Михаил Серегин - Секс-пуля Страница 13

Через год я наберу точно такую же форму. И вот тогда мы займемся с тобой любовью, после этого перстень станет твоим навсегда. А пока я отдам тебе его в аренду. Можешь носить, показывать подругам, только терять не надо.

Дарья еще раз посмотрела на фото. Накачанная машина. Нет огромных объемов, есть гармония, стать, четкость линий.

– Невероятно, – ей стало жаль его.

– Ты согласна?

Она посмотрела на него с долей скептицизма. Жирный рыхлый мужик, старающийся наскрести пороху в пороховницах.

– Зачем вам я? У вас есть пухленькая служаночка.

– Так да или нет? – Он не слышал ее.

– Да, – спокойно ответила Дарья.

– Я думаю, ты понимаешь, что свое слово назад ты взять не сможешь. Ты станешь призом за долгие часы напряженных тренировок.

– Я польщена. Можете идти и начинать работать над собой, милейший.

Он покраснел и резко поднялся.

– Я мог бы тебя взять и сейчас. Но на губах не будет вкуса победы. Я хочу, чтобы ты это понимала. И еще. Ты пойдешь завтра на похороны?

Дарья вернулась к реалиям.

– Обязательно.

– Попытайся не затеряться на фоне вдовы. Мне пора. – Он вышел в коридор и стал обуваться, бормоча себе под нос: – Итак, пари. Смогу я или нет? Конечно же, смогу, вопросов быть не может.

Когда толстяк ушел, забрав с собой только альбом и, естественно, оставив перстень, Дарья задумалась над его последними словами. Что? Вдова настолько хороша собой, что ей и стоять-то рядом будет неудобно?

Дарья не пошла в квартиру, где стоял гроб с телом покойного, предпочла подождать на улице.

От нечего делать она насчитала двадцать пять иномарок, которые забили все подъезды ко двору, где жил Розанов. Огромные охапки живых цветов, траурно одетые жены и любовницы, разожравшиеся кабаны в черных костюмах.

Пять минут двенадцатого вынесли гроб и поставили в машину.

Вдова следовала за мужем, не отставая от тела больше чем на метр.

Госпожа Розанова действительно оказалась весьма видной и красивой женщиной. Ее рост был не менее ста восьмидесяти пяти плюс каблуки. Она была выше своего мужа, что, вероятно, ее вполне устраивало. В ее походке Дарья прочитала власть, гордость и большое самолюбие. Вдова – ее звали Ирина, Дарья узнала это от водителя одного из многочисленных авто – возвышалась над большинством присутствующих. Лицо ее было открыто, вуаль не понадобилась, слез не было. Перевела много пудры и сделала из себя фарфоровую куклу. Все равно было видно, что в ней играют соки, и от этого становилось противно.

В толпе обеспеченных господ и дам Дарья с легкостью обнаружила двух молодых женщин, провожающих тело Розанова со слезами на глазах. Ей бы тоже надо было всплакнуть, но плакать она не могла.

В толпе она разглядела Шустрикова, который был один, если не считать двух лбов с гранитными физиономиями, не оставлявших хозяина ни на минуту в одиночестве.

Вообще охраны было много. Все набыченные, готовые в любую минуту полезть под мышку за стволом.

На углу, чуть высунув капот, так, для порядка, стояла одна-единственная «канарейка». Наряд сидел в машине и не высовывался.

Толстяк заметил ее и пошел сквозь толпу, которая стала помаленьку рассасываться. Все, кто пришел почтить память Андрея Розанова, стали рассаживаться по машинам.

Смиренно поздоровались кивками головы.

На похоронах не принято много говорить, но Шустриков не удержался:

– Хороша, Даша. Ты номер один.

На ней было облегающее черное кружевное платье, которое лишь подчеркивало достоинства фигуры. В скромную косу вплетена черная лента.

– Имейте совесть, – она посмотрела на него презрительно. – У людей же горе.

– А у вас?

– И у меня тоже. – Она отстранилась от него, но он и не собирался прекращать разговор и приблизился вновь.

– Ходит слух, что жена покойного очень хочет найти убийцу. Да и не она одна. В этом заинтересованы все, кто занимается зерном. У них в цеху сейчас мир, и войны им не надо.

– Вам-то с этого какой прок?

– Никакого, но жаль мальчишку. Он ведь талантливый был. Быстро раскрутился. И, заметьте, все сам, без папы, без мамы. Такие люди не в каждом доме живут.

– Вы правы.

Он продолжал разговор, несмотря на то что уже машины начали выезжать со двора.

– Я вчера чуть не сдох в тренажерном зале. За одну тренировку потерял два килограмма, – он был доволен собой. – Часики тикают, Дарья.

– Это только в сказке из «Щелкунчика» принц появляется. Нагрузки-то рассчитывайте. Вам уже не восемнадцать.

– Мне пятьдесят девять.

Она не поверила. Несмотря на полноту, он выглядел лет на десять моложе.

– Вижу, что удивлена, дочка. Мотор, конечно, у меня уже не как в молодые годы, но еще ритмично тикает. Все остальное тоже под давлением.

– Вы на кладбище едете?

– Если бы я его хорошо знал при жизни или же если убили бы торговца мебелью или крупного акционера какой-нибудь компании, например, «Газпрома» – это две сферы моей деятельности: акции и мебель, – обязательно поехал бы, а так мне там делать нечего.

– Через год увидимся. – Дарья развернулась и пошла к своей машине. Она в отличие от Шустрикова хотела бросить горсть земли для Андрея.

Похороны прошли спокойно, без эксцессов. Все крутые места между собой у могилы поделили, как следствие, охранники стволы не доставали. Вдова не голосила, чего ей плакать? С мужиком со своим она давно не жила, а денежки, и немалые, ей отошли.

Дарья, как и хотела, в последний путь Андрея проводила. С кладбища сразу поехала домой. На поминки не осталась, хотя и могла бы.

Весь день хотела провести взаперти, но пришла беззаботная, говорливая Лизочка и утащила ее на дискотеку. Дарья не хотела, но затем махнула на все рукой. Лишь дала себе слово, что танцевать сегодня не будет, только музыку послушает.

Они шли через «Липки» к Немецкой.

– Ты чего сегодня сама не своя? – допытывалась Лиза по дороге на «дискач».

– Все нормально, просто голова немного болит, – увиливала Дарья. – Через час-другой все пройдет.

– У тебя случайно не месячные, а, подруга? – Лизка-бестия смотрела в глаза, а казалось, заглядывала в душу. – Или, наоборот, нет ничего. Ну если нет, тогда поздравляю. Когда ждем пополнения, от кого?

– Ты у меня сейчас получишь, – Дарья едва улыбнулась. Этого было достаточно, чтобы подруга взбрыкнула, словно молодая лошадка, и вырвалась вперед на пяток метров.

– Ну, это вряд ли, – задирая Дарью, рыжая бестия шла спиной вперед. – Ты хоть и длинноногая, а за мной тебе не угнаться.

Асфальтовая дорожка, по которой они шли, была свободна, и если бы не сегодняшние похороны Андрея, она бы обязательно бросилась за Лизкой, чтобы, поймав, шутливо набить ей задницу. Но настроения не было.

– Что случилось? – насупившись, словно разъяренный боров, Елизавета встала как вкопанная посреди дороги и расставила руки в стороны.

Дарья обняла подругу, приподняла ее в воздух и поставила на место.

– Голова, это всего-навсего голова.

«И размышления о том, что за поимку убийцы Андрея причитаются хорошие деньги», – но об этом Лизочке вообще знать не обязательно.

Железная дверь отошла в сторону. Усталая Ира Розанова стояла на пороге и безразлично смотрела на Дарью.

Данилова пришла к вдове на следующий же день после похорон. Она всю ночь промучилась, толком не спала. Ей все мерещилось, что они с Андреем занимаются любовью на берегу реки. Только почему-то он на одной ее стороне, а она на другой, но в то же время они вместе. Странно.

– Я по делу, – сообщила Дарья с порога.

– Ты уже такая третья за сегодняшний день, – Розанова смотрела презрительно, словно перед ней стояло низшее существо. – Проходи налево, затем направо.

Дарья прошла. Четырехкомнатная квартира, хорошо обставлена. Очень чистенькая. Поминки были в ресторане. Бардак готовки жилья не коснулся.

В небольшой комнате горит лампадка перед фотографией Андрея. Шторы закрыты.

– Кто ты ему, очередная любовница? – У высокой стройной Иры не было времени на сантименты. Дарья чувствовала, что с ней хотят разделаться и выставить вон.

Данилова села на стул, скрестила на груди руки.

– Угадала, я думаю, что я последняя.

– И что ты хочешь? Денег? И гроша не получишь.

Розанова стояла в дверном проеме, подперев одной рукой бок. В другой у нее уже дымилась длинная сигарета.

– Я слышала, что тот, кто найдет убийцу, получит вознаграждение.

Лицо хозяйки изменилось. Теперь в нем не было агрессии, остались лишь интерес и печаль.

– Это правда. Я выплачу десять тысяч долларов тому, кто найдет убийцу.

– А тому, кто найдет заказчика? – вызывающе поинтересовалась Дарья.

– Тебе-то это зачем? Ты что, мисс Марпл? Не похожа, слишком молода и бестолкова, во всяком случае, на вид.

Дарья прекрасно знала, что не производит впечатления глупенькой девочки. Розанова просто-напросто щупает ее.