Михаил Серегин - Стриптиз на дорогах Страница 14

– Ладно, – проговорила она вслух, – пойду.

Федя-даун снова радостно закаркал.

– Иди вперед, – сказала Саша, – я за тобой.

Федя с готовностью кивнул, повернулся, чтобы идти, а потом вдруг нахмурился.

– А ты не обманешь? – спросил он.

– Как же я тебя обману? – удивилась Саша.

Федя минуту размышлял, потом начал рассказывать. Голос его зазвучал глуше и стал каким-то надтреснутым, как будто Федю мучил порез в горле.

– Я Нинке денег дал и с собой повел, – медленно проговорил он, – она сказала, что будет моя жена. Я много ей денег дал. Все из кассы вынул и дал. Она тоже так сказала – иди вперед, а я сзади пойду. Я пошел – до дома дошел, поворачиваюсь – а ее нет!

Видно было, что он снова сильно взволнован.

– Меня потом били долго, – пожаловался Федя-даун, – и хотели с работы выгнать… А Нинка сказала – никаких денег у нее нет.

– Не бойся, – сказала Саша, которую печальный Федин рассказ нисколько не впечатлил, – я от тебя убегать не буду…

– Правда? – обрадовался Федя-даун. – А мы… еще будем?

Саша снова поморщилась.

– Посмотрим, – сказала она, – на твое поведение.

ГЛАВА 6

– Стоять!! – громкий крик этот заставил вздрогнуть Федю-дауна.

Саша даже подпрыгнула на месте от неожиданности.

Она обернулась – из-за деревьев вышли двое мужчин в довольно необычных для безлюдных мест нарядах – в милицейской форме.

Оправившись от удивления, Саша поначалу обрадовалась – сейчас она сможет все им рассказать и не нужно будет тащиться в то место, которое Федя-даун называет своим жилищем, но спустя минуту…

– Да это же Федя! – воскликнул один из милиционеров. – Он местный. Он на автостоянке работает, при кафе «Придорожное». Недоразвитый он, – вполголоса пояснил милиционер своему товарищу, который, раскрыв рот, смотрел на роскошные обнаженные формы Саши.

Федя молчал, тупо ковыряя в своей обширной ноздре грязным пальцем. Он наклонил голову, и его длинные волосы закрыли лицо.

Оба милиционера были удивительно похожи друг на друга. Различить их можно было только, внимательно приглядевшись – один, тот, что узнал Федю-дауна, был постарше.

Саша подумала: не братья ли они?

– А кто это с тобой, Федя? – спросил старший брат. – Чего она голая?

– Она ко мне в гости идет, – неохотно пояснил Федя, вынув из ноздри палец и старательно обтерев его о подол майки.

Он как будто боялся, что ему могут помешать залучить к себе Сашу.

Младший брат-милиционер присвистнул.

– Вот так телку снял! – изумленно проговорил он. – Она что – тоже недоразвитая?

– По виду не скажешь, – проговорил старший брат, – вон какая… Я ее первый раз вижу… Гражданочка… Э-э, гражданочка?..

С губ Саши потянулась тонкая ниточка слюны. Она не вытирала ее. Голову Саша втянула в плечи и опустила, чтобы волосы закрыли ей лицо.

Когда милиционер второй раз окликнул ее, она промычала в ответ что-то нечленораздельное.

– Чего? – в один голос спросили милиционеры. -… – повторила Саша. Смысл сказанного ею она не понимала сама.

– Понятно, – сказал старший брат, – такая же… Развелось их…

«Получилось! – восторжествовала Саша. – Как удачно, что я не успела кинуться к ним и рассказать, что я здесь делаю… Вспомнила вовремя, как тот же Федя-даун говорил мне, что и милиция, и похитители здесь заодно. А этот… который постарше… знает Федю. На всякий случай – пускай они меня считают тоже дауном. А что – кто еще будет шляться с Федей по пустырям за городом, да еще в таком виде…»

Федя-даун явно не понял всего того, что милиционеры говорили о Саше. По всему было видно, как ему неприятна эта встреча и как он хочет поскорее отвязаться от милиции и утащить Сашу к себе.

– Слушай! – обратился вдруг младший брат к старшему. – Смотри какая клевая… Может, мы ее… это самое? Она же все равно ничего не поймет…

– Ты что?! – старший брат даже изменился в лице. – Чтоб я больше этого от тебя не слышал, понял? А еще погоны надел…

– Да ты посмотри, какая телка!! И такая придурку достанется? Честное слово – мне обидно даже… – младший облизнул губы, откровенно пожирая глазами Сашино тело.

– Помолчи, – поморщился старший, – мы на операции находимся, а не на прогулке. Нам нужно все здешние окрестности прошарить. А ты развлекаться собрался…

«Операция какая-то у них, – подумала Саша, – уж не собираются ли они еще кого похищать? Или, может быть, это самые настоящие милиционеры и операция у них – самая настоящая… Вполне возможно, хотя по этому похотливому типу так не скажешь… В любом случае я уже научена горьким опытом – никому здесь верить нельзя. Лучше пускай меня эта сволочь трахнет, чем… Главное для меня – выбраться из этого проклятого городка и обратиться к нормальным, человеческим ментам…»

– Ну хоть пощупать! – взмолился младший. – Да ты только на нее посмотри – жопа, как орех, так и просится на грех…

– Прекрати немедленно! – старший повернулся, чтобы уходить.

Младший шагнул было за ним, но снова остановился, терзаемым непобедимым либидо.

– Я же не буду ее насиловать – что я дурак? – снова заканючил он. – Я ласково… Ей тоже понравится, честное слово.

– Все! – вконец обозлился старший. – Совсем свихнулся ты… Сейчас не утихомиришься – рапорт напишу, понял?

Милиционеры скрылись за кустами.

Саша отбросила назад волосы и вытерла губы внешней стороной ладони.

– Козлы… – пробормотал Федя-даун, – сволочи ментовские…

Голос его звучал сейчас так осмысленно, что, казалось, мог принадлежать любому вполне нормальному человеку.

Саша даже вздрогнула.

Она повернулась к Феде – тусклые невыразительные глазки его были почти незаметны за свисающими на лицо сальными косицами волос.

– Суки, – глухо повторил Федя и повернулся в направлении своего дома. – Пойдем.

«Вот так, – подумала Саша, – яркие эмоции могут создать видимость мозгов даже у полного дебила…»

Федя, а за ним и Саша – спустились с пригорка. В груде камней, возвышающихся прямо перед ними, Саша заметила небольшое черное отверстие – вроде как нору.

– Что это? – спросила Саша, – это здесь ты, что ли, живешь?

– Нет… – ответил Федя и, встав на корточки, сунул глубоко в дыру руку. – Отвернись и не подглядывай, – сказал он Саше.

Пожав плечами, она повиновалась.

– Зачем это? – пробормотала Саша под нос себе. – Что вообще за глупость – подчиняться умственно неполноценному человеку?

Рассердившись на себя за то, что покорно выполнила приказание Феди-дауна, Саша круто повернулась.

Федя-даун стоял за ней почти вплотную. В руке у него была резиновая милицейская дубинка, которую он, очевидно, вытащил из норы.

Никак Федя не ожидал, что Саша повернется. Встретившись с ней глазами, он вздрогнул. Саша тоже вздрогнула, увидев во взгляде Феди что-то совершенно новое.

– Что ты… – начала она, но, как только первое слово сорвалось с ее губ, Федя негромко вскрикнул и отпрыгнул на шаг назад.

Саша изумленно смотрела на него, не понимая, что он хочет сделать.

Федя-даун размахнулся дубинкой. Саша успела пригнуться – дубинка просвистела у нее над головой.

«Надо закричать, – мелькнула у нее мысль, – те милиционеры недалеко ушли… Они услышат… Черт, зачем я пошла с этим психом?!»

Федя снова кинулся на нее. Саша отпрыгнула в сторону. Она хотела крикнуть, но у нее не хватило на это дыхания – из горла ее вырвался только сдавленный хрип.

Федя-даун, широко расставив ноги, сипло дышал. Он низко пригнулся к земле и дико сверкал на Сашу глазами из-за всклокоченных волос – милицейскую резиновую дубинку от держал обеими руками – так на картинках в школьных учебниках истории первобытные люди держат свои каменные топоры.

Он ничего не говорил, только следил за каждым движеним Саши, мгновенно превратившись из тупого недочеловека в яростное животное.

Он молчал, только воздух с шумом вырывался через его вывороченные уродливые ноздри, и Саша боялась его окликнуть, ожидая, что вместо членораздельных слов из его глотки вырвется звериный вой.

– Федя… – все-таки, пересилив себя, ласково заговорила Саша – она с трудом могла подчинить себе свое дыхание, – может быть, поговорим? Скажи мне, чего ты хочешь, и я…

Договорить она не успела. Федя-даун, занеся над лохматой головой резиновую дубинку, прыгнул к ней. Саша попыталась отбежать в сторону, но ее босая нога запнулась за что-то, и Саша растянулась на земле.

Подняться ей не удалось.

Что-то тяжелое ухнуло рядом с ней, и глухая темнота вошла в ее голову через только что образовавшуюся пробоину на левом виске.

– Выходи из машины! – кричал одноглазый бородач, клацая затвором своего обреза.

Череп на его плече – над надписью «Если хочешь горя, полюби меня» – ухмылялся точно так же, как толстяк буфетчик, потрясающий пузом, обтянутым матрасной рубашкой.