Сергей Зверев - Мины по-флотски Страница 14

– Вы, надеюсь, сделали все, о чем мы вас просили? – произнес боевик, делая еще один шаг назад. – В случае, если вы обманули нас, найдутся способы воздействия.

Он уже собирался покинуть помещение, как внезапно сработала рация.

– Джихад один, ответьте Джихаду три, – донесся из рации голос.

Если бы боевик был с сопровождающими, он бы непременно передал рацию для переговоров кому-нибудь из своих людей. Но он в одиночку отправился на встречу с Джоном. Поколебавшись секунду, боевик ответил:

– Джихад один на связи. Слушаю вас, Джихад три…

Короткий разговор велся иносказательно. Но тележурналист из переговоров понял, что случилась беда с недавно перешедшим на сторону повстанцев, одним из высших чинов военно-морских сил Сирии адмиралом Хусейном Исмаилем.

Что за беда? То ли его взяли в плен правительственные войска, то ли был совершен теракт, Грифитс так и не понял. Оканчивая разговор по рации, скрывавший от него свое лицо боевик отступил спиной вперед.

– …да, постараемся сделать все, что в наших силах, – еще услышал прощальные слова Джон.

Боевик, так и не показавший своего лица, исчез из особняка. Послышался звук отъезжающей машины. Сидевшие в ней наверняка спешили, о чем свидетельствовал свист протекторов по асфальту.

Джон выждал, как и было договорено, пять минут. Только по прошествии условленного времени он позволил себе обернуться. Холл оказался пуст, лишь ветер гонял по нему пластиковые пакеты. Он любовно поставил саквояж на журнальный столик. Раскрыл его. Внутри виднелись тугие пачки долларов. Грифитс даже не стал их пересчитывать. В душе уже созрела уверенность: эти по платежам не обманут. В конце концов, то, что делал он по их заказу, стоило шальных бабок. И в то же время Джон имел возможность в любой момент повернуть дело по-иному. Лишь один сюжет, прошедший на новостных каналах телевидения, делал из скрывавших перед ним свое лицо негодяев и извергов рода человеческого. Джон прижал к себе саквояж и вышел на улицу. Раздумывая, он неторопливо закурил. Занятие, предложенное неизвестным боевиком, в дальнейшем сулило немало денег. Но Джон понимал, что ввязался в гнилое дело, которое рано или поздно окончится провалом.

– Да ну вас к черту! – в сердцах воскликнул он. – Решайте свои дела без меня. Я еще жить хочу.

Джон зашагал по улице к углу квартала.

– Я еще жить хочу. Хочу увидеть своих детей, внуков. Кэтрин, конечно, на роль жены не подходит. Это однозначно. А где мне выбирать? Работа, работа и еще раз работа! И под боком только одна Кэтрин! Такая же сумасшедшая, как и я сам. Ничего, кто-нибудь еще подвернется, и не хуже ее.

Джон завернул за угол. Желтое добитое такси резко выделялось на фоне сгоревших особняков. Таксист тут же выпрыгнул из-за руля, распахнул дверцу.

– Прошу. Я уж боялся, чтобы с вами чего-нибудь не случилось.

– А что может со мной случиться? – самонадеянно заявил Грифитс, усаживаясь на заднее сиденье такси. – В порт, пожалуйста.

Сидя за спиной шофера, Джон пересчитывал переданные ему деньги. Все сходилось до цента, этим людям можно было доверять, они не «кидали».

Грифитс закрыл саквояж. Такси доставило его в порт. Оператор вытащил пару купюр, протянул таксисту:

– Сдачи не надо.

Таксист сжимал сирийские фунты в руке и не верил своему счастью. Сегодня ему удалось заработать за день больше, чем он заработал за прошлый месяц. Он догнал пассажира. Джон уже был готов взойти на борт арендованной яхты.

– Возьмите мою визитку. Мобильная связь плохо работает. Зато по стационарному телефону вы всегда можете сказать моей жене, что вам нужно такси… – затараторил водитель.

– Спасибо. Я постараюсь еще не раз воспользоваться вашими услугами, – по-европейски корректно отреагировал на предложение Джон и направился к яхт-клубу, где по военным временам виднелось лишь с десяток судов.

Оператор дождался, пока такси отъедет, и лишь потом поднялся на борт яхты. Завел мотор, сбросил с тумбы швартовы. Плавсредство медленно заскользило по воде. Джон не расставался с саквояжем. Он одной рукой крутил штурвал, другой прижимал к боку драгоценную получку. Наконец ему удалось вывести яхту в открытое море. Джон выключил автопилот. Яхта пошла сама собой по заданному курсу. Если на пути встретится какой-нибудь объект, автоматика предостережет об опасности.

Джон спустился в каюту. Плюхнулся на двуспальную кровать. Вновь открыл саквояж. Тугие пачки банкнот никуда не исчезли. Они теперь были собственностью Джона.

– Милые… – погладил он их рукой. – Кэтрин, конечно, неплохая девчонка, но то, что мы делали с ней вместе, не имеет отношения к этому проекту. Тут только мой интерес, прости, дорогая.

Джон осмотрелся, куда на яхте можно припрятать заработанное. Его взгляд остановился на шкафчике с газовым баллоном.

– Вот уж куда не догадается заглянуть даже прожженная феминистка, так это в отсек с газовым баллоном. Все женщины, как, кстати, и животные, боятся огня.

Грифитс вытащил из саквояжа деньги, завернул их в полотенце и сунул за газовый баллон. После чего вышел на палубу и взял курс к плавучему госпиталю.

Глава 6

Сабах Диб крутил руль. Микроавтобус с красным полумесяцем на всех бортах, капоте, задней дверце и даже на крыше неторопливо катил по проселочной каменистой дороге. Красный полумесяц, принятый в мусульманских странах как знак, обозначающий медицинскую принадлежность транспорта, являлся оберегом от всяких бед. В воюющей Сирии неприкосновенностью пользовались лишь два вида машин. «Скорая помощь», что само собой разумеется, и такси. Легковые машины желтого цвета и с фонарем на крыше спокойно преодолевали все блокпосты, линии противостояния. Таксистов тоже не трогали, понимая, что, во-первых, человек просто зарабатывает деньги, во-вторых, должен же существовать в стране более-менее безопасный способ передвижения.

Николай Зиганиди и Катя Сабурова, одетые в белые халаты, сидели на носилках. Из всех стекол в салоне только одно было полностью прозрачным – не матовым.

– Кажется, что Саблин ошибается, – продолжала рассуждать Катя. – Мины сплавляют не в том месте.

– А как же компьютерный симулятор? – поинтересовался новороссийский грек.

– Любую компьютерную программу составляют люди, следовательно, симулятор не застрахован от ошибок.

– Маловероятно, – засомневался Зиганиди.

– Особенно это касается программ, моделирующих поведение воды, – продолжала Катя.

– Есть же вполне точная наука – гидравлика. Вот в соответствии с ее законами и была составлена программа-симулятор. Точно так же проектируют гидросооружения, в том числе и электростанции.

– Все хорошо с гидравликой, когда объемы воды относительно небольшие. Тогда ее законы подтверждаются. Это то же самое, как с ньютоновской физикой. Пока скорости небольшие, ее законы действуют, а стоит скорости стать сравнимой со скоростью света – они становятся бесполезными, больше не отражают реальности. Изменяется скорость течения времени, размеры. И вот тогда в действие вступает теория относительности Эйнштейна, приспособленная к этим изменениям. А пока еще никто не придумал своей «теории относительности» для больших масс воды. Например, законы гидравлики абсолютно бесполезны при расчетах океанических приливов и отливов. Одно время пытались составлять прогнозы, пользуясь ими, но ничего толкового из этого не вышло. Там, где расчет предсказывал подъем воды на три метра, на самом деле вода поднималась лишь на метр. Где приливов вроде бы вообще не должно быть, они доходят до десяти метров. Вот и пришлось возвращаться к старой практике, когда таблицы приливов и отливов составляют на основе житейского опыта. А это уже чистой воды шаманство, астрология и алхимия.

– Думаешь, разработчики симулятора не учли силу приливов-отливов? – уже стал склоняться на сторону Кати Зиганиди.

– Я просто уверена в этом.

Сабах обернулся и предупредил:

– Впереди блокпост. Так что лучше переходите на английский. К русскому на территории, контролируемой повстанцами, у нас теперь относятся настороженно.

– Мы лучше вообще помолчим, – сказала Катя. – Тема нашего спора как-то не очень соотносится с назначением машины. Санитары вряд ли болтают о приливах-отливах.

Сабах Диб абсолютно не волновался, приближаясь к повстанцам, хотя и был одет в морскую форму и находился на службе у Асада. Статус медика позволял ему многое.

Дорогу перегораживали бетонные блоки, между которых можно было проползти только на малой скорости. Сабах сбросил газ и стал выписывать замысловатый зигзаг.

– Напоминает то, как на автодромах сдают экзамен по вождению, – тихо проговорила Катя.

Николай усмехнулся. Ему было забавно наблюдать за тем, как Диб старательно ведет машину. Сам бы Зиганиди, прошедший специальную подготовку, спокойно провел бы ее в этом лабиринте раз в пять быстрее. Но, разумеется, не стал бы этого делать в присутствии повстанцев. Зачем «выдавать» себя? Чем более ты внешне неумел, тем меньше подозрений вызываешь. Потребовалось бы – и Зиганиди, чувствовавший себя в воде свободней, чем рыба, убедительно разыграл бы из себя человека, не умеющего плавать.