Альберт Байкалов - Час последнего патрона Страница 14

— Если ты старый, значит, мне и вовсе умирать пора. — Вахид улыбнулся в усы.

— Помнишь учения в Сирии, а потом перелет на полигон под Мурманском? — неожиданно спросил Шамиль.

— Разве такое забудешь? — удивился Вахид. — Я думал, мозги закипят. Утром прыжки и марш-бросок по пустыне, а вечером стрельбы при минус сорока!..

— А на следующий день Пятигорск, — проговорил Шамиль. — Бой в горах.

— И Хабаровск, — подытожил Вахид.

— Я думал, не выдержу, — признался Шамиль.

Учения преследовали цель проверить выносливость офицеров спецназа при смене часовых и климатических поясов. Они проводились каждый год, осенью, когда за Полярным кругом уже стояли морозы, а в Сочи еще плескались в море дети.

— Что-то разговорились мы с тобой, — спохватился Вахид и огляделся по сторонам. — Совсем расслабились.

Они бесцельно брели по вечернему городу, волоча на себе баулы с вещами и снаряжением, которое приобрели еще в Стамбуле.

Сезон уже прошел, но в Газиантепе все же было много туристов. На улицах то и дело раздавалась английская, немецкая, русская речь. Город, выросший вокруг древней крепости, привлекал к себе внимание любителей истории и старины. Истинные гурманы древней архитектуры называли его Парижем Востока.

— Может, пора? — не выдержал Шамиль.

— Пошли, — согласился Вахид.

Откуда-то из окна доносилась музыка, пахло углем и нечистотами. Повсюду сновали стайки подростков. О чем-то переговаривались мужчины постарше. Чувствовалось, что с наступлением темноты здесь станет небезопасно.

Они миновали Османский парк с причудливыми деревьями и цветами и оказались в настоящих каменных трущобах. Улицы, образованные безликими домами, были до того узкими, что Шамилю пришлось идти сзади, а Вахид то и дело цеплял стены баулом, заброшенным за спину.

— Кажется, здесь. — Вахид встал перед калиткой, сваренной из нескольких кусков железа и обитой по краям доской.

— Звонка нет, — сказал Шамиль и несколько раз ударил кулаком по железу.

— Кто? — донеслось словно из могилы.

— Если ты Ислам, то мы к тебе от Хаджи.

Лязгнул засов, калитка открылась. Взорам гостей предстал мужчина невысокого роста, уже далеко не молодой, в длинной, почти до колен рубахе. Глубоко посаженные глаза, сросшиеся на переносице брови и окладистая, белая от седины бородка. На голове кожаная шапочка, похожая на тюбетейку. Мужчина посторонился, пропуская гостей во дворик размером с песочницу, в который выходили три двери, сделанные из фанеры.

— Проходите, — разрешил он.

По скрипучей, ходившей ходуном лестнице они поднялись на третий этаж. Здесь, в комнатушке с оконцем, похожим на амбразуру, стояли небольшой низенький столик и несколько кроватей. На одной из них лежал рослый бородач в футболке и джинсах.

— Располагайтесь. Потом спуститесь вниз, — сказал Ислам и ушел.

Громила сел.

— Вы чеченцы? — спросил он охрипшим от сна голосом.

— Разве не видно? — вопросом на вопрос ответил Вахид и поставил сумку на пол.

— Откуда приехали? — допытывался бородач.

— Из Анкары, — уклончиво ответил Вахид.

Мужчина встал и подошел ближе.

— Меня Мовса Закахаев зовут. Я родом из Аргуна. Слышал про Закахаевых?

— Почему ты сразу все говоришь нам? — удивился Шамиль. — Ведь даже не знаешь, кто мы.

— Сюда приходят только за тем, чтобы поехать в соседнюю Сирию или Ирак. — Мовса снова сел на кровать.

Вахид посмотрел на окно, потом на нового знакомого.

— Где здесь делать намаз?

— Разве сейчас есть время для него? — удивленно воскликнул Мовса. — Я много пропустил. Потом наверстаю.

— Э-э! — Вахид поднял руку на уровень уха. — Многие так говорят! Страх это! Всегда одна и та же отговорка: «Как я буду делать намаз, если много воюю и пропускаю нужное время? Какой потом смысл совершать новые?» Ты тоже откладываешь молитвы. Не боишься?

— Чего я должен бояться? — теребя редкую бородку, делано удивился Мовса.

— Ну, например, того, что это время для тебя никогда не наступит.

— Как это? — Мовса захлопал глазами.

— Ты можешь попросту умереть раньше, — объяснил Вахид. — Нельзя лишать себя возможности оказаться среди тех, кто войдет в рай. Намаз не отнимает много времени, но очищает помыслы и сердце, становится преградой между мусульманином и шайтаном. Он приближает тебя к Аллаху. По намазу Всевышний будет судить о твоих делах.

— Я согласен с тобой. — Мовсе стало неловко. — Хочешь, сейчас схожу и спрошу хозяина?

— Не надо, — раздался голос.

Все обернулись. Ислам стоял в дверях. За его спиной угадывалась фигура женщины, скрытая занавеской.

— Я даже не заметил, как ты вошел, — удивился Шамиль. — Когда мы поднимались по лестнице, она скрипела так, что это было слышно даже в центре города.

Ислам развернулся, взял из рук женщины аккуратную стопку белья и протянул Шамилю.

— Возьми.

Вечером, перед ужином, Мовса с Вахидом и хозяином дома молились в комнате первого этажа.

Ночью Вахид открыл глаза, почувствовав приближение человека. Было темно.

Он осторожно сел.

— Кто здесь?

— Это я, Мовса, — раздался шепот.

— Нам пора? — Вахид посмотрел туда, где должно было быть окно, но ничего, кроме черноты, не увидел.

— Нет еще. Ты только уснул.

— Зачем ты пришел? — спросил Вахид, ловя каждый звук.

— Не волнуйся. Мне надо просто кое-что сказать тебе.

— Почему ты не сделал это раньше? — Вахид по голосу определил, что до Мовсы около двух шагов, и сел. — Нельзя было дожидаться, когда придет Ислам?

— Прости, что разбудил. Но потом будет поздно.

— Что ты имеешь в виду? — Вахид встал.

— Ты и твой друг можете натворить глупостей, когда увидите, что я собираюсь сделать…

Вахид напрягся.

— Говори.

— Дело в том, что хозяин этого дома предатель. — Мовса приблизил свое лицо так, что Вахид почувствовал его тепло. — Мне приказали его убить.

— Ты в своем уме? — шепотом спросил Вахид. — Хотя откуда у тебя ум, если ты даже не молишься?

— Зря ты так, — обиделся Мовса. — Его серьезные люди вычислили.

— Кто же они? — спросил Вахид.

— Какая разница?

— А как нам тогда попасть к своим братьям?

— Ничего сложного в этом нет, — заторопился Мовса. — Я уже давно здесь и все узнал. Сейчас Ислам должен нас отправить со своим человеком к границе, а под утро переход.

— Как тебе удалось прожить здесь неделю? — не поверил Вахид. — Неужели он ничего не заподозрил?

— Сказал, будто надо подождать брата.

Внизу что-то стукнуло. На лестнице скрипнула под ногой доска.

— Это он, — прошептал Вахид. — Сколько мы спали?

— Часа два, — ответил Мовса. — Ты не должен мне помешать.

Вахид лихорадочно размышлял, как быть. С одной стороны, он мог воспрепятствовать убийце. Но будут ли его действия оправданны? Если Ислама просчитали, ему все равно не жить. Конечно, можно убить Мовсу, а труп спрятать, но этим они лишь оттянут исполнение приговора, вынесенного террористами, а сами попадут под подозрение. Под угрозой окажется вся операция.

— Поступай как знаешь, — едва слышно разрешил Вахид.

— Вы уже не спите? — раздался удивленный голос Ислама, и под потолком вспыхнула желтоватая лампочка. — Пора собираться.

Чеченец был в рубашке, поверх которой накинул меховую безрукавку.

— Ты нас повезешь? — спросил Мовса.

— А разве ты тоже поедешь? — Ислам оглядел комнату так, словно надеялся кроме них и Шамиля увидеть еще кого-то. — Твой брат ведь до сих пор не появился.

— Раз не появился, значит, что-то случилось. — Мовса развел руками. — Я и так здесь засиделся.

— Машина за городом. Я провожу вас. — С этими словами Ислам вышел.

Глава 14

Помойный кот

— В общем, так. — Крикун положил перед Берсой две фотографии и ткнул в одну из них пальцем. — Это Славик Гондарь. Прячется от мобилизации.

— Ты хочешь, чтобы я его нашел? — пошутил Берса.

— Его и так нашли, — на полном серьезе ответил Крикун. — Только он об этом не знает. Зато мать божится, будто сын в России на заработках. Ее ответ милиции и сотрудникам военкомата мы записали на видео. После всего она пойдет как соучастница и укрывательница террориста.

— Какого террориста? — не понял Берса.

— Из ее сына сделаем, — как само собой разумеющееся пояснил Крикун. — Он живет в квартире покойной бабушки на другом конце города. В ней мы и оборудуем мастерскую по производству взрывных устройств.

— Понятно, — пробормотал Берса, разглядывая фотографию. — Потом отправишь их в топку?

— Посмотрим. — Крикун тронул пальцем нос.

Берса перевел взгляд на второй снимок.

— Это друг террориста?

— Угадал. — Крикун скорчил гримасу и несколько раз дернул головой.