Сергей Гайдуков - Ядерный будильник Страница 14

— Нет, не пили… — сказал один.

— Не водку, — сказал второй и засмущался.

— Гляжу я на вас, ребята, — сказал Фоменко, — и приходят мне почему-то мысли о служебном несоответствии.

— Мы исправимся, — пообещали сержанты, да Фоменко и сам знал, что исправятся, и даже знал, какого рода исправительные работы он предложит этим парням.

Но это будет позже, а пока надо было поскорее завершить нелепую историю с семейством Беловых.

Это позже надо будет разбираться, что за шутник назвался по телефону полковником Фоменко и приказал произвести задержание матери и сестры Белова.

Это позже надо будет разбираться, как после всех разыскных мероприятий опасный преступник запросто заходит к себе домой, пугает до смерти оставленную там засаду и ещё при этом ставит условия.

Сейчас… Сейчас будет вот что. Сейчас нужно срочно и незаметно оцепить весь район вокруг дома Беловых, этот сопляк где-то там, ждёт, когда привезут мать с сестрой. Их привезут, само собой, сопляк не выдержит, побежит к мамочке на шею — и наконец получит своё.

И одновременно усилить охрану на даче. Когда Фоменко звонил туда в последний раз, нажравшийся успокоительных таблеток Олег спал мёртвым сном на диване. Этот сон берегли четверо милиционеров и пятеро людей Айрапетова, работавшие под вывеской охранного предприятия «Секира». Сейчас полковнику показалось, что девять человек — это не так уж и много. Но Айрапетов больше не даст, значит, ставить нужно своих. Фоменко позвонил дежурному, чтобы тот отдал соответствующие распоряжения.

Самое интересное состояло в том, что потративший так много сил на охрану сына полковник Фоменко не испытывал к Олегу не то что сильной отцовской любви, но даже маломальской привязанности. Так что, исполни Алексей Белов свою угрозу и отделай Олега как бог черепаху (полковник не очень понимал технологию этого процесса, но догадывался, что сыну будет больно), — Фоменко пережил бы это без сердечной травмы. Но ещё была жена, которая в случае чего поднимет такой рёв… А ещё был общественный статус. И этот общественный статус, черт его подери, не позволял полковнику Фоменко допускать такого обращения с сыном, даже если сын — придурок. Люди (которые в основной своей массе однозначно козлы) сразу начнут делать выводы. Они решат, что раз полковник не смог защитить сына, то об полковника можно вытирать ноги. Они решат, что Фоменко слаб и уязвим. И тогда полезут как дворовые шавки из всех щелей, чтобы попытаться ухватить полковника за ногу. Быть может, даже Айрапетов тогда решит проверить полковника на прочность.

Так что вырубившийся на диване от лошадиной дозы успокоительного Олег даже в страшном сне не мог представить, насколько серьёзные сюжеты закрутились вокруг него.

Алексей Белов про эти хитросплетения тоже ничего не знал, да вряд ли он стал бы близко к сердцу воспринимать проблемы полковника Фоменко. Его сейчас интересовало другое.

Оставленная сержантами рация держала ментовскую волну, и после дюжины хриплых диалогов из динамика раздалось:

— Пятый, Пятый, приём.

— Пятый слушает.

— Пятый, подъезжайте к Лесному шоссе, дом сто сорок четыре.

— Что там такое?

— На усиление.

— Усиление чего?

— Это полковника нашего дача. Там уже сидят ребята, охраняют, нужно, чтобы ещё подъехали.

— Это до утра, что ли?

— Пока сам не даст отбой.

— Да я что, нянька, что ли, блин, со всякими там…

— Вот ты это Фоменко и скажи.

Частотные помехи заглушили слова, которые Пятый просил передать полковнику Фоменко.

Алексей знал, где находится Лесное шоссе. Номер дома он запомнил.

3

Между тем перевалило за девять вечера. Полковник поужинал у себя в кабинете, а не стоило — кровь прилила к желудку, отхлынула от мозга, и у Фоменко напрочь вылетел из головы тот круглолицый тип с его неприятными намёками.

Но не прошло и получаса, как Фоменко о нём вспомнил все до мельчайших подробностей, причём вспомнил сам, по своей инициативе, без наводящих звонков.

После ужина полковник позвонил дежурному и удостоверился, что механизм запущен: одни люди едут в одну сторон), другие в другую, а третьи никуда не едут, сидят в кабинете и смотрят, что из всего этого выйдет. Дежурный подтвердил — усиление на дачу полковника отправлено, незаметное оцепление района произведено.

— Хорошо, — удовлетворился Фоменко и повесил трубку. Сытость все ещё мешала ему соображать быстрее, так что лишь минут через десять Фоменко вспомнил, чего же во всей этой схеме не хватает. Он снова позвонил дежурному.

— Задержанных Беловых уже повезли домой?

— Беловых… Домой… — шелестел бумажками дежурный. — Наверное, нет.

— То есть как?

— Ну…

— Да рожай ты быстрее!

— Их повезли на допрос в прокуратуру.

Фоменко отвёл трубку от уха, пристально посмотрел на неё, убедился, что это действительно часть телефонного аппарата, а не радиоприёмник, транслирующий дурные детективы.

— Беловых повезли на допрос в прокуратуру, — повторил Фоменко, надеясь, что дежурный сейчас его поправит.

— Да, точно так, — сказал дежурный, и Фоменко сорвался:

— Какая, на хер, прокуратура?! Там все по домам уже разошлись! Кто их там допрашивать будет?! О чём их там допрашивать будут?!

Для полной ясности Фоменко должен был добавить: «Ведь я-то ни о каком допросе не договаривался, а значит, никакого допроса и быть не может».

— Им там виднее, — философски ответил дежурный. — Я только знаю, что машина туда уехала полтора часа назад.

— Почему я ничего не знаю?!

— Потому что вы об этом не спрашивали.

— Позвоните в прокуратуру и узнайте, что там делают с Беловыми, скоро ли их отпустят… И вообще — что за херня творится?!

Про творящуюся херню дежурный ничего внятного сказать не смог. А вот про Беловых он кое-что выяснил.

— То есть как? — полковник снова не верил своим ушам. — То есть как — машина не приходила? От нас ушла, туда не пришла?

— Так точно.

— И где же тогда Беловы?

— Не могу знать. Сейчас я дам команду…

Фоменко задумался. Что-то здесь не то. Слишком уж быстро все испортилось. Само собой такое не происходит.

Ещё утром всё было более-менее понятно. Белов в бегах, Олег под охраной. Потом волшебным образом мать и сестра Белова оказываются в СИЗО. В результате Белов звереет, активизируется, угрожает. Но все можно исправить — полковник распоряжается освободить женщин, ну и попутно использовать это освобождение как приманку для Белова. Женщины исчезают так же волшебно, как перед этим возник приказ об их задержании. Уже два необъяснимых события, каждое из которых должно было заставить Белова действовать решительнее, агрессивнее и жёстче. А действия Белова направлены против Олега Фоменко.

И если мы представим, что два этих события кем-то организованы, то кто-то хочет, чтобы Олегу Фоменко было хуже, чтобы опасность его жизни стала сильнее и реальнее. Кому и зачем это надо? Кому нужен этот малолетний кретин? А если нужен не кретин? А если нужен кто-то другой, а кретин — это средство воздействия? На кого можно подействовать через угрозы Олегу Фоменко? Да на его отца.

И тут у Фоменко всё сложилось. «Ваша проблема все ещё бегает», — сказал тот круглолицый в прокуратуре. «Нам от вас нужно…» — это тоже он сказал. Нам. Вот эти «мы» и создали такую ситуацию, когда полковник Фоменко будет нуждаться в помощи. Сволочи. Ублюдки. Козлы. Не исключено, что и ту историю с неудавшимся изнасилованием они подстроили. Полковник впервые за многие месяцы подумал о сыне с чувством, немного похожим на сочувствие. Оказывается, это всё было подстроено. Вот козлы.

А чего же хотел этот круглолицый? Фоменко вспомнил, и его передёрнуло. Фамилия человека, который… Он восстановил в памяти точные слова и интонации:

— Нам нужна фамилия человека, который прикрывает вас на федеральном уровне. Нам нужна фамилия человека, который сидит в Москве и получает свой процент.

Ни много ни мало. Да ради таких сведений можно было и чего покруче устроить. Только вот кому могла понадобиться эта фамилия, будь она неладна? Кто мог подъехать с таким предложением? Это не из министерства и не из ФСБ, потому что там все схвачено. Схвачено именно тем человеком, который сидит в Москве и получает свой процент. За дело получает.

Тогда кто? Конкуренты объявились? Но почему их интересует только человек в Москве? И как-то уж слишком мягко для конкурентов, нормальные парни уже полгорода бы разнесли в борьбе за рынок.

И тут Фоменко вроде бы догадался. Это проверка. Это его проверяют. Из Москвы. Сдашь ты нас или не сдашь? Жизнь сынка своего сменяешь на общее дело? Фоменко облегчённо вздохнул — если так, то это просто гора с плеч. Это просто…

Зазвонил телефон.

— Я подзадержался со звонком, — сказали в трубке.

— Ничего, ничего, — Фоменко постепенно приходил в себя.

— Проблема-то ваша все бегает.