Михаил Серегин - Спасительный удар Страница 13

Машины пошли на последний круг. За восемьдесят шестым неотступно следовал пятый, то и дело норовя его обогнать и выйти на финишную прямую.

– Ну жми же, жми! – подгонял водилу выбранной машины Андрей. – Давай, сделай его!

Понявший, видимо, что ему не обогнать соперника, пятый решился на риск и, вильнув, зацепил его крыло. В ту же минуту машину с восемьдесят шестым номером резко развернуло и прокрутило на месте. Не успевший сориентироваться, да и просто не способный остановить разогнавшуюся машину, следовавший позади гонщик с визгом тормозов влетел в и без того выведенное из строя авто.

Удар был сильным. В следующее мгновение развалившийся на ходу болид вынесло на газон и, провертев несколько раз, остановило. К рассыпавшейся машине поспешили работники «Скорой». Они вытащили водителя и уложили на землю недалеко от самой трассы. Даже с трибун было видно, что у гонщика разбито лицо и, возможно, он еще и потерял много крови. Моментально был вызван вертолет, и пострадавшего стали готовить к погрузке и отправке в медпункт. Погода мгновенно испортилась, и вместо мелкого «грибного» дождичка из набежавшей тучи хлынул настоящий ливень.

Андрей растерянно и немного обреченно следил за этими действиями, не обращая никакого внимания на потоки дождевой воды, стекающей с его волос на лицо, заливающейся в глаза и рот. Он был окончательно растерян, ибо никак не ожидал повтора ранее случившегося и не верил, что одному и тому же человеку может вот так фатально дважды не повезти. Но факт оставался фактом, и поделать с этим ничего было нельзя.

Накатившая сразу апатия моментально подавила собой всякий интерес к соревнованиям, а потеряв то главное, что удерживало его здесь, то есть – стимул, Андрей вяло поднялся с пластикового кресла, закинул на плечо рабочий рюкзак, набитый до отказа разными хитрыми приспособлениями, и поплелся к выходу. Он шел, опустив голову и глядя лишь себе под ноги. Дождь тоже не способствовал оптимистичному настроению. Так Максимов дошел до входных ворот, преодолел турникет и поплелся к автобусной остановке.

– Я уже загребся тебя тут ждать! – неожиданно воскликнул кто-то у него за спиной и положил ему на плечо свою тяжелую руку.

Максимов повернулся и, увидев Величко, вяло протянул:

– А, это ты… – и продолжил продвигаться к остановке.

Его нисколько не удивило появление Александра, настолько он погрузился в себя и до сих пор никак не мог выплыть. Чтобы хоть как-то растормошить своего друга, сообразительная собака решительно цапнула его за левую штанину и слегка дернула. Максимов вскрикнул, во взгляде его появилась осмысленность, а затем он произнес:

– Как хорошо, что ты мне встретился, одолжи десятку на автобус.

– Что? – буквально остолбенел Величко, а Граф повторил свою шоковую терапию еще раз.

Теперь уже это помогло, и Максимов, дрыгнув ногой, яростно заругался:

– Да ты чего, животное, совсем оборзело? Своих уже кусаешь. Чего я тебе такого сделал-то, что ты со мной так? Уйди… не приближайся.

Словно поняв, о чем ему говорят, Граф сел на задние лапы и, склонив голову набок, пристально посмотрел на Максимова.

Тот немного успокоился, кинул беглый взгляд на Александра, потом на Графа, а потом вдруг спохватился:

– Стоп, ребята, а что вы-то тут делаете?

– Ну, вот это уже гораздо лучше, – облегченно вздохнул Величко. – С этого вообще-то и стоило начинать, – и, обняв друга за плечи, повел его к остановке, вкратце излагая просьбу Ашота.

Глава четвертая

К бедному и побитому судьбой Мачколяну друзья прибыли в половине третьего. Самого Ашота они застали в мерзком состоянии духа. Он бездумно что-то чертил на листе бумаги, а затем рвал, из мусорного ведра торчала уже целая охапка самой разной бумаги, и вся она вот-вот грозила высыпаться на пол.

– О, брат, да ты что-то совсем сдал, – сочувственно произнес Грачев, увидев, каким бледным и осунувшимся стал Мачколян. – Что там у тебя такого приключилось?

Ашот молча указал друзьям на мягкий диван, а затем добавил:

– Садитесь, расскажу обо всем по порядку.

Мужчины удобно расположились на предложенном им месте и принялись внимательно слушать. Ашот говорил не спеша, с расстановками, будто бы рассказывал сказку. Только вот сказка эта почему-то с каждым новым словом становилась все страшнее и постепенно превращалась в самый настоящий триллер.

Закончив повествование, на протяжении которого его никто ни разу не перебил, что могло показаться странным даже самому Ашоту, Мачколян подвел итог, сказав:

– В общем, влип я по самое не хочу, и все благодаря этому кретину Пожарову, подбившему меня на то, чтобы я согласился стать его компаньоном и вторым владельцем ресторана. Он словно бы знал обо всем заранее, вот и подставил меня. Жаль, укатил его голубой вагончик, иначе я лично из него все кишки бы вытряс.

– Вытряс не вытряс, но хотя бы точно узнал, кто и за что на тебя покушался, а Пожарова убрал окончательно, – вздохнул вслед за этим Грачев. – М-да, занятная история, и, что самое обидное, запутана до невероятности, а ничем хорошим кончиться явно не может.

– Да уж вот так, – развел руками Ашот. – Поэтому-то я и позвал вас, вспомнив о том, что вы, кажется, обещали помочь тому, на кого неожиданно обрушится гора неприятностей. Вы ведь поможете? – с надеждой спросил он сразу у всех.

Мужчины ничего не ответили, но этого и не требовалось, так как по их лицам Ашот и сам понял, что в беде они его одного не бросят. Ему не оставалось ничего другого, как сказать им:

– Спасибо.

– Пока не за что, – откликнулся Грачев. – Мы ж еще даже ничего не сделали. Для начала нужно определить главные проблемы.

– А чего их определять-то, – усмехнулся эмоциональный Максимов, уже успевший отойти от недавних разочарований и быстро пришедший в норму. – Они все налицо: две банды требуют денег, и не маленьких. Вот только где эти самые деньги взять?

– Все так, но ты забыл еще и про тех, кто покушался на Ашота и убрал Пожарова, – не согласился с Максимовым Грачев.

– Не забыл, – замотал головой Андрей. – Я почти уверен, что это кто-то из той же самой братии.

– Им невыгодно было Ашота или тем более его бывшего директора убирать, – уверенно заявил Величко, и все дружно повернулись к нему. – Бандиты хотят денег, а трупы ими, как известно, не располагают, – пояснил он свои слова.

– Пожалуй, ты прав, – согласился с другом Валентин. – С какой стороны ни посмотри, а убивать Ашота или того… другого, этим ребяткам было совсем ни к чему. Стало быть, есть еще кто-то третий. Но кто? Пока еще он себя не проявил.

– Знать бы, что ему надо! – воскликнул Максимов, стуча кулаком правой руки по своей левой ладони.

– Ну и что мне делать? – очередной раз вздохнул Ашот. – Где я возьму столько денег?

– Так, давайте провернем все еще раз, – предложил спустя минуту Валентин. – У вашего ресторана есть «крыша». Бандиты поставляли бывшему директору наркотики, а тот их сбывал, да еще и проценты приплачивал за спокойную жизнь. Следовательно, не получив с… – он с трудом вспомнил фамилию бывшего директора, – Пожарова денег за ранее предоставленный товар или хотя бы не выпытав, где он хранится, убивать его бандиты вряд ли бы стали. Я правильно рассуждаю? – спросил он у задумчивого Величко.

Тот кивнул, продолжая рассматривать узоры мраморного пола ашотовского кабинета.

– Следовательно, ребята эти действуют по понятиям, – подытожил он ранее сказанное. – Предоставили товар и теперь требуют за него деньги. А в то, что ты, компаньон Пожарова, не был в курсе всего происходящего и не имел с этого навара, я бы на их месте тоже не поверил.

– Ну спасибо, утешил, – вздохнул и без того расстроенный Мачколян и принялся рвать очередной, теперь уже совсем чистый, лист бумаги.

– Теперь дальше. Фээсбэшники…

– Липовые, – уточнил Максимов.

– Возможно, – не стал настаивать Грачев. – Они, по всей видимости, за вашим заведеньицем присматривали давно, искали на него компромат, подсылали что-то закупать своих и, конечно же, сами и снимали то, что было на кассете. Не воспользовались же записью сразу потому, что у старого директора наверняка были какие-то связи в ментовке, и он их угроз не особенно боялся, а новый таких связей не имеет, следовательно, его можно раскрутить.

– Ты хочешь сказать, что эти ребята как раз и грохнули Пожарова? – пораженный внезапной догадкой, перебил его Ашот.

– Не могу сказать точно, но, по крайней мере, им эта смерть выгодна, – ответил Грачев.

– А зачем тогда в меня стреляли? – удивился Ашот.

– Зачем? – усмехнулся у окна Максимов. – Припугнуть хотели, разве не ясно? Вот мы, например, на днях делали съемки для фильма…

– Стоп, стоп, стоп, – сразу притормозил его Валентин. – Пожалуйста, не путай кино с реальностью, в жизни все гораздо иначе и сценарием не предусмотрено.

– Ну и подумаешь! – обиделся Максимов, демонстративно взгромоздился на широкий подоконник и, открыв форточку, стал дышать свежим воздухом.