Б. Седов - Культурист Страница 14

– Что? Понравилось? Сучка.

– Да уж, – пропустив мимо ушей обидно слово, а может, просто не придав ему уничижительного значения, сдержанно улыбнулась Настя. – Сегодня ты был просто… неутомим… как бульдозер. Это ревность на тебя так подействовала? Или недельное воздержание?

– Все вместе, – задвигал желваками Невский. Подняв джинсы с трусами, он принялся одеваться. Привел одежду в порядок, провел пальцем по густо запотевшему заднему стеклу машины и вышел из салона на свежий воздух. То же самое сделала и Настя. Она обошла «пятерку» и остановилась позади Влада, обхватив его за пояс и положив подбородок на плечо.

– Значит, это он предложил тебя проводить? – жестко спросил Невский, глядя сквозь черные силуэты сосен в сторону проспекта. – И в благодарность за оказанную услугу ты, прямо у меня на глазах, встала на цыпочки и чмокнула его в щечку. Чисто так ненавязчиво. По-дружески. Просто как сокурсника. Да?

– Ты хочешь услышать честный и исчерпывающий ответ? – Влад почувствовал, как мгновенно напряглась стоящая сзади девушка. – Так слушай, ревнивец противный. Я тебе не из-ме-ня-ла, – разборчиво, по слогам, произнесла Настя. И добавила: – Ни единого раза. С тех пор, как мы познакомились. Хочешь… пойдем в церковь, и я перед иконой поклянусь? Если одного моего слова для тебя мало?

– Не стоит. Конечно, ты мне не изменяла. Просто не успела.

– Что за чушь? – дернулась Настя. И, взяв Влада за плечи, попыталась развернуть к себе лицом. Невский не сопротивлялся. Поймав взгляд изменщицы, он сунул руки в карманы куртки и сказал:

– Знаешь, а твой… этот… как его… Витте… Он – самое большое чмо, которое мне только приходилось встречать. Как только он понял, что влип по самые помидоры и что сегодня ему с тобой не обломится, так сразу же, как и положено гниде, заложил тебя с потрохами. Рассказал, как ты попросила его проводить тебя до дома. А тут вдруг я, как снег на голову. Неувязочка вышла. Извини великодушно.

– Какой бред! Это он со злости сказал! Подонок! Мразь! – стуча кулаками по груди Влада, отчаянно взвизгнула Настя. Влад поймал руки девушки, опустил их, покачал головой и тихо спросил:

– Допустим. Но если ты не говорила ему об уехавших в гости родителях, то как же об этом смог узнать я? А может, они на самом деле вовсе не в Саласпилсе, а сидят преспокойно дома у телевизора и ждут твоего возвращения с лекций?! Так давай не будем гонять воздух, а просто пойдем и проверим, кто из нас свистит?! Если выяснится, что права ты, – я встану перед тобой на колени, извинюсь и в присутствии предков предложу выйти за меня замуж. Согласна? Но если окажется, что их дома нет… и не будет… Я тебе… тварь…

– Что?! – взвилась Настя, подняв мокрое, перепачканное растекшейся от слез тушью лицо и снова начав колотить Влада кулачками в грудь. – Что ты со мной сделаешь?! Ударишь?! Так на, бей! Бей, чего же ты?! Я ведь это заслужила! Да! Это я сама – ты слышишь! – сама попросила Ивара проводить меня! И действительно сказала, что дома никого нет! А знаешь, что он мне на это ответил?! Он сказал, что у него по гороскопу сегодня – самый удачный день в году! И если бы ты не приперся, то сейчас мы с ним уже давно занимались бы любовью, трахались на той самой кровати, у меня в комнате! Что молчишь, «качок» дутый?! Язык проглотил?!

– Да нет, – хмыкнул Влад. – С языком… как и со всеми прочими частями тела, у меня полный порядок. Я просто думаю.

– И о чем же ты думаешь, можно узнать?!

– Я думаю о том, чего тебе, зараза, не хватало? – Невский во второй раз резко схватил Настю за запястья, дернул, притянув к себе, и прошептал, глядя в полные слез глаза: – Ведь мы были вместе целый год, и у нас все было хорошо. И в сексе, и вообще. Нам было приятно просто быть вместе. Быть рядом. Разве нет? Но ты все испортила. И я хочу знать – почему? Что мог тебе дать этот рваный латышский гондон такого, чего не мог я? Скажи мне. Хотя бы напоследок. Будь добра. Может, хоть в будущем я сделаю правильные выводы и исправлюсь.

