Кирилл Казанцев - Волчья свадьба Страница 14

– А-а-а… – Рудаков моментально сменил гнев на милость. – Ну тогда действуй как считаешь нужным. Тебе ребят в подкрепление оставить?

– Нет, я их уже отправил назад. Думаю, что справлюсь сам.

Когда Петрухин закончил разговор, к нему робко приблизился управляющий пансионата. Уже получив возможность убедиться в твердости характера этого опера и его профессионализме, тот и мысли не допускал о том, чтобы хоть как-то проявлять при нем свою начальственную «самость».

– Простите, Борис Витальевич, – с некоторым пиететом в голосе деликатно откашлялся управляющий, – только что прибыла Алина Аркадьевна Хухминская, дочь покойного Аркадия Никодимовича. Она хотела бы увидеться с представителем органов внутренних дел.

– Замечательно, – Борис чуть пожал плечами. – Наши настроения взаимны, я тоже очень хотел бы увидеть хоть кого-то из родственников нашего усопшего. Она где сейчас?

– В своем номере. Для беседы можете занять мой кабинет. Если что-то необходимо, я к вашим услугам.

Кивком головы поблагодарив управляющего за его любезность, Петрухин направился к административному крылу здания. Легко взбежав по ступенькам широкой лестницы, покрытой богатой ковровой дорожкой, заглушающей звук шагов, он вошел в приемную, где за компьютером корпела секретарша управляющего и по совместительству бухгалтер. Увидев Бориса, та расцвела приветливой улыбкой и сообщила, что Алины Аркадьевны пока еще нет, но ее можно подождать в кабинете. В качестве бонуса за вынужденное ожидание она предложила чашку кофе.

Ответив ей столь же лучезарной улыбкой, Петрухин согласился на кофе и вошел в кабинет. Судя по его обстановке, главный администратор пансионата любил уют и роскошь.

Отведав кофе, оперативно доставленный секретаршей, Борис согласился, что он и в самом деле весьма неплох. Впрочем, могло ли быть иначе в этом мирке сибаритства?

Бесшумно распахнулась входная дверь, и в кабинет величественно вошла особа лет двадцати семи в черном, траурном платье и черной же шляпке с небольшой вуалью. Как сразу догадался Борис, платье было сработано кем-то из мэтров от портняжного искусства, причем по сугубо индивидуальному заказу. Скорее всего, даже его фасон был предметом долгого обсуждения со стилистами.

Несмотря на некоторую бледность щек (в чем-то она Алине даже шла), девушка и впрямь смотрелась настоящей королевой. Правда, как сразу же почувствовал Петрухин, той самой «снежной» – суровой и безжалостной. Красивое лицо Алины, с его точки зрения, портили избыток надменности и горделивого превосходства над всем тем, что ее окружало. Даже не взглянув, а удостоив взглядом «какого-то там мента», Алина негромко поздоровалась, более чем холодно и сухо. Охотно приняв правила этой игры, Борис тоже поздоровался с чрезвычайно кислой и скучающей миной.

– Я хотела бы знать, что случилось с моим отцом, – присаживаясь на антикварный стул, как будто специально приготовленный для нее, ледяным голосом спросила Алина. – Его убили?

– Вне всякого сомнения, – столь же неживым голосом уведомил Петрухин. – Он был убит на берегу, после чего его сбросили в реку, чтобы инсценировать несчастный случай.

– Хм… – впервые с момента появления Алины в кабинете на ее лице вдруг проявились какие-то эмоции – глаза недовольно сощурились, брови сошлись на переносице, а губы стиснулись в жесткую складку. – А вам, я вижу, смерть близкого мне человека совершенно безразлична… Вы вообще-то намерены раскрыть преступление и найти убийц?

– Смерть – это драма для родственников потерпевшего. Для сыщика – это банальный случай, каковых в его практике сотни, если не тысячи, – с ленцой в голосе ответствовал Борис, глядя куда-то в окно. – Убийц найдем… Не впервой, как говорится. Теперь могу я задать вам несколько вопросов?

– Смотря каких, – уже с открытой неприязнью обронила Алина.

– Меня интересует, не было ли угроз вашему отцу со стороны конкурентов, бывших сотрудников его холдинга, каких-либо криминальных группировок? – спросил он уже своим обычным тоном.

– Нет, мне это неизвестно, – чуть скривив губы, отрезала Алина.

Ничуть не смутившись ее прямо-таки вызывающего пренебрежения, Петрухин задал следующий вопрос:

– Кто, по-вашему, мог быть заинтересован в его смерти?

– Надо подумать.

– Ну и последний вопрос. Кроме вас, у господина Хухминского еще есть наследники? – глядя на Алину в упор, жестко поинтересовался опер.

– Что вы этим хотите сказать? – впившись в него взором разозленной кобры, с запредельным высокомерием процедила Алина.

– Знаете, ничего особенного, – иронично усмехнулся Борис. – Благодарю вас за эту замечательную беседу. Позвольте откланяться.

Сказав это, он одарил ее красноречивым взглядом, в котором без труда можно было прочесть: «Что ты пыжишься передо мной, дура набитая?! Я ж тебя вижу насквозь, и мне до фонаря все твои аристократические выпендрозы. Что ты тут из себя корчишь цацу заморскую? Да ты меня даже как баба не интересуешь. И если бы мне вдруг пришлось с такой чванливой стервой ложиться в постель, я бы лучше сразу застрелился!..»

Судя по всему, она его поняла в полной мере. Ее глаза растерянно расширились, а щеки заметно порозовели. Аккуратно прикрыв за собой дверь, Петрухин вышел в приемную. Секретарша, по-прежнему сидевшая за компьютером, обернулась в его сторону и, приятельски улыбнувшись, украдкой вскинула большой палец – молодец, хорошо осадил эту зарвавшуюся мымру! Кивнув в ответ, он тут же сделал вывод, что в пансионате мадемуазель Хухминскую знали прекрасно, и не с самой лучшей стороны.

Каково же было его удивление, когда всего через несколько дней ему вдруг передали приглашение Алины, которая пожелала встретиться с ним у себя дома. Он созвонился с ней, и оказалось, что она и в самом деле хотела бы увидеться с ним еще раз. Не менее того его удивило и то, сколь существенно дочь олигарха теперь отличалась от той «снежной королевы»…

…Первый день, проведенный им на Золотом Камне, оказался до предела насыщен всевозможными событиями. После безрезультатной и раздражающей беседы с дочерью олигарха Борис занялся «рекогносцировкой на местности». Он решил как следует изучить географию острова, чтобы можно было свободно ориентироваться на его территории и иметь полное представление о возможных «норах», где в случае «шухера» могли бы скрываться интересующие его граждане.

Обойти остров в принципе можно было не более чем за полчаса. Его центральную часть на главном возвышении, которое не заливало даже во время самых сильных паводков, занимали постройки пансионата. Между кронами дубов, лип и каштанов белели колонны, а в небо возносились готические крыши, шпили и башенки. Далее простирались зоны прогулок и развлечений – теннисный корт, комплекс спортивных тренажеров и аттракционов, даже небольшое поле для гольфа. В окружении ухоженной зелени то тут, то там красовались беседки для уединенных встреч и свиданий.

По своей форме остров имел форму графика магнитного гистерезиса – округло-продолговатую, с острыми концами, загнутыми в разные стороны. Длина его была не более полукилометра. Обойдя все зеленые насаждения и обследовав беседки, в одной из которых не на шутку напугал расположившуюся там парочку – официантку и охранника, Петрухин снова оказался на том же месте, где утром был выловлен труп Хухминского. Стоя на песчаном бугре, он смотрел на пляж, пытаясь представить себе сценарий событий минувшей ночи.

Неожиданно его кто-то окликнул. Борис оглянулся и увидел все того же деда. Старик явно собирался сообщить что-то весьма занимательное. И действительно, сказанное им давало повод для самых серьезных размышлений. Как оказалось, в обед заведующий водно-моторным ангаром ненадолго отлучился. Когда же вернулся, то понял, что в его отсутствие в ангаре побывал посторонний. Это явствовало из того, что один из гидроциклов был снят с подставки и подготовлен к спуску на воду.

– …Я уж хотел было поставить его на место, да вовремя сообразил обсудить это дело с вами. Вдруг это окажется по вашей части? – Старик пожал плечами. – Мне так думается, что кто-то надумал нынче ночью отсюда смыться. Как считаете, Борис Витальевич?

– Вот этого-то я и ожидал! – Петрухин даже представить себе не мог, что ему так повезет. – Большущее вам спасибо, что не стали трогать гидроцикл. Будем делать вид, что никто ничего не заметил. Но горючее с него слейте. Оставьте только минут на пять хода. Посмотрим, что это за «партизан» тут завелся…

Петрухин вернулся в административный корпус и, взяв у управляющего ключ от одной из комнат, вскользь упомянул, что хочет «по-человечески отоспаться», и потребовал, чтобы до завтра его не беспокоили. Вообще-то он и в самом деле был не против вздремнуть – более чем ранний сегодняшний подъем, с учетом недосыпа за всю предыдущую неделю, его основательно измотал. Поэтому, завалившись на диван, он очень скоро глубоко уснул.