполнены из дамасской стали. Но, как мы знаем, невозможного не существует, нужно только время для того, чтобы найти правильное решение.

– На этот раз у него его нет.

Шеф выкуривал уже третью сигарету.

Григорьев не помнил, чтобы босс столь расточительно относился к собственному здоровью. Неспортивный режим можно было списать на занимательное зрелище, происходившее в реальном времени, исход которого предугадать было невозможно, а потому смотрелось оно лучше всякого остросюжетного детектива.

Фомич взял коловорот.

В ответ патрон стряхнул пепел в коробок спичек и удивленно поинтересовался у помощника, продолжавшего стоять за его спиной:

– Неужели он собирается просверлить титановую дверь?

– Вряд ли, – не согласился Григорьев. – Он слишком умен для этого.

Кирилл, не теряя времени, уже вгрызался могучим сверлом в каменную кладку. Зубы крепко стиснуты, лицо искажено в злобной гримасе.

– Он хочет проникнуть в квартиру через стену? – удивленно предположил шеф, посмотрев на помощника.

Григорьев отрицательно покачал головой:

– Не думаю, для этого у него просто не хватит времени.

– Чего же это он придумал? Теперь сверлит стену с другой стороны от двери. Забавно!

Открыв чемоданчик, Кирилл Глушков извлек длинный стальной трос, скрученный в гибкий моток. Размотав его, он ловко просунул один конец в образовавшуюся дыру, затем принялся усиленно проталкивать его, пока, наконец, не увидел его в другом отверстии. Подцепив трос крючком, он вытащил его наружу, после чего соединил между собой два конца крепким узлом.