– А ты когда последний раз на себя в зеркало смотрел? Ты же маньяк, – перестав плакать, с вызовом сказала Настя. – Ты сумасшедший. Ты фанатик. Тебя вообще ничего вокруг не интересует, кроме твоего проклятого «железа», допинга и жратвы шесть раз в день! Я нужна тебе только, чтобы трахаться! Как можно чаще! Гасить круглосуточную озабоченность и сливать сперму, которой у тебя в яйцах от гормонов и прочей «химии» столько, что скоро из ушей фонтаном бить начнет! Да, нам с тобой было хорошо вместе. Трудно, но хорошо. Меня все устраивало. До тех пор, пока ты просто тренировался, как все, и не бредил соревнованиями. Ты еще к чему-то стремился, чего-то желал от жизни, кроме культуризма. Ты пытался зарабатывать деньги, ты раскручивал свою видеостудию, с радостью дарил мне подарки! А потом… весной… после победы… Тебя словно подменили. У тебя все мозги атрофировались, остались только задница для уколов и жим штанги лежа! Все разговоры – только о тренировках и предстоящем Кубке СССР. Победив на котором, ты обязательно поедешь на чемпионат мира в Австралию и потрясешь всех судей… как ты говорил?.. «генетической симметричностью мышечных групп, сухостью и ножевой сепарацией!» А проще говоря – доведенным до крайней степени обезвоживания организмом, по которому можно запросто изучать анатомию… Даже в постели, после секса, ты говоришь про количество затраченных калорий! Для тебя все, что хоть теоретически идет на вред тренировкам – от безобидной кружки пива на праздник Лито до часа прогулки по берегу моря, – все стало лишним! А помнишь, как месяц назад, в Вецаки, ты потерял кошелек с деньгами и ради того, чтобы сожрать два шампура шашлыка и три порции салата, за полцены продал этому пузатому армянину свои золотые часы?! Только потому, что в пять вечера тебе по режиму положено жрать! Разве ты не мог поесть часом позже, дома, а, Владик? Мог. Запросто. И ничего бы с твоими проклятыми мускулами не случилось… В тот день я окончательно поняла, что поезд ушел и тебя уже не изменить. Ты свихнулся, Влад! Ты шизофреник! Ты болен на голову и даже не замечаешь этого! А я… я… нормальная девушка. Я хочу, чтобы рядом со мной был обыкновенный парень. Который хочет учиться, получить престижную профессию, который сможет обеспечивать в будущем семью, а не только поглощать горы еды, гробить здоровье фармакологией и непосильными нагрузками, чтобы к тридцати годам остаться без ничего – с голой задницей, насквозь больным и никому не нужным импотентом!

– Значит, твой альбинос – нормальный, – сухо бросил Невский. – А я – моральный урод?

– Ты не урод, – вздохнула Настя. – Ты мальчишка. Несмотря на все твои бицепсы. У тебя в голове один тестостерон. А Витте… он хоть и не Рэмбо и рука у него не сорок восемь сантиметров в обхвате, но, в отличие от тебя, твердо знает, чего от жизни хочет. У него, если хочешь знать, не только родители, но и дед с бабушкой в штате Академии Наук! А старший брат в двадцать семь лет уже преподает в Москве, в Тимирязевской академии. Понял?

– А моя мама – просто терапевт, – щелкнув пальцами, «поддержал» тему Невский. – С зарплатой в сто двадцать рублей. А отец – так вообще полный кретин. Потому что вместо того, чтобы растить сына, он, обычный таксист, погиб, причем даже не в лаборатории Академии Наук, во время секретнейших разработок – тебя бы это вполне устроило, – а во время отпуска, как мальчишка катаясь на байдарке по сибирской реке! Про себя я вообще молчу. Даун. Из ПТУ. Без мозгов и каких-либо шансов на теплое место под солнцем. Вот и приходится мне, тупому, пробивать себе дорогу не извилинами, а силой. Так?.. Знаешь, заяц, я уже давно обратил внимание на то, что для тебя понятия «престижность» и «хорошая семья» имеют больше значения, чем просто человеческие отношения. Без условностей. Разве не так?

Настя подавленно молчала, не глядя на Влада.

– Ладно, расслабься. Не все так печально. Финита ля комедия. Кина не будет, кинщик заболел. Сейчас я отвезу тебя домой. Позвонишь своему истинному арийцу. Дашь ему возможность вымолить прощение. А потом пусть приезжает, чего уж… Раз квартира все равно свободна. Жаль упускать такую козырную возможность для первого свидания. За меня не волнуйся. Я, знаешь ли, послезавтра в армию ухожу. Точнее, на флот. Сегодня гоблин из военкомата новую повесточку вручил… Так что мешать вашему лямуру-тужуру в ближайшие три года не стану. Да и потом тоже. Совет да любовь. Говорят, от кровосмешанных браков дети красивые и здоровые получаются. Не то что у обхимиченных «качков». Как там, у Нигера Пушкина: «Родила царица в ночь не то сына, не то дочь». От тридцатилетнего культуриста-мутанта, вестимо. Бедный князь Гвидон.

– Не ерничай, – тихо произнесла Настя. – Тебе это не идет. Ты… правда уходишь на службу? Послезавтра? Ты же говорил, в декабре.

– Кое-что изменилось, – фыркнул Невский. – Сегодня утром вдруг выяснилось, что родина и партия любят меня гораздо больше… и глубже, чем казалось раньше. И промедление смерти подобно. Без моего паяльника и гениального ума обороноспособность страны уже в среду заметно пошатнется.