Александр Тамоников - Оружие тотального возмездия Страница 14

– Да есть в городе подружка, только вижу я ее только после выходов. А я тоже человек, молодой, и мне баба нужна, а не таблетки, снимающие желание близости. От этих чертовых таблеток в тридцать лет импотентом станешь…

– Если все сказал, двигай в санчасть, разбирайся с Цейманом – и в корпус, в номер!

– Есть!

Старший лейтенант демонстративно козырнул, резво развернулся через левое плечо и, имитируя строевой шаг, направился ко второму корпусу.

В 20.00 подполковник Крылов привез на секретную базу остальных бойцов отряда. Половина из них от ужина отказалась. Подъехал полковник Трепанов. Его встретил Седов.

– Ну и как тебе иностранцы? – поинтересовался помощник Белоногова.

– Да иностранцев-то всего четверо – два француза, немец и турок. Белорусов и украинца называть иностранцами язык не поворачивается. А так – ничего, нормальные с виду парни; правда, пока немного замкнутые, но не все.

– Ты познакомился с ними?

– Бегло, при представлении. На совещании, которое назначено на 20.40, познакомимся поближе. Вы привезли план совместной подготовки отряда к боевым действиям?

– А никакого плана, Валера, не будет, – ответил полковник:

Седов удивленно взглянул на помощника начальника управления.

– Как это не будет? Что, сразу, без подготовки – в рейд?

– Да.

– Но так не пойдет! В новом подразделении, даже сформированном из лучших профессионалов мира, необходимо отработать слаженность, взаимодействие при решении тех или иных задач…

– Согласен. Но у нас на это просто нет времени. «Совет шести» уже определил первую задачу отряду, которая состоит из нескольких этапов. Так что согласованность, взаимодействие и все прочее тебе придется отрабатывать не в условиях, приближенных к боевым, а в настоящих боевых условиях. Впрочем, я в этом ничего страшного не вижу. Костяк отряда – твоя группа, в ней с согласованностью все в порядке. Из иностранцев же двое – ликвидаторы часовых, еще снайпер, врач и специалист по радиоэлектронике. И они свое дело знают, просто надо правильно расставить их в штате отряда.

– И что за задачу определил нам «Совет шести»?

– Ее завтра узнаешь от генерал-полковника Белоногова, он как раз сейчас вместе с представителями других стран Совета уточняет задачу по ближайшей операции.

– Но хоть где мы ее будем проводить?

– Все узнаешь от Белоногова.

– Вы на совещании присутствовать будете?

– Конечно. Для этого я, собственно, сюда и приехал.

– А когда нам ждать психологической обработки?

– Тоже завтра. У тебя санчасть перебралась в главный корпус?

– Этим комендант занимается. Оборудование завозили. Цеймана там видел, его помощницу Муравьеву… Но точно сказать, перебрались они в корпус или нет, не могу. Да и не мое это в принципе дело.

– Здесь, Валера, все твое дело.

– Ладно, разберемся… – Седов взглянул на часы: – 20.35, товарищ полковник, пора выдвигаться в комнату совещаний.

– Пора, так пойдем, – кивнул Трепанов. – Я довожу то, что мне поручено, а ты – то, что касается соблюдения распорядка дня и дисциплины.

– Переодевать бойцов тоже завтра?

– Да, сразу после завтрака.

– А когда должен подъехать Белоногов?

– К 11 часам.

– Мне встречать его построением?

– Это как генерал решит.

Старшие офицеры поднялись на второй этаж и из фойе прошли в левое крыло, в комнату совещаний, где вокруг стола уже сидели в креслах и бойцы группы «Тень», и вновь прибывшие спецназовцы. Там же находилась и Верицкая, ведя беседу с представителями Франции, Германии и Турции.

Увидев командира группы и помощника начальника управления, капитан Коновалов подал команду на русском языке:

– Господа офицеры!

Все поднялись, приняв положение «смирно».

– Господа офицеры! – ответил полковник. – Присаживайтесь.

Спецы заняли свои места, и только Верицкая осталась стоять у стола.

– Вы свободны, товарищ капитан, – кивнул ей Трепанов.

Людмила вышла из комнаты, притворив за собой дверь. Трепанов прошел к столу руководителя, примыкавшему к столу совещаний. Сел в кресло, рядом устроился Седов. Полковник достал из кейса папку, открыл ее, обвел взглядом всех присутствующих.

– Господа, вам известно, для чего каждый из вас находится здесь. Теперь вы – единый секретный специальный отряд «Z» особого назначения. В каких целях создано данное уникальное подразделение, до вас также довели. Отряд состоит из двенадцати человек, боевой основой которого является российская диверсионно-штурмовая группа «Тень», имеющая солидный опыт успешного проведения различных боевых акций и операций. Запомните: на боевых выходах у вас нет ни имен, ни званий, ни фамилий, ни национальностей. Только кодовые псевдонимы, они же вторые позывные. Первые – номерные. Я сейчас доведу их до вас, а заодно представлю каждого бойца. Я – помощник представителя российской стороны в «Совете шести» полковник Трепанов Александр Владимирович. Мне поручено осуществлять обеспечение боевой деятельности отряда, непосредственное руководство которого остается за Советом – через российского представителя генерал-полковника Белоногова. Решением Совета, командиром отряда назначен майор Седов Валерий Николаевич, он же Первый, он же Седой. Заместитель командира отряда – капитан Коновалов Юрий Алексеевич, Второй и Пегас. Далее – по порядку, определенному штатом подразделения. Старший лейтенант-связист – Грачев Андрей Андреевич, Третий и Грач. Снайперы: прапорщики Котенко Виктор Васильевич, Четвертый и Кот; Николаев Роман Сергеевич, Пятый и Бурят; а также представитель бундесвера, лейтенант Свен Аппель, Шестой и Ганс. Впоследствии лейтенант Аппель должен возглавить снайперскую группу – после того, как подразделение пройдет испытание боевой операцией и все, как говорится, притрутся друг к другу. Далее, спецы-ликвидаторы: прапорщик Службы безопасности Украины Давыдюк Ефим Степанович, Седьмой и Давыд; капитан турецкой Национальной разведывательной организации Бекир Озбек, Восьмой и Бек. Офицер-радиоэлектронщик – капитан французских вооруженных сил Филипп Леруа, Девятый и Хакер. Полевой врач – также француз, лейтенант Жан Додье, Десятый и Хирург. Ну, и наши друзья из Белоруссии – старший лейтенант Шинкевич Федор Афанасьевич, Одиннадцатый и Блондин; старший лейтенант Голуб Семен Данилович, Двенадцатый и Голубь. Позывной генерала Белоногова – Центр, мой – Енисей, связисты Центра – Лилия. Это касается командира группы, его заместителя и штатного связиста.

Услышав свои фамилии, офицеры шести стран поднимались и кивали своим коллегам. Никто не проронил ни слова.

– А теперь, – полковник Трепанов поднялся и вышел на середину комнаты, – проверим вашу память. Я называю имя бойца, а офицер, начиная с капитана Коновалова, докладывает мне его звание, имя, отчество, если оно представлялось, фамилию и кодовые псевдонимы. Итак, капитан Коновалов.

– Я, – встал заместитель командира группы.

– Второй ликвидатор.

Капитан отчеканил:

– Представитель Турции, капитан Бекир Озбек, он же Восьмой, он же Бек.

– Садись. Капитан Озбек…

Проверка показала, что память у бойцов отряда отменная. Все с первого раза запомнили имена, звания и псевдонимы друг друга.

Полковник Трепанов перешел ко второму вопросу совещания:

– Завтра сюда прибудет специальная медицинская бригада, и вы будете подвержены психологической обработке. Для чего это надо? До вас уже доводили – а если до кого нет, то доведу я, – что отряд «Z» есть подразделение совершенно секретное. И задачи ему предстоит решать различные на территории всего мира. Рассекречивание отряда недопустимо, это может вызвать грандиозный международный скандал. На своем опыте знаю, что во время проведения боевых операций возможно все, даже невозможное. В том числе и пленение бойцов. Уверен, что никто из вас добровольно ру́ки не поднимет, но существует множество факторов, не зависящих от воли и желания офицера спецподразделения. То же самое ранение, которое не позволит эвакуировать раненого или нейтрализовать его. Да, да, вы не ослышались. Если кто-то во время боевой операции утеряет способность самостоятельно перемещаться, командир отряда должен принять по нему решение: либо тащить другим, если представится такая возможность, либо… ликвидировать. Однако вполне вероятна и такая ситуация, когда командир будет не в состоянии принять какое-либо решение. И тогда – плен. Не вам говорить, что современные средства позволяют развязывать язык любому и без изощренных пыток, хотя и их исключать нельзя. Для того чтобы боец, оказавшийся в плену у врага, не раскрыл ни себя, ни отряд, к вам и будет применена специальная обработка. И тогда противник никакими методами или средствами не заставит вас говорить правду. Все должны помнить: в случае провала рассчитывать на помощь правительств государств, гражданами которых вы все являетесь, к сожалению, не приходится. Отсюда и поведение в застенках врага. Вы либо наемники, либо представители криминала, кому что ближе. Ну, а при воздействии на вас психотропными препаратами вы начнете нести такую чушь, что никто и ничего разобрать не сможет. Я понимаю, что данная мера жестокая, но в нашем случае необходимая. Обработка нашими специалистами вреда здоровью не принесет, и как только необходимость блокирования психики отпадет, блокаду снимут. Но вот применение противником спецсредств может иметь непредсказуемые последствия, вплоть до летального исхода, поэтому я искренне желаю всем вам не попадать в ситуации, грозящие пленением.