Максим Шахов - Взорвать «Москву» Страница 14

– Пока, понимаешь, операция только планируется… – медленно, обдумывая каждое слово, пояснил Пашка. – Но уже, думаю, скоро понадобится твоя посильная помощь…

«Опель» сбавил скорость. Загудел, идя на обгон, длинномер с бесконечной надписью по-немецки на буром брезентовом боку.

– На веревочке меня водить не получится, – сказал Артем. – Ты мне помог кое в чем, я тебе тоже… На сегодня мы в расчете, а дальше – как получится…

– Вот именно! – заулыбался Савельев. – Как получится! Я и говорю… А этого куда черт несет?! Куда ты, придурок?! – заорал он в голос.

Красные «Жигули», взревев мотором, обходили «Опель» справа.

Азартный Пашка прибавил скорость. Сзади рассерженно просигналил пристроившийся в хвост торопливый джип.

– Да пошел ты! – крикнул Савельев, адресуясь к водителю джипа, и добавил, уже имея в виду рулевого «Жигулей»: – Гонки решил устроить, козел форсированный! Я тебе покажу, Шумахер сраный!

Водитель Пашка был классный, и не видать бы водителю «Жигулей» первого приза, если бы водила отечественного авто тоже не оказался асом. «Жигули» обошли Пашку.

Предчувствие обожгло Артема. Он хотел сказать Савельеву, чтобы тот разворачивался и валил назад, к центру, но тут взбесившиеся «Жигули», взвизгнув шинами, перекрыли дорогу.

Места для маневра не осталось – Пашка инстинктивно нажал на тормоз. «Опель» встал как вкопанный. Сзади раздался глухой удар, хруст стекла и металлический скрип: вторая машина, мощный джип приложилась к бамперу савельевского авто.

Остальное случилось в мгновение: задние дверцы «Жигулей» распахнулись, и оттуда с пистолетами наготове вынырнули крепкие парни в голубой джинсе. Из джипа выпрыгнули еще двое. С треском осело заднее стекло – и в салон глянул знакомый до боли ствол «калашникова».

Несмотря на свою почти гражданскую специальность, Савельева в «Гамме» чему-то да научили: его рука распахнула бардачок, вцепилась в рукоятку ствола, но тащить пистолет наружу Пашка уже не стал – положение не то. Артем расслабленно поднял руки до уровня лица. Тот, кто их переиграл, был заметно умнее вороватого и хитрого Пашки. И это были не бандиты: те мигом издырявили бы авто пулями. Позади дружески мяукнула сирена ГИБДД. Сомнения в профессиональной принадлежности бравых ребят отпали. Спецы. Сигналили придержанные гибэдэдэшниками машины.

Джинсовые парни держали «Опель» на прицеле. Сзади раздался голос:

– Выйти из машины!

Пашка повиновался первым. Он помотал головой и сморщился, как это бывает при зубной боли. Артем, не опуская рук, проехался задом по сиденью к вежливо распахнутой правой дверце, выбрался на воздух. С водительской стороны джинсовые уже надевали на свекольно-красного Пашку наручники. Тарасов подал запястья, и его тоже закольцевали.

– Савельев, твою мать! – гаркнули сзади. – Доигрался?! Готовь адвокатов!

– Как пионеры – всегда готовы, – сквозь зубы процедил Пашка.

Артем попытался оглянуться и тут же получил несильный удар по скуле.

– Смотреть прямо перед собой! К машине! – скомандовали из-за спины.

Задержанные повиновались. Неприметная белая «Газель» с надписью «Служебная» и тонированными стеклами гостеприимно открыла двери. Глянули головы в камуфляжных кепи. Патрульная ментовская машина встала рядом с «Опелем». Проезжающие водители глазели на это занятное и редкое зрелище: арест опасных преступников средь бела дня на оживленной трассе.

Арест – тюрьма – этап – зона. Так рисовался Артему его ближайший путь. Подвел сукин сын Пашка, не рассчитал свои скромные возможности. Захотел денег побольше срубить, да не на то дерево напал, лесоруб хренов…

– Я Алке не позвонил, – обращаясь в пространство, проговорил Пашка и получил ловкий тычок автоматным стволом в спину – мол, топай, сантименты будешь в камере разводить.

Человек, отдававший команды псам, оказался седоволосым, с ежиком волос на круглой голове и каменной физиономией. Он показался Артему подозрительно знакомым, но напрягаться сейчас не стоило: уже очень скоро капитану Тарасову придется давать показания, которые стоит предварительно обдумать. Со странным удовлетворением Артем оглядел Пашку, который ерзал по сиденью толстой задницей, как карась на сковороде. Вот кому придется отдуваться по полной программе: Тарасов смутно догадывался, что шефу и владельцу охранного агентства «Армада» будет непросто пересказать все касающееся и не касающееся…

Джинсовые мальчики скромно уселись в свои «Жигули» и укатили в сторону Домодедова. «Газель» с задержанными взяла курс на центр. Седоватый постоял на обочине, раздумывая, что-то сказал лейтенанту ГИБДД, резво прыгнул в джип.

Сумрачные камуфляжные ребята приняли Артема и Пашку под руки и усадили друг напротив друга. Сурово молчали бойцы, топорщась рациями и пистолетными кобурами. Полуприкрыв глаза, что-то мычал себе под нос Савельев. Полоса дороги гладко ложилась под колеса. Приближалась Москва – как приговор.

«Тупой ты, Пашка! Недаром автомобильной ротой командовал… Тебе бы баранку вертеть – на большее ты не способен».

«Сам ты козел! Откуда мне было знать, что эти чертовы «Жигули» с сюрпризом окажутся! И вообще – пошел в жопу!»

Они говорили взглядами, и содержание беседы было понятно только им двоим. Конвой угрюмо молчал. Урчала «Газель», раздраженно переключая передачу.

«Удалась отставка! – отвернувшись от Пашки, подумал Артем и обругал себя: – За красивой жизнью погнался… дурак… и дети твои будут дураками, если доживешь…»

Оказывается, красивая жизнь была еще вчера – хотя, сказать по правде, Артем так и не понял ее чарующей прелести. А сейчас браслеты на руках, и жаловаться на то некому – тут не ментовка, авдоката и свидания с родственниками не будет…

«Газель» и джип вкатились на Лубянку со стороны Новой площади. Знакомое квадратное здание – «Большой Дом». Так называли его совсем недавно. То самое заколдованное место, где сосредоточивались все страхи и ужасы огромной страны. Знакомая клумба с цветами, утыканная для красоты разноцветными флагами. Досадное ощущение, надо сказать: тебя везут на Лубянку, ты задержан – а точнее, арестован – по старинной моде, то есть без предъявления обвинений. Ничего здесь не изменилось – вот только Дзержинского убрали с глаз подальше, чтобы не портил, значит, репутацию. Сволочи: Дзержинский им помешал, козлам… Дзержинский бы небось вот так на машине не гонял: врезал бы пару раз из «маузера» – и пишите письма мелким почерком…

«Ждем событий и не чепушим, – приказал себе Артем. – Узнать мне подполковника или не стоит? Один черт, он меня узнал – память у здешних ребят хорошая…»

– Имя, фамилия, год рождения, – не поднимая головы от бумаг, проговорил тот самый седоволосый.

– Товарищ подполковник! – решился сказать Артем.

Тот вскинул глаза:

– Между прочим, уже давно полковник… Да это никак старший лейтенант Тарасов, спецназовский волк! Вот так встреча!

Полковник удачно разыграл сцену узнавания – или, замотанный делами, вправду не признал давнего сослуживца.

– Между прочим, уже давно капитан, – скромно уточнил Артем. – В отставке.

Седоватый не переставал буравить Тарасова проницательным взглядом:

– «В отставке» – так говорят о старших офицерах и генералах, – наставительно сообщил он. – А про таких, как ты, говорят: «сокращенный»… Рассказывай, отставник, как в дерьмо по уши влез…

Подполковника Мезенцева Артем знал по чеченским делам. Группу старшего лейтенанта Тарасова прикомандировали к оперативному командованию федеральной группировки и расположили в Ханкале – негласно. Мезенцев возглавлял в то лихое время следственную группу ФСБ и не стесняясь гонял своих подчиненных на боевые задания – нужда в профессионалах была страшная. Да, пришлось тогда следакам попотеть, шуруя с полной выкладкой по опасным аулам… Артем со своими прапорами занимался в те дни смертельным делом: изыскивал пути уничтожения нефтяных скважин, насчет сохранности которых у чичей и федералов был странный пакт о ненападении. Разумеется, скважины можно было уничтожить массированным ударом с воздуха, но тогда пакт был бы нарушен. Старший лейтенант Тарасов должен был организовать взрывы так, чтобы исполнитель операции оставался неизвестным: то ли федералы взорвали, то ли соперничающие полевые командиры. Глубоко тогда прятали концы, и жаль, что в последний момент группе дали отбой – близился мир, и нефть была нужна для укрепления дружеских отношений и так далее… С Мезенцевым они столкнулись на оперативном совещании для самого узкого круга, которое проводили командующий и чин из Москвы. Именно тогда старший лейтенант Тарасов, слывший «безбашенным», поцапался с Мезенцевым: он не сошелся с ним в вопросе планирования завтрашней операции против полевого командира Мусы. Было видно, что опытный офицер армейского спецназа способен поучить военной науке крутого подполковника ФСБ. Московский чин с интересом и нескрываемым лукавством следил за перепалкой старшего и младшего по званию, а потом, когда аргументы спорщиков исчерпались, а согласия достигнуто так и не было, объявил об отмене операции. Злые как черти, Мезенцев и Тарасов поглядывали то друг на друга, то на москвича, не зная, что сказать… Тогда Артема обошли очередным званием, хотя четвертая звездочка и успела до увольнения в запас упасть на его широкие плечи. Лихие были времена…