Александр Тамоников - Я сам судья. Я сам палач Страница 15

Илья обернулся, насупил брови.

По деревенской улице на велосипеде ехал здоровенный нескладный парень, усыпанный веснушками. Могучий интеллект на его физиономии читался аж за версту. Похоже, он направлялся к Кате, но обнаружил, что она не одна, дал по тормозам и презрительно поджал губы. Катя рассмеялась, помахала ему. Парень поколебался, развернул велосипед и без оглядки покатил обратно.

— Ревнивый, — прокомментировала женщина. — Правда, отходчивый, безобидный. Но липнет как банный лист. Улыбается, ходит по пятам, все спрашивает, чем можно помочь.

— А что, завидный жених, — оценил Илья.

— Тоже ревнуешь? — удивилась Катя. — Как интересно. Скажу тебе по секрету, Витя действительно не лучший кандидат в мужья. Куда уж ему до эрудированных, воспитанных, лучащихся тонкой иронией, сексуально привлекательных офицеров. Ладно, давай пакеты, пойду стирать. — Она отобрала у Ильи свой скарб, оценивающе смерила его взглядом. — Возвращайся домой. Ты там сейчас нужен. У тебя замечательные родители, Илюша, береги их.

— Погуляем когда-нибудь? — предложил он, набравшись храбрости.

— Давай, — согласилась Катя. — Но только когда? Сегодня я занята, завтра тоже. Сейчас мне нужно выспаться. В шесть вечера пойду на работу на целые сутки.

— Выходи на час раньше, — предложил Илья. — Погуляем по роще, провожу тебя до твоей ценной работы.

— Можно. — Катя пожала плечами и коленом открыла калитку. — Приходи в половине пятого. — Она задумалась.

Может, все же чмокнуть кавалера в щеку? Нет, не заслужил еще.

— Ну, пока.

В глубокой задумчивости он вернулся домой, постоял у калитки, разбираясь в новых ощущениях. Это было что-то странное, волнующее, отдающее пронзительной новизной. Вроде были знакомы, даже близки, насколько позволительно подросткам, а ведь смылось все из памяти, былое заслонила дальнейшая жизнь. Словно с другой женщиной познакомился, зрелой, набравшейся опыта, уставшей.

Ночью он вертелся на панцирной сетке. Ворох мыслей распирал череп. Темы в голове менялись, как картинки в калейдоскопе. Потеря близкого человека, ответственность за родителей, которые ворочались за стенкой, улыбчивый образ Кати, иногда затмевающий все прочие.

Еще откуда-то пришло беспокойство иного рода. Он гнал его от себя, но оно возвращалось и начинало раздражать. Все ли так ясно и понятно со смертью Насти, как пытаются представить сотрудники правоохранительных органов? Откуда такие сомнения? Интуиция.

Почему официальные лица так долго не сообщали родственникам о смерти Кати? Убийство произошло перед полуночью, а звонок был поздно утром. Телефон Насти раздавлен? Но есть паспорт, документы из больницы, которая находится в нескольких минутах от места происшествия. Почему не сразу отдали тело, если там все ясно? Какие дополнительные экспертизы? Чего ради сам исполняющий обязанности начальника ГИБДД господин Скворцов приехал в Быстровку и стал выражать соболезнования семье? Заняться больше нечем? Или чувствовал беспокойство, лично хотел проконтролировать ситуацию?

«Я обязательно должен выяснить, кому принадлежит угнанная машина, — решил Илья. — Нужно подключить свои связи в полиции, добиться рандеву с преступником, запертым в СИЗО. Возможно, версия полиции — горькая правда, но надо убедиться в этом. Время есть, отпуск только начался».

Но на следующий день приоритеты поменялись. Сидеть и тосковать было выше его сил. Он сам уже не мог это делать и родителям не желал.

В одиннадцать утра Илья выставил ультиматум — хватит мотать нервы, едем на рыбалку! Он забрасывал в машину удочки, прочие снасти, резиновые сапоги, репелленты, что-то съестное.

Он прекрасно знал все места на Томке, где неплохо клевала рыба. Через час Илья остановил машину на травянистом косогоре в красивом безлюдном месте. Под ногами журчала речка, густая трава сползала к берегу. На другой стороне простирался зеленый луг с коровами и стрижами.

Он носился как заведенный от машины и обратно. Расстелил покрывало, поставил матери складной стульчик, усадил ее, укутал пледом. Вырезал рогатины, распутал снасти, промыл ржавый садок.

— Червей забыли накопать, — вспомнил Виктор Александрович.

— Так копай, отец! — воскликнул Илья, простирая руку к близкому кустарнику. — Вот они, рядом!

Черви были жирные, упитанные, монстры какие-то.

Это место в двух верстах от Быстровки за рощей он помнил с детства. Сколько крючков было оставлено здесь, пива выпито и окуней вытащено!

Рыба клевала. Утонул поплавок, согнулась удочка, сверкнула позолотой спина упитанного окуня. Он сорвался с крючка и плюхнулся в воду в полуметре от берега.

— Лопух! — возбужденно выкрикнул отец, хватаясь за голову. — Кто же так подсекает! Ты нас без ужина оставишь!

В следующий момент такой же окунь сорвался у него. Мама засмеялась. Они не поверили своим ушам и дружно обернулись. Анна Акимовна смутилась, замолчала.

Дальше рыбалка пошла веселее. Они сумели выбросить на берег больше десятка окуней, а мелкую плотвичку отпускали. Пускай растет.

В следующие полчаса отец и сын вытянули еще несколько неплохих рыбин. Потом наступила передышка. Стих ветер. Поплавки застыли в заводи, как истуканы.

В тишине стала слышна работа автомобильного двигателя. По противоположной стороне речки тянулся проселок. На нем показался черный джип. Он величаво плыл по грунтовке, вдруг свернул, запрыгал через поле к воде и остановился перед обрывом, едва не подмяв его передними колесами.

Из машины выбрались двое мужчин в парусиновых брюках и спортивных пиджаках. Один брюнет, другой блондин. С равным успехом на них смотрелись бы и тренировочные костюмы с золотыми цепями. Под пиджаками что-то выразительно отдувалось. Но настроены эти двое были мирно, дружно зевнули, подошли к обрыву, закурили.

— Клюет? — поинтересовался брюнет.

Звуки по воде разносились идеально.

Илья приложил палец к губам, покосился на дремлющую маму.

Мужики переглянулись, но наглеть не стали. Блондин что-то тихо сказал напарнику, тот рассмеялся. Они отошли от обрыва, докурили, обозрели окрестности, обменялись парой слов и сели в машину. Джип отполз от обрыва и начал разворачиваться.

— Что это было? — поинтересовался Илья, невольно покосившись на маму, которая продолжала дремать.

— А хрен его знает. — Отец пожал плечами. — Частная охрана, надо полагать. Бандиты, по ним же видно. Окультуренные, без нужды не наезжающие, но все равно.

— Со стволами под пиджаками, — заявил Илья. — Кого они охраняют-то?

— Да здесь полно таких персонажей, — сказал отец. — Два мира существуют и почти не пересекаются — их и наш. За рощей на северо-восток от Быстровки места уж больно благодатные. Озера, рощи, луга. Берега Томки там очень живописные. Еще в начале двухтысячных эту землю забирали всеми правдами и кривдами. Взятки раздавали, гектарами оттяпывали угодья. Сколько народу из-за этого поубивали! А еще талдычат во всех телевизорах, что мы живем в правовом государстве.

— В нем и живем, — пробормотал Илья. — Просто у одних прав больше, у других меньше. Неизвестно, кому принадлежит землица-то?

— Да бес их знает, — заявил отец. — Чиновники, спекулянты, которых сейчас предпринимателями называют. Олигархи местного пошиба. Говорят, там и областная знать себе землю нарезала, и столичная. Катюша Ракитина у одного такого олигарха, кстати, трудится. Поместье за Багуринской рощей, верстах в полутора от Быстровки. Важный банкир, говорят. По знакомству, через старую подружку в Новославле, нашла работу. Прошла смотрины, испытательный срок, теперь работает по дому. Вроде не жалуется. Охранники, конечно, проявляют интерес. Но хозяин их держит в узде, у него не забалуешь — серьезный субъект.

При упоминании о Кате что-то екнуло в груди Ильи.

Он вскинул руку с часами и проговорил:

— Все, отец, сматываем удочки, пора.

— Эй, ты куда? — встрепенулся Виктор Александрович. — Мы же только приехали. Что за фигня, сын? Подразнил и домой!

— Какое только! — возмутился Илья. — Мы уже четыре часа рыбачим. В садке два десятка роскошных рыбин. Извини, отец, — взмолился он. — Правда, дело важное, ехать надо.

— Да свидание у него, неужто не понятно? — пробормотала проснувшаяся мама. — Посмотри, Витюша, как он краснеет. За Катюшей решил приударить, сынок?

— А что, дело стоящее. — Отец озадаченно почесал затылок. — Женщина нормальная, а повторение, как говорится, мать учения.

— Долго вы будете меня обсуждать, — сердито осведомился Илья. — Сказал же, важное дело. При чем тут свидание? Сопроводить надо кое-кого кое-куда.

Илья был безукоризненно выбрит, чист, облачен в затертые джинсы и рубашку из столичного бутика. Он купил ее полтора года назад, и только теперь появился повод надеть такую роскошную вещь. Галантный кавалер с важным видом прохаживался вдоль забора.