Лев Пучков - Рекруты удачи Страница 14

— Сусанин куев… — пробормотал Вася, ощупывая тревожным взором окрестности. — Куда ты завел нас — не видно ни зги!

— Идите вперед, не е…те мозги! — живо подхватил Васин сержант — Гоша Галушкин и немедля взял деда на прицел.

— Приехали! — Дед махнул рукой через брод. — Турпал зыдэс!

— Сволочи… — слегка расстроился Вася. — Нехорошо получилось!

— Один сюда идет! — сортирным голосом приказали с того берега — откуда-то из кустов левее самого большого валуна. — Без оружия! Говорить будем. Больше никто не идет! А то заложник убиват будем!

— Попали, — окончательно определился Вася, не сумев нашарить взглядом крикуна. — Вот это жопа, так жопа…

В двух словах объясняю тем, кто не в курсе, попадальную жопость ситуации: Турпал нас переиграл, а мы оказались к этому не готовы. Мы полагали, что тупой Турпал действует самостоятельно и с ним на обмене будут его крестьянские парни, которым до нормальных «духов» — как до… в общем, вы уже в курсе.

А тут чувствуется рука Султана — старшего братца, который, судя по всему, принял участие в организации мероприятия. То есть даже пара удодов, допустим, со снайперской винтовкой и гранатометом, хорошо спрятанных в кустах (уж если Вася не заметил!) противоположного берега на заранее подготовленных позициях, — это ощутимый перевес и контроль положения. А если не пара? Нет, разумеется, наши сейчас тоже рассредоточатся, но… будет видно, кто куда залег, да и бережок с нашей стороны в этом плане здорово подкачал. И вовсе не по злому умыслу либо разгильдяйству так получилось, не надо кривить пухлые губы в гнусной ухмылке! Вы же помните, накануне разведывательно-поисковый Вася катался по окрестностям — рекогносцировкой баловался. Только катался исключительно по дорогам, потому как инженерно-саперный взвод ему не дали. Тут вне дорог столько всякой дряни понатыкано — еще с первой войны, что даже местные на полусогнутых перемещаются. А Вася, напомню, не местный. А еще был расчет, что Турпал — не камикадзе и для обмена также будет пользоваться дорогами. Ну и вот — в результате мы имеем, что имеем…

— Чего ждем? — нервно крикнул мой начальник. — Воронцов — пошел! Мы тебя прикрываем!

— Пошел, пошел… А вот бы — наоборот. Пошли бы вы все… а я бы вас прикрыл! — Я отдал Васе автомат, снял «разгрузку» и перекрестился. — В случае чего — труп положить в кабинете моего начальника на все трое суток. Пусть нюхает и страдает душевно.

— Типун тебе! — буркнул Вася, принимая разгрузку. — НРС оставил?

НРС[45] — Васин подарок на мой день рождения. Подарки боевых братьев я ценю и стараюсь с ними не расставаться. Особенно с такими, что могут пригодиться в трудную минуту.

— Угу. Совсем уж без оружия — неприлично.

— А если найдут?

— Если до полного раздевания не дойдет — не найдут…

Не знаю, как там у профессиональных переговорщиков, да при больших захватах заложников мирового масштаба, — но у нас в этом плане проще. У нас, как правило, режим цейтнота и мелкие местные особенности. Поэтому посредника, который на виду у врага оставил свое оружие и снял «разгрузку», обычно просто поверхностно охлопывают и оглаживают. Вдруг от волнения забыл пистоль за пазухой или пару гранат? Кроме того, прошу помнить, нохчи — гордые горные орлы. То есть если они не собираются отрезать вам яйца, то за попу и промежность при обыске трогать не станут. Это проверено…

— Уверен?

— Угу…

— Ну, смотри. Удачи…

Перебравшись на другой берег, я вымочил ноги выше колен и почувствовал себя некомфортно — утро-то прохладное. Впрочем, о каком комфорте можно говорить, когда попа твоя обжимает шершавую рукоять взведенного стреляющего ножа?! А еще прибавьте к этому такой приятный факт, что в вас целятся незримые супостаты. Сидят себе в кустиках, целятся, а ты — как слепой котенок. Ты их не видишь и понятия не имеешь, чего они там давеча покурили и что вообще у них на уме…

— Стой! Нале-во! Пять шагов вперед. Руки на затылок! Стой спокойно…

Чьи-то неласковые руки скоренько обхлопали меня, мельком пробежались по бедрам… Нижнюю часть попки и промежности вниманием не удостоили. Спасибо, супостаты!

— Ремень вытащил. Штаны расстегнул. Быстро! Екнуло сердечко? Нет, это не то — не волнуйтесь.

Это норма. Боец без ремня и с расстегнутыми штанами — наполовину калека. Одна рука у него все время занята поддержкой штанов, и можно не опасаться, что он героически прыгнет на вас, чтобы задушить в рукопашной схватке. А лучше вообще пуговицы на ширинке обрезать и располовинить резинку трусов. При определенных обстоятельствах мы точно так же поступаем с «чехами». Только они почему-то на это здорово обижаются…

— Ремень на шею. Пуговицы оставляю — спасибо скажи. Повернись.

А вот и Турпал ибн как его маму. Спасибо за пуговицы. Высокий, стройный молодой человек с красивой бородой и породистым чувственным носом. Большие глаза, взгляд спокойный, дружелюбная улыбка… Холеные запястья аристократа, руки не дрожат. Указательный палец правой руки, как положено по МБ (мерам безопасности), вытянут вдоль спусковой скобы пистолета «ТТ». В левом ухе — наушник радиопередающего устройства, к горлу прижат ларингофон, явно импортный. Спецназ, блин, — кино, видимо, часто смотрит.

— Тебя как зовут?

— Костя.

— А меня — Турпал. Ну что, Костя, меняться будем?

— А то! Зачем приехали-то?

— Ну, молодец, Костя. Слушай меня, Костя…

По-русски говорит правильно, с небольшим акцентом. Настроен нормально. Психопатом не выглядит. Напротив — симпатичный такой тип. Только лобик подкачал. Узколобый тип, линия волосяного покрова чуть ли не над бровями начинается. И глаза пустые. В общем, просто глуповатый малый, но спокойный и вполне на вид миролюбивый. Начальник райотдела запулил мне дезу? Смысла не вижу — мы, конечно, враги по определению, но в настоящий момент вроде как в одной упряжке. Или я чего недоглядел?

— Посмотри туда…

Посмотрел. Две дамы и солдат в «уазике», «уазик» в пятнадцати метрах от места нашего стояния, на краю небольшой лужайки, двери раскрыты. С нашего берега машину не видно, кустарник заслоняет. Рядом с «уазиком» трое: двое с автоматами, один с «ПК», стволы нацелены на пленных. Выглядят хлопцы вполне военно — сразу видно, что у брата одолжил. Чуть позади — джип. За джипом торчат еще двое: какой-то мелкий тип в маске, судя по всему, подросток, и округлый рыхловатый мужлан в «гражданке» и тюбетейке, на вид вполне миролюбивый и добрый. Черноволосый, бородатый, чем-то даже на раввина похож. Но зачем-то внимательно меня рассматривает. Я бы даже сказал, с каким-то нездоровым интересом. И что это во мне такого? Деталь: мужлан без оружия. Странно…

Прапорщицы — женщины до тридцати, выглядят на все шестьдесят. Лохмотья обмундирования, опухшие лица, места живого нет. Я не закипаю, нет, — знаем мы, что такое плен, и не понаслышке. Пленная молодая женщина… это, братья мои, просто ужас. Даже и говорить не стоит, чего они там с ними вытворяли. То, что дожили до обмена, — просто чудо! Солдат — тощий пацаненок, тоже в лохмотьях, с потухшим взглядом зомби, правая рука на грязной перевязи.

— Тебе все понятно, Костя?

Мне все понятно, условия простые. Носилки есть? Пленные ходячие? Есть. Ходячие. Как-то недосуг было по ногам стрелять. Хорошо. Я стою здесь — гарант. Двое пленных берут один труп на носилках и тащат сюда. Потом возвращаются за вторым трупом на носилках.

Вместе с ними уходит одна женщина. Когда пленные со вторым трупом доходят до середины речки, уходит вторая женщина. Мы с Турпалом выходим из-за кустов и стоим рядышком, в секторах наших спецов и Турпаловых снайперов. Как только пленные с трупом ступают на их берег, уходит солдат. Мы стоим, из наших никто не перемещается. Турпаловы люди грузятся, начинают движение. В этот момент Турпал ныряет в кусты, а я возвращаюсь.

— Все понятно. Все толково придумал. И себя не обидел, и нас уважил. Только тут один маленький нюансик…

— Маленький — кто?

— Проблемка небольшая… Надо последовательность чуток подкорректировать.

— Не понял? Что тебе не нравится, Костя?

— Да нет, все нравится… Только тело — одно. Второго похоронили.

— Ты шутишь, Костя?

— Разве такими вещами шутят?

— А мы как договаривались? Два живых — на два живых. Два трупа — на один живой…

— Да мы и привезли — двоих! А в Шалунах Руслана Шарипова родственники забрали и похоронили. Выйди из кустов, глянь — вон старейшины его рода стоят. Они подтвердят…

— Нет, я не понял — че за дела, Костя? — Турпал на упоминание о старейшинах не отреагировал. — Мы как договаривались?

— Слушай, ну я же тебе говорю — тут старейшины…

— Да че мне старейшины? Я с вами договаривался, при чем здесь старейшины?!

— Погоди, брат. Ты послушай…