Михаил Серегин - Основной инстинкт Страница 14

Виктор рассмеялся в ответ на ее слова.

– Разве я когда-нибудь говорил, что я работаю в ФСБ? – спросил он. – Глупышка!

Он вновь обнял ее:

– Пошли в спальню. Я тебе все объясню.

Но прежде, чем он объяснил, он раздел Веру и минут двадцать терзал ее в постели. Она никак не могла завестись и испытывала только раздражение от его активности. Она так ни разу и не могла кончить. Но Виктора это, похоже, занимало мало.

Они лежали рядом, но Вера не чувствовала, что Виктор ей близок, что-то встало между ними непреодолимой стеной.

– Я жду! – сказала она.

– Чего? – не понял он.

– Ты обещал все объяснить, – напомнила Вера. – Объясняй!

– Не забыла! – удовлетворенно сказал Виктор. – Дурочка! Я же предупреждал тебя, что занимаюсь очень опасным делом. Если ты хоть одним словом намекнешь кому-то о том, что я тебе сейчас скажу…

– Ты меня уже об этом предупреждал! – перебила Вера. – Давай ближе к делу!

Виктор вздохнул. Ему явно не нравилась ее требовательность. И все же он сказал:

– В ФСБ даже не подозревают о существовании нашей организации. Мы работаем по прямым указаниям руководителя администрации Президента. Это сверхсекретная организация. И операции наши – сверхсекретные. Мы выполняем только сверхсложные задания. Юрий Поташин финансировал группировки, которые занимаются антигосударственной деятельностью. Доказательств этого добыть невозможно. Под суд его не отдашь. Но и терпеть больше нельзя было. У Президента терпение лопнуло. И мы получили приказ.

– Президента? – ахнула Верка.

– Ну что ты! – усмехнулся Виктор. – Он сам никогда приказы не отдает.

– А «мы» – это ты и Седой? – спросила Вера.

– «Мы» – это Седой и люди, которые ему подчиняются, – поправил ее Виктор. – Он – руководитель.

– Витя, – спросила вдруг Вера, – а почему по телевизору говорили про какого-то мертвого, который якобы убил Поташина?

Она страшно боялась, что Виктор не поверит в то, что это говорили по телевизору. Он в самом деле задумался, даже губы у него скептически поджались.

– Кто говорил? – быстро спросил он. – По какому каналу?

– Ну я не помню! – пожала плечами Вера. – Следователь какой-то. По какому каналу – не помню. Я их сегодня столько пересмотрела!

– Ладно! – решился Виктор. – Это, в конце концов, не так уж важно. Раз об этом по телевизору говорят, ты и сама догадаешься… Мертвый – это моя кличка. У меня легенда такая, под которой я в Москве существую. Нам, видишь ли, приходится общаться с разными людьми, в том числе и с криминальными группировками. Для них я – Мертвый, бывший спецназовец, за убийство офицера получивший пожизненное и сбежавший из лагеря, киллер, работающий на Седого.

– Почему – Мертвый? – спросила Вера. Кличка Виктора ей очень не понравилась.

– Потому, что душа пустая, мертвая, – усмехнулся Виктор. – Мне ее в зоне вытоптали полностью.

– Но это же не так! – возмутилась Вера.

Виктор прижал палец к ее губам.

– Хватит шуметь! Это ж легенда у меня такая… – сказал он. – Знаешь, что мы сейчас сделаем? Мы пойдем в ресторан! Я страшно хочу есть. И пить с тобой шампанское! Подходит?

– Отметить успешную операцию хочешь? – скривилась Вера. – Залить шампанским убийство?

– Верка! – сверкнул на нее глазами Виктор. – Хватит рассуждать о том, в чем ты ни хрена не понимаешь. Быстро собирайся!

В «Мехико» играл мексиканский джаз, гитары гремели зажигательными ритмами, Вера немного отвлеклась от мрачных событий сегодняшнего утра. Виктор пил текилу, облизывая соль с запястья, Вера наотрез отказалась от этого мексиканского самогона из кактусов. Она предпочла шампанское и сидела за столиком, посматривая по сторонам. Многие мужчины на нее смотрели.

Виктор заказал ей мясо по-техасски, но в нем оказалось столько перца, что Вера его в рот не могла взять. Да и не хотелось есть, хотелось просто сидеть за столиком, зная, что сегодня не надо работать и профессионально реагировать на каждый обращенный на нее мужской взгляд. Не надо гадать, кто из глядящих на нее плотоядно мужиков заплатит больше, и потом ехать с ним в гостиницу, номер в которой Вера снимала обычно с утра, и там ублажать его необузданную пьяную фантазию.

Можно просто сидеть рядом с Виктором и ни о чем не заботиться. Виктор сам все решит, сам во всем разберется. В чем она, в конце концов, его подозревает? В том, что он ей врет? А она рассчитывала, что человеку с его профессией можно говорить всю правду? Наивно!

Виктор вышел в туалет. Вера заметила, как количество обращенных на нее взглядов тут же увеличилось. Его, оказывается, побаиваются! Вера закрутила головой, пытаясь прикинуть, сколько же мужчин ее сейчас рассматривают, и вдруг увидела Седого, который нагло смотрел на нее и противно ухмылялся.

У Веры сердце замерло от страха. В его ухмылке не было ничего доброжелательного. Так, наверное, смотрят вампиры на свою жертву, у которой собираются пить кровь из прокушенного горла.

Вера живо представила, как Седой набрасывается на нее, валит на пол и тянется к ее горлу своими гнилыми, обломанными зубами. Из его рта несет зловонием. Вера отбивается от него руками и ногами, но сил у нее не хватает, она слабеет, и Седой вонзает ей в горло свои гнилые, но острые зубы. Брызжет кровь…

Вера очнулась от страшной картинки и вновь посмотрела на столик, за которым сидел Седой. Он расположился недалеко от них, всего через три столика, и Вере очень хорошо было видно злое выражение его старческих красных глаз. Глаза у него словно кровью налились. Вера могла поклясться, что Седой смотрел на нее с ненавистью.

Она еле дождалась Виктора. Поединок того с текилой продолжался с переменным успехом, и то одна, то другая сторона одерживала верх. Сейчас ситуацию полностью контролировал Виктор. Он даже позволил себе вновь заказать пятьдесят граммов текилы.

– Виктор, – зашептала ему Вера. – Там, через три столика от нас, старый мужчина… Он так зло на меня смотрит! Ты его знаешь?

Вера не могла сказать Виктору, что узнала Седого. Но если он сам сейчас назовет ей это имя, она сможет расспросить его об этом человеке.

– Что ты мелешь? – сказал Виктор. – Кого ты там увидела?

Виктор закрутил головой. Вера тоже оглянулась, но за столиком, за которым только что сидел Седой, уже никого не было.

– Ничего, – сказала она. – Мне показалось. Извини.

От того, что Седой так внезапно исчез, Вере стало еще страшнее.

Она была теперь уверена, что Седой ее ненавидит.

Глава 11

Возвращались домой на такси, так как Виктор напился и не мог идти сам. Передвигался только на короткие расстояния. Но от такси до дверей квартиры Вере хоть и с трудом, но удалось его довести.

Она уложила его на кровать, раздела и отправилась в душ. Стоя под прохладными струями, приятно массирующими ее кожу, она продолжала думать о Седом и о Викторе.

Почему он смотрел на нее с такой злобой? Что она ему сделала?.. А может быть, ей показалось? Может быть, не было в ресторане никакого Седого, просто она столько о нем думает, что он пригрезился наяву?

Может быть, конечно, и так. Но она точно знала, что Седой ее ненавидит, независимо от того, был он сегодня в ресторане или не был и все это только плод ее разгулявшейся под действием шампанского фантазии.

Настроение от этой мысли не улучшилось. Вера так и заснула в этом отвратительном настроении.

Проснулась она от трелей, которые издавал телефон Виктора. Наверное, он звонил уже долго.

Виктор тоже проснулся и нашарил трубку на тумбочке возле кровати.

– Да! – рявкнул он хриплым с похмелья голосом. – Какого черта? Ты охренел, что ли, в такую рань звонишь! Подождать не мог? Что за спешка?… У тебя все – срочно! То, что делается срочно, – выходит непрочно!.. Да тебе-то какая, хрен, разница, где я вчера и с кем напился?! Мне что, разрешения у тебя просить, прежде чем бабу трахнуть? Да пошел ты!.. Ладно, не нуди! Я уже собираюсь…

«Седой! – догадалась Вера. – Он точно был вчера в ресторане и видел меня! Он сейчас по телефону об этом Виктору сказал. Я вызываю у него раздражение, я все правильно вчера почувствовала… Этот Седой может разлучить нас с Виктором! Прикажет тому, чтобы он меня бросил, – и все! Виктор не сможет нарушить приказ. Он сам говорил, что у них порядки строгие. И что же? Я так и буду лежать и смотреть, как моя жизнь рушится из-за какого-то дряхлого урода, который злится на то, что сам не может меня трахнуть? Правильно злится, я и за тысячу баксов не пошла бы с ним! У него на лице написано, что он урод! Придушит еще в постели. Мне от таких психов деньги не нужны. Виктор сейчас пойдет на встречу с ним…»

– Верка! – прервал ее размышления Виктор. – Рубашку мне постирай! Или новую купи, деньги на столе на кухне… Вечером увидимся…

«Как же! Так я тебя и отпустила на встречу с этим уродом одного! – подумала Вера. – Нет! Я послушать хочу, что он про меня тебе скажет! И пусть попробует только про меня тебе какую-нибудь гадость сказать! Я ему… Я ему яйца оторву!»