Никита Филатов - Часы от президента Страница 14

Некоторое время сидели молча.

Затем хозяин, не поднимаясь, собрал на край стола остатки еды и грязную посуду. Накрыл все это полотняной салфеткой так, что теперь на скатерти оставались только хлебные крошки.

Скрипнула дверь.

В комнату по-кошачьи скользнула мужская фигура. Сразу же вслед за ней вошел Шамиль с огромным подносом: чайник, чашки, сахарница, печенье и сушки в фарфоровой вазе…

– Салам! – Шамиль занялся сервировкой, а незнакомец присел на свободный стул.

И он, и расположившийся напротив Виноградов разглядывали друг друга с нескрываемым интересом.

Неизвестно, что думал о Владимире Александровиче мужчина. На взгляд же майора этот человек ничем не выделялся: ватник, пропахшая костром шапка-ушанка с пятном от кокарды, борода, автомат…

– Это двоюродный брат Шамиля, – пояснил хозяин. – Младший.

– Очень приятно, – кивнул Виноградов, не зная, что ещё можно ответить.

– Он только что вернулся из банды. Видел там журналистов.

– Ого! – Владимир Александрович даже присвистнул.

– Это наш самый лучший разведчик… Еще с войны работал на Департамент нацбезобасности.

Асхабов дождался, пока всем нальют чаю и продолжил:

– Теперь мы знаем точно место, где держат заложников. И тот, и другой пока – в полном порядке. Передвигаются свободно, почти без присмотра. Спят вместе с двумя людьми из охраны…

– Это хорошо.

– Сегодня ночью он вернется в банду. Вступит в контакт с журналистами и передаст им, что надо делать.

– В каком смысле?

– Утром, пораньше, мы атакуем… И освободим заложников.

Владимир Александрович растерялся:

– Вы уверены, что именно так следует поступить? Опасность…

– Риска почти никакого. Все знают, что деньги доставлены в крепость и завтра после полудня бандиты будут ждать от меня посредников. В условленном месте – ведь считается, что база до сих пор не обнаружена. А мы заявимся чуть раньше, и прямо к ним домой!

Глупо пытаться исправить то, что не в твоей власти.

Поэтому Виноградов только пожал плечами:

– Мое мнение что-то изменит?

– Нет, – улыбнулся хозяин.

– Я могу доложить своему руководству?

– Нет, – опять улыбка, только более жесткая. – Потом.

Помолчали. Каждый по-разному…

– Что сейчас от меня требуется? – Чай был горячий, крепкий, но больше Владимиру Александровичу не хотелось.

– Напишите записку. Вы ведь, кажется, знаете господ Самошина и Гвоздюка лично?

Майору стало ясно, почему именно его кандидатура так устраивала всех с самого начала:

– Допустим. Допустим, знаю.

– Вот и прекрасно. Надо написать что-то такое, чтобы журналисты сразу поняли – это не провокация. Что человек, который к ним пришел, действительно друг. Понимаете? Какие-то только вам и им известные детали, эпизоды…

– Понял. А если я откажусь?

Настал черед Асхабова пожать плечами:

– Все равно операция состоится. Только риск будет больше.

Владимир Александрович уточнил:

– Значит, связаться с шефом мне нельзя?

– Незачем.

– Тоже верно… Сколько времени я могу думать?

– Нисколько, – вздохнул хозяин. – Надо идти прямо сейчас, чтобы к ночи добраться до банды.

Виноградов посмотрел на Шамиля, потом на его так и не проронившего ни слова брата-разведчика:

– Хорошо. Сейчас сделаю. Но… Есть условие.

– Какое?

– Я поеду с вами. И буду пристутсвовать – с начала до конца.

Понятно, что любым участием в штурме Владимир Александрович брал на себя часть ответственности за силовую операцию. В случае удачи это Виноградову никаких особых выгод не сулило – при трагическом же исходе на майора навешают всех собак. Впрочем, даже если он останется в стороне, одной только записки будет вполне достаточно… Поэтому, семь бед – один ответ!

– Ну, как?

Первым ответил Шамиль, сверкнув стеклами темных очков:

– Пожалуйста!

Вслед за ним хмыкнул Асхабов:

– Зачем? Хотя, конечно, воля ваша.

Бородатый разведчик молча опустил глаза. Может быть даже, он вообще не понимал по-русски…

Спал Виноградов не раздеваясь, но довольно крепко.

И проснулся легко, почти сразу же.

– Ну, едешь?

– Да, конечно.

То ли местный «спецназ» привык к ночным подьемам, то ли просто Владимира Александровича разбудили позже других – во всяком случае, из дома он вышел, когда штурмовая группа уже была готова к выходу.

Полная луна отражалась на склонах гор, которые матово-черной бахромой очертили высокий и звездный купол неба.

– Готов? – Раздался над ухом голос Шамиля.

– Оружие дай? – Попросил Виноградов.

– Зачем тебе, майор? В кого стрелять будешь?

– В себя. Если что… – Он хотел продолжить, но ладонь уже ощутила холодную и знакомую тяжесть пистолета ТТ. – Спасибо!

– Не промахнись, – посоветовал Шамиль. – И не отставай!

Гвардейцы уже один за другим покидали крепость.

… Привал сделали только под утро.

Честно говоря, майор к этому моменту уже не раз проклял себя за то, что не остался на базе. Вверх, вниз, снова вверх, в сторону – горные тропы петляли во тьме кромешной, сменяя одна другую, и казалось, что никогда не будет конца этому изнурительному марш-броску.

Владимир Александрович шел налегке, в середине колонны, однако сил у него после команды Асхабова осталось только на то, чтобы рухнуть на край тропы.

Да, не те уже годы. И здоровье…

Впрочем, остальным спутникам, увешанным с головы до пят оружием и боеприпасами, приходилось, пожалуй, не легче.

Привалившись липкой от пота спиной к чему-то твердому, Владимир Александрович вытянул перед собой ноги в шнурованных ботинках:

– Фу, бля…

Дыхание восстановилось, но сразу противно задрожали колени.

– На, глотни!

Прямо перед носом Виноградова возникла рука с фляжкой.

– Спасибо, Шамиль.

Владимир Александрович пригубил ароматную жидкость, и как раз в этот момент появился возглавлявший колонну Асхабов.

Присел рядом:

– Ну, как? Как настроение?

– Уже лучше, – ответил майор, ощущая во рту приятную кофейную горечь. Потом не сдержался:

– Далеко еще?

– Прилично… Ладно, отдыхайте!

Через секунду он растаял в темноте, и вскоре по цепочке передали команду идти дальше…

На исходные позиции выдвигались медленно, зато почти бесшумно.

– Вон, видишь? Домики.

– Вижу, – Виноградов убрал от лица бинокль.

– Они в том, который слева.

– Хорошо.

Вообще, разобрать что-либо, даже с помощью оптики было сложно. Внизу, в котловине густой пеленою разлегся туман, а солнце ещё только готовилось выкатиться из-за гор.

Владимир Александрович вспомнил, как вечером чертили схему предстоящего штурма:

– Так… Вот отсюда пойдем, и вот здесь. Тут – двое останутся, на всякий случай. Понял?

– Логично.

Асхабов сверился с рисунком, который оставил разведчик:

– Шамиль сразу же выводит заложников через старое русло, к тропе. Группа прикрытия с пулеметом будет на скале. Есть возражения?

– Вроде, нет… – На бумаге все выглядело грамотно, а вот как уж получится…

Понимал это и Асхабов:

– В бою всего не предусмотришь. Понимаете?

Виноградов вздохнул:

– Обьясните только, что главное – заложники.

– Разумеется, майор. Конечно…

А сейчас Владимир Александрович лежал среди камней и настороженно прислушивался к звукам, доносящимся с той стороны, куда ушел со своими людьми Шамиль.

Впрочем, ничего особенного пока слышно не было.

Виноградов вернул бинокль:

– Все тихо там?

– Да, – Асхабов покосился на рубиновый глаз торчащего из кармана прибора. – Пока тихо…

Майор уже знал, что в случае опасности или непредвиденных осложнений брат Шамиля должен включить «радиомаяк» – но приемный датчик пока не пульсировал, оставаясь по-прежнему темным и безжизненным.

Секунды тянулись, обостряя слух – и Владимир Александровичу показалось даже, что он начал различать дыхание притаившихся вокруг автоматчиков.

– О чем задумался, майор? – Шепнул Асхабов.

– Смешно… Думаю, как теперь деньги начальству обратно сдавать.

– Какие деньги?

– Ну, доллары… Которые на выкуп.

– Доллары? Забудьте про них.

Лежащий рядом человек заговорил чуть громче, но так, чтобы его никто кроме Виноградова услышать не мог:

– Вам-то что? Сдал-принял, подпись-протокол.

– Ну, как же…

– Послушайте, майор. Деньги списаны. И какая разница, кому они достанутся – бандитам или тем, кто спасет заложников?

Владимир Александрович только крякнул.

– В конце концов, это мои проблемы, верно? – Асхабов посмотрел на циферблат советских «командирских» часов:

– Время. Пошли!

Шорох осыпающихся под ногами камней казался Виноградову неестественно громким.

Выхватив пистолет, он побежал вниз по склону вместе со всеми, с трудом различая по бокам и впереди себя силуэты атакующих – одинаково страшные от натянутых на лицо черных шапочек-масок